Душеполезные поучения - Авва Дорофей

Скажем и о тех, которые сопротивляются страсти. Иной, когда услышит слово, печалится, но не о том, что его оскорбили, а о том, что он не перенес (сей обиды); таковой находится в состоянии подвизающихся и сопротивляющихся страсти. Другой подвизается и трудится, но, наконец, побеждается понуждением страсти. Иной не хочет отвечать оскорбительно, но увлекается привычкою. Другой старается не сказать отнюдь ничего обидного, но скорбит о том, что ему досадили, однако осуждает себя за то, что скорбит, и раскаивается в сем. Иной не огорчается оскорблением, но и не радуется (о нем). Вот эти все сопротивляются страсти. Но два из них имеют отличие от прочих. Тот, кто побеждается в подвиге и кто увлекается привычкою, тем угрожает опасность подвергнуться беде действующих по страсти. [Это место исправлено по греческой рукописи (XII века) поучений аввы Дорофея, хранящейся в Московской Патриаршей (ныне Синодальной) библиотеке. № 270. Л. 18 об. ] Сказал же я о них, что и они в числе сопротивляющихся страсти, ибо произволением своим остановили страсть, и не хотят по ней действовать, но и скорбят и подвизаются. Отцы же сказали, что всякое дело, которого душа не хочет, бывает маловременно. Но таковые должны испытать себя, не исполняют ли они, если не самую страсть, то что-либо из побуждающего к страсти, и потому побеждаются или увлекаются ею? Находятся и такие, которые стараются остановить страсть, но по внушению другой страсти, один молчит по тщеславию, другой по человекоугодию, или по иной какой-либо страсти: сии злым хотят исцелить злое. Но Авва Пимен сказал, что зло никак не истребляет зла. Таковые принадлежат к действующим по страсти, хотя и сами себя обольщают.

Наконец желаем сказать и о тех, которые искореняют страсть. Иной радуется, когда его оскорбляют, но потому что имеет в виду награду. Сей принадлежит к искореняющим страсть, но неразумно. Другой радуется, получая оскорбление, и думает, что он должен был претерпеть оскорбление, потому что сам он подал повод к тому: сей разумно искореняет страсть. Ибо принимать оскорбление, возлагать вину на себя и почитать (все) находящее на нас за наше собственное — есть дело разума, потому что каждый молящийся Богу: «Господи, дай мне смирение», должен знать, что он просит Бога, дабы он послал ему кого-нибудь оскорбить его. Итак, когда кто-либо оскорбляет его, то он и сам должен досадить себе и уничижить себя мысленно, чтобы в то время, когда другой смиряет его извне, он сам смирял себя внутренне. Другой не только радуется, когда его оскорбляют, и почитает виновным самого себя, но и сожалеет о смущении оскорбившего его. Бог да введет нас в таковое устроение.

Видите ли, сколь обширны сии три устроения? Итак, каждый из нас пусть рассматривает, как я сказал, в каком он находится устроении. Добровольно ли он действует по страсти и удовлетворяет ей? Или, не желая действовать по ней, побеждается ею? Или действует по страсти, увлекаясь привычкою, и, сделав это, скорбит и кается, что так поступил? Или подвизается разумно остановить страсть? Или подвизается против одной страсти ради другой, как мы сказали, что иной молчит по тщеславию, или по человекоугодию, или вообще по какому-нибудь человеческому помыслу? Или он начал искоренять страсть, и разумно ли искореняет ее, и делает противное страсти? Каждый пусть узнает, где он находится, на каком поприще. Ибо мы должны испытывать себя не только каждый день, но и каждый год, и всякий месяц, и каждую неделю, и говорить: прошлую неделю меня так беспокоила сия страсть, а теперь каков я? Так же и каждый год спрашивать себя: прошлого года я так побеждался сею страстью, а ныне каков? Так и всегда должны испытывать себя, успели ли мы сколько-нибудь, или находимся в том же устроении (в каком были прежде), или впали в худшее. Бог да даст нам силу, чтобы мы, если б и не успели искоренить страсть, то по крайней мере не действовали по ней и сопротивлялись оной. Ибо поистине тяжкое дело — действовать по страсти и не сопротивляться ей. Скажу вам пример, кому подобен тот, кто действует по страсти и удовлетворяет ей. Он подобен человеку, который, будучи поражаем от врага своего стрелами, берет их и собственными руками вонзает в свое сердце. Сопротивляющийся страсти подобен осыпаемому стрелами врага своего, но облеченному в броню и потому не получающему ран. А искореняющий страсть подобен тому, кто, будучи осыпаем стрелами врага своего, сокрушает их, или возвращает в сердца врагов, как сказано в Псалме: Меч их да внидет в сердца их, и луцы их да сокрушатся (Псал. 36, 15).

