«Колонист» - Владимир Геннадьевич Поселягин

посмотрев на солнце, я определил, что пороховая бочка в трюме вот-вот рванёт. Заминировал я яхту на всякий случай: если бы была обычная проверка, я бы сам бикфордов шнур погасил, но в данном случае, всё равно не успею.

– Да пошла ты, – криво усмехнулся я.

Вот тут она меня удивила, выдернула из кобуры стоявшего рядом офицера пистоль и выстрелила мне в живот. Боль была страшная, я выл, катаясь по палубе. А вот капитан фрегата ругался, тайник с ценностями они не нашли, только пушки, а пленный, то есть я, тяжело ранен. Мол, обыскали судно и ничего. Конечно, разобрав судно, тайник они найдут, но допросом время поисков можно было сократить. На это Изабелла сказала, что на острове мои жёны и дети, они и сообщат всю нужную информацию. Капитан легко согласился, тем более что они давно в море и команда жаждет женской ласки. А то, что некоторые беременны, то кому нужны дикарки. Всё равно свидетелей не будет.

И тут яхта рванула, и очень серьёзно, превратившись в огненный шар в окружении горящих досок. Офицеров и Изабеллу просто смело, как взрывной волной, так и обломками. Фрегат сам чуть на бок не лёг. Да и почти лёг, а меня швырнуло к его правому борту. Боль отрезвила, тем более что я оказался сверху. Выхватив рапиру из ножен какого-то офицера, рукоятка рядом удобно торчала, я стал неистово колоть всех вокруг, этой дрянной девчонке тоже досталось. Сердце проткнул, которого у неё не было. Дальше, шатаясь, содрал с капитана ремень и направился к люку вниз, откуда вылезали оглушённые матросы. Некоторые занимались тушением обломков яхты, что попадали на борт, раздавались команды. На меня не обращали внимания, таких, как я, вокруг бродило немало, тоже оглушённых и окровавленных, так что, спустившись вниз, я осмотрел ремень и, достав из кошеля ключи, направился к пороховому погребу корабля, самому охраняемому месту на борту. Заколов морского пехотинца, просто метнул ему рапиру в грудь, подходя, а то тот начал ружьё поднимать, и пригвоздил к двери. Дальше, забрав ружьё, открыл дверь и прошёл в помещение. Времени было мало, силы стремительно утекали, я знал, что умираю, а жён спасти хотелось, выжившие моряки, обыскав остров, нашли бы их, значит, нужно убрать эту угрозу. Если кто-то из них выживет, жёны сами дело доделают.

Я уже слышал шум подошв, в коридоре свет замелькал, ко мне бежали несколько матросов и офицер. Хм, значит, не все погибли… Я ткнул ствол ружья в порох крупной бочки, тут их много, и нажал на спуск. Вспышка, очень яркая, и всё. Осталось остаточное любопытство, в тело кого я в этот раз попаду?

* * *

Очнулся я в момент, когда стал захлёбываться водой. Быстро заработав ногами и руками, выплыл на поверхность, судорожно откашливаясь и отряхивая залитое водой лицо и глаза, чтобы можно было осмотреться. Похоже, опять всё сначала. Только в этот раз вокруг бушевала стихия, вздымая высокие волны, шёл ливень, но рассмотреть тонущее судно неподалёку, с палубы которого это моё новое тело видимо смыло, я смог. Откашлявшись, я активно стал грести к судну, где видел людей на палубе, те суетились, спуская две шлюпки, и была надежда, добравшись до них, получить место в одной. Едва успел, один из моряков рассмотрел меня и бросил линь, подтянув к борту, а то сил уже не было. Похлопав по спине, помогая мне откашляться, тот прокричал на французском языке:

– А говорил, юнга, что плавать не умеешь. Беги к шлюпкам занимай места, скоро наша шхуна пойдёт ко дну. Эх, не повезло нам столкнуться с другим судном. Оно где-то там за пеленой дождя тонет, пушками палят, сигналы подают. Во, слышишь?

Молча кивнув, тяжело дыша, я продолжал лежать на палубе, и очередная волна меня чуть не смыла. Матрос удержал, он-то привязан был. Шлюпки уже спускали, так что мы, вдвоём, держась друг за другом побрели туда. По пути меня вырвало морской водой. Но зато стало легче. Одну шлюпку, полную людей, уже спустили, и та, отойдя от борта, стала уходить в сторону, там в шесть весел гребли, а вот со второй проблема, тали заело, и двое моряков старались их починить. Мой спаситель бросился к ним, а я присел у трупа с размозжённой головой. Видимо, чем-то крепким перепало. По виду не моряк, пассажир скорее всего. Результатом обыска я был доволен, тяжёлый кошель отправился за пазуху рубахи. Кстати, одет я был в штаны, на ногах ботинки, в рубахе и форменной куртке. Шапка если и была, то потерял.

Ремень тоже имелся. В кармане я у себя нашёл отличный складной нож моряка, и всё. Содрав с пальца трупа перстень, убрал его в карман, после чего быстро подошёл к шлюпке и забрался в неё. Тали всё же заработали, и вскоре шлюпка оказалась в воде, тут под защитой борта было потише. Двое моряков по канатам спустились к нам, и мы, отойдя от борта, стали уходить на вёслах прочь. Почему-то мачты и паруса я не обнаружил. Обычно их хранят в запасах судна и при нужде всё достают и спускают в шлюпку, тут этого не сделали. Думаю, просто времени не было или та часть судна затоплена. Первая шлюпка уже исчезла, но, когда нашу подкидывало на волнах, я видел её вдали. А место я себе нашёл на носу, тут только было свободно, и сюда же позвал моего спасителя, но тот сел за вёсла.

– Берите правее! – крикнул я рулевому на корме, рядом с которым сидел офицер с судна.

Я тут никого не знал, но за-ради спасения будем считать их за своих, главное пережить шторм, как они мне уже надоели, не зря у Китая в основном каботажный флот. Чуть что, к берегу подошёл и переждал. Ладно потерпим. Офицер меня не расслышал и через пассажиров спросил, что случилось.

– Первая шлюпка правее дрейфует, я её вижу, – также через пассажиров передал я сообщение ему. Кстати, он шкипером оказался.

Поначалу мне не особо верили, что тут можно в этой полной темноте увидеть, а молнии очень редки, но через час, когда мы сблизились, сами увидели при вспышке молнии первую шлюпку. Потом ещё долго перекрикивались с её пассажирами, любят французы поговорить, и, даже поймав канат, связали друг друга. Те за корму, а мы за кольцо на носу. Я слишком устал, много впечатлений в этой и прошлой жизни, так что, завернувшись в куртку, вскоре уснул. Мне ничего не мешало, ни