Ястреб и голубка - Вирджиния Хенли

Это просто предлог, а на самом деле большие выезды нужны, чтобы этот дворец обезлюдел.

Ведь всю зиму тут размещаются полторы тысячи человеческих тел… Полторы тысячи немытых тел, со всеми их запахами, — добавила она, брезгливо поморщившись. — Господи прости, нужно очистить отхожие места, прежде чем установится погода потеплее, а то нас всех чума поразит! — Она выдержала короткую паузу и вновь повела речь о собственных заботах. — И ведь нужно приводить в порядок не только платья. А кринолины? А обувь? А драгоценности? Их надо и почистить, и починить, где потребуется… Я уж не говорю о париках! — Последнее слово она произнесла с особым ударением и закатила глаза к потолку. — У меня две помощницы, но у них на двоих мозгов меньше, чем у одной божьей коровки! А у тебя, судя по виду, есть голова на плечах, и ты, должно быть, знаешь чего хочешь. Мне придется платить тебе жалованье из своих собственных средств. Ну, разумеется, во дворце ты можешь рассчитывать на кров и на пищу, так что ешь сколько влезет, но это все, чем тебя может одарить королева. Она до того прижимиста, что готова изюминку разрезать на две половинки! Вот тебе и еще одно преимущество поездки по стране, понятно тебе? Каждый захолустный дворянин, которого она осчастливит посещением, опустошит все свои закрома и все погреба в округе: надо же кормить и развлекать тысячу с лишком важных гостей!

Зато какая честь — они потанцуют в его доме!

Впрочем, довольно болтовни. Я выделю тебе одну из наших личных комнат. Комнатушки у нас крошечные, но там, по крайней мере, есть кровать и окно, а это само по себе уже роскошь по здешним понятиям. В Гринвиче сколько угодно комнат без окон, можешь ты в это поверить? Ты будешь жить на третьем этаже, так что осмотрись с дороги… Ты ведь Сара, правильно?

— Нет, мэм. Меня все зовут Сабби… Сабина Уайлд.

Кейт так и пронзила ее взглядом.

— Ах да, теперь я вспоминаю.

Тетушка отвела ее в тесную комнатку на третьем этаже и распорядилась:

— Как только разберешься тут со своими вещами, спускайся в гардеробную и принимайся за дело. С каждым платьем придется как следует поработать губкой — пятна от пота под мышками очень трудно выводятся. И еще эти проклятые белила, которыми она обмазывает все лицо! Их готовят из смеси яичного белка, квасцов и буры. Отчищать от этой смеси парики и рафы — дело не из приятных!

Оставшись на несколько минут в одиночестве, Сабби оглядела свою каморку. Здесь, во всяком случае, была удобная кровать с вполне приличными покрывалами. В углу размещался шкаф для одежды; рядом находился небольшой умывальник с тазом и кувшином, а под ним — короб с ночной вазой. Самым большим достоинством комнаты были высокие окна — от пола до потолка. Взявшись за ручку одной из оконных рам, одновременно служившей и створкой балконной двери, Сабби открыла окно и вышла на маленький каменный балкон.

Затем она как можно шире раздвинула тяжелые шторы, оставив окно открытым, чтобы проветрить комнату: на такой высоте она могла не тревожиться, что кто-нибудь влезет в комнату через окно.

Ей снова пришлось воспользоваться услугами пажа, чтобы найти дорогу к конюшням, а там она потратила полчаса на поиски Мэтью. Он втащил сундуки Сабби к ней в комнатку, а затем они взглянули друг другу в глаза и произнесли одновременно одну и ту же фразу:

— Я думаю, нас не должны видеть вместе.

Оба засмеялись, потому что взаимное понимание давалось им легко, и Сабби сказала:

— Когда мы встретимся на людях, надо будет сделать вид, что мы видим друг друга впервые в жизни. Если кто-нибудь начнет обо мне расспрашивать… Все, что тебе известно, — это то, что я племянница леди Эшфорд. А сейчас, как я полагаю, ты должен заняться делами со славным и могущественным лордом Девонпортом, и если этот змей полюбопытствует, на что похожа его жена, скажи ему, что я беззубая, косоглазая, кривобокая и что я жду не дождусь, когда же он примчится в Блэкмур, чтобы затащить меня в постель!

— О, мне пока незачем беспокоиться насчет Хока, — сказал он беспечно. — Он уехал… в свите королевы.

Лицо у Сабби вытянулось. Черт побери этого мерзавца, который готов быть на побегушках у женщины только потому, что та — королева! Что ж, прежде чем она, Сабби, с ним разделается, он у нее и побегает, и попрыгает по-другому! Будет дергаться, как висельник в петле!

Распаковывать сундуки Сабби не стала, поскольку и так уже слишком долго заставила ждать тетушку. Первые дни она будет просто образцом усердия, чтобы завоевать уважение Кейт и укрепить свое положение. Она будет впитывать все, как губка, а кто может быть лучшим наставником, чем говорливая хранительница королевских нарядов?

— Ах, девочка, вот и ты наконец, — с радостью встретила ее Кейт. — Я уже разобрала манишки, нижние юбки и воротники… приготовила их для прачек. Им все нужно передавать по счету, а иначе эти бойкие молодки быстро научатся подбирать, что плохо лежит!

Вот посмотри, на каждой вещичке из королевского белья вышита монограмма и корона, видишь? Если за прачками не проследить, с них станется продать что-нибудь из белья… с черного хода… по десять фунтов за панталоны королевы, можешь себе такое представить?

Так что одна из наших обязанностей — отдавать и принимать белье по счету и проверять все самым строгим образом. Ну, теперь ты бери губку и начинай выводить пятна. Имей в виду, у некоторых платьев, где фасон посложнее, рукава прикрепляются к платью шнуровкой, и чистить их надо отдельно. Рукавами мы займемся через пару дней: будем пришивать самоцветы и бусинки, которые плохо держатся и могут оторваться. Ах да, мне теперь нужно проверить, как там идут дела у девушек, которых я посадила чистить обувь ее величества — башмачки, нарядные туфли и сапожки. У нее их, видишь ли, более пятисот пар.

Сабби едва рот не разинула от таких необычайных новостей. У нее самой в распоряжении имелась единственная пара сапожек для верховой езды — чтобы выходить из дома — и пара домашних туфель из тонкой черной кожи. Она уселась на табурет, взяла мягкую тряпицу, смоченную мыльным раствором, и принялась за чистку королевских платьев.

Лиф каждого из них был испещрен пятнами от жира, вина, пота и пудры, а все юбки перепачканы глиной, пылью и даже тем, что попадается на полу в конюшнях.

Вернувшись в гардеробную, Кейт пристроилась рядом с Сабби на другой табурет и тоже взялась за работу.

— Таких роскошных нарядов я в жизни не видела, — сказала Сабби, поглаживая расшитый самоцветами бархат.

— Двор символизирует могущество и божественную сущность монархии. Нашей несравненной королеве необходимы зримые признаки этого величия. Один лишь взгляд на нее должен порождать благоговейный трепет.