Итак, постараемся и мы, братия, если не можем возвращать оружие их в сердца их, то по крайней мере не принимать стрел и не вонзать их в сердца наши; но и облечемся в броню, чтобы не быть уязвленными от них. Благий Бог да покроет нас от них, да подаст нам внимание, и да наставит нас на путь Свой, ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение во веки. Аминь.

Поучение 11. О том, что должно стараться скорее отсекать страсти, прежде нежели они обратятся в злой навык души

Вникайте умом вашим, братия, в свойство вещей, и берегитесь, чтобы не вознерадеть, ибо и малое нерадение подвергает нас великим опасностям. Пошел я недавно к одному брату, и найдя его изнемогшим от болезни, беседовал с ним и узнал, что он только семь дней пробыл в горячке, и вот прошли другие сорок дней, а он еще не находит в себе крепости. Видите ли, братия, как страдает тот, кто впадает в несвойственное ему состояние. Иной никогда не заботится о малых расстройствах своего тела и не знает, что если случится телу хотя немного пострадать, и особенно если он немощен, то нужно очень много труда и времени, пока он совершенно поправится. Семь дней был болен сей смиренный и вот сколько прошло дней, а он еще не находит покоя и не может укрепиться. Так бывает и с душою: иной согрешает немного, а сколько времени проводит он потом, проливая кровь свою, пока исправит себя. Но в телесных болезнях находим мы различные причины: или что врач неискусен и дает одно лекарство вместо другого; или что больной ведет себя беспорядочно и не исполняет предписаний врача. В отношении же души бывает иначе. Мы не можем сказать, что врач, будучи неискусен, не дал надлежащего лекарства. Ибо врач душ есть Христос, Который все знает и против каждой страсти подает приличное ей врачевство: так, против тщеславия дал Он заповеди о смиренномудрии, против сластолюбия — заповеди о воздержании, против сребролюбия — заповеди о милости, и одним словом, каждая страсть имеет врачевством соответствующую ей заповедь. Итак, нельзя сказать, что врач неискусен; а также и что лекарства стары и потому не действуют; ибо заповеди Христовы никогда не ветшают, но чем более их исполняют, тем более они обновляются. Поэтому ничто не препятствует здравию душевному, кроме бесчиния души.

Итак, будем внимать себе, братия, будем подвизаться, пока имеем время. Что мы не заботимся о себе? Сделаем хотя что-нибудь доброе, дабы найти помощь во время искушения? Что мы губим жизнь нашу? Мы столько слышим и не заботимся (о себе), и всем пренебрегаем. Видим, как братия наши похищаются из среды нашей, и не внимаем себе, тогда как знаем, что и мы мало-помалу приближаемся к смерти. Вот, с тех пор, как мы сели беседовать, до сего времени мы прожили два или три часа нашего века и приблизились к смерти, и, видя, что теряем время, не боимся. Как мы не помним слова оного Старца, сказавшего, что если кто потеряет золото или серебро, то он вместо него может найти другое; если же потеряем время, живя в праздности и лени, то не возможем найти другого взамен потерянного; поистине, мы будем искать хотя одного часа сего времени и не найдем его. Сколько людей желают услышать слово Божие и не получают желаемого, а мы столько слышим и пренебрегаем (сим) и не возбуждаемся! Бог знает, удивляюсь нечувствию душ наших, что мы можем спастись и не хотим; ибо пока страсти наши еще молоды, мы можем отсекать их, но не заботимся (об этом) и позволяем им укрепиться против нас, чтобы придти к худшему концу. Ибо иное дело, как я много раз говорил вам, вырвать с корнем малую былинку, потому что она легко исторгается, и иное — искоренить большое дерево.

Один великий Старец прохаживался с учениками своими на некотором месте, где были различные кипарисы, большие и малые. Старец сказал одному из учеников своих: «Вырви этот кипарис». Кипарис же тот был мал, и брат тотчас одною рукою вырвал его. Потом Старец показал ему на другой, больший первого, и сказал: «Вырви и этот»; брат раскачал его обеими руками и выдернул. Опять показал ему Старец другой еще больший, он с великим трудом вырвал и тот. Потом указал ему на иной еще больший; брат же с величайшим трудом сперва много раскачивал его, трудился и потел, и наконец вырвал и сей. Потом показал ему Старец и еще больший, но брат, хотя и много трудился и потел над ним, однако не мог его вырвать. Когда же Старец увидел, что он не в силах сделать этого, то велел другому брату встать и помочь ему; и так они оба вместе едва успели вырвать его. Тогда Старец сказал братиям: «Вот так и страсти, братия: пока они малы, то если мы пожелаем, легко можем исторгнуть их; если же вознерадим о них, как о малых, то они укрепляются, и чем более укрепляются, тем большего требуют от нас труда; а когда очень укрепятся в нас, тогда даже и с трудом мы не можем одни исторгнуть их из себя, ежели не получим помощи от некоторых Святых, помогающих нам по Боге».