Копия любви Фаберже - Ольга Тарасевич

«Поэтому, – думала Света, подставляя лицо упругим струям душа, – придется поговорить с этой Ликой. Мне плохо, но если я ее продинамлю, Андрей расстроится, а он и так без успокоительных спать не может. Хорошо, что хоть следователь вошел в мое положение, согласился поговорить позже, когда я приду в себя. Если приду…»

Закрепив на груди розовое махровое полотенце, она вернулась в спальню, бросила взгляд в зеркало и с досадой закусила губу.

Серое лицо, провалившиеся глаза, очерченные темными кругами, какая-то сыпь на правой щеке.

– С такой физиономией надо что-то делать. – Света взяла баночку с тональным кремом, вытащила из стаканчика нужную кисть. – Сильно краситься, конечно, нельзя, глаза заплаканные, воспаленные, какая тушь. Но без тона никак, она меня просто испугается.

К тому времени, когда на первом этаже хлопнула дверь, Света успела сделать легкий макияж и просушить волосы. Блузка и джинсы, как оказалось после беглого взгляда в зеркало, под руку подвернулись неправильные, слишком яркие, от Cavalli. Но переодеваться времени уже не было, снизу доносился голос гостьи, здоровавшейся с домработницей.

Еще спускаясь по лестнице, Света поразилась. Прикид знакомой Андрея без верхней одежды тянул всего максимум на полторы штуки баксов! И то за счет «свежих» джинсиков D&G. Свитер и сапоги какие-то левые, украшений нет вообще, часы Rado, но самая простая модель и очень старая.

– Здравствуйте! Я – Лика, меня ваш муж попросил написать его биографию. Света, какой у вас красивый дом!

Она слышала это фразу миллион раз, но практически никогда банальные слова не звучали с такой искренней радостью.

– У вас красивый дом! – говорили приятельницы, а про себя думали: «Повезло тебе миллионера подцепить».

– У вас красивый дом! – восхищались соседи, мысленно заканчивая: «И где это таким козлам, как вы, удалось найти приличного архитектора».

Роскошному дизайну, стильной мебели, оригинальной планировке, бассейну, зимнему саду, да всему, что здесь только есть, искренне радовалась только Полина. И, пожалуй, вот эта совершенно не гламурная гостья.

– Вы не москвичка? – невольно вырвалось у Светы.

И по изумленно шевельнувшимся бровям Лики сразу поняла, что не угадала, и молча махнула рукой в сторону столовой.

– Спасибо, что согласились со мной встретиться, – сказала странная журналистка, присаживаясь за стол. – Я знаю, что у вас горе, и говорила Андрею, что лучше отложить эту беседу. Но ему не терпится закончить работу, а большая часть текста уже подготовлена… Я вам очень сочувствую. Когда с близкими такое случается, тут не до разговоров…

– Полина была очень хорошей, очень талантливой, – Света сглотнула подступивший к горлу комок. – И такой гордой, глупенькой… Знаете, мы с ней в одной комнате жили в общежитии. И туфли на каблуках у нас одни на двоих были. А когда Андрей в Пригорск приехал, мы с ней как сцепились! Очередь моя была туфли надевать, Поля в них на танцы накануне ходила. А она уперлась и не дает. Говорит, что мне все равно с Захаровым познакомиться смелости не хватит, а она попробует, бизнесмен не женат, и все такое. Забрала туфли и убежала. А мне любопытно, дай, думаю, хоть одним глазком схожу гляну. Ну и что, пусть босоножки старые, я быстро… Захожу в актовый зал детдома нашего, Андрей с Полей разговаривает. Высокий, красивый, понравился сразу, чего уж скрывать. Собралась уходить, а он ко мне вдруг как рванет! В Москву в тот же день с ним уехали, я с Полькой так и не попрощалась. Он меня просто не отпустил, хотя я и просила. Через неделю вернулась, и…

Света отвернулась, смахнула набежавшие на глаза слезы.

Глупая Полька выселилась из общаги и уехала в Москву. Обиделась. Ну и бабы пригорские, те еще язвы, масла в огонь подлили: «Где же твоя подруга, да плевать она на тебя хотела». А разве в Москве просто отыскать человека? Иголку в стоге сена найти – и то легче. Это чудо, что они через много лет случайно встретились. Конечно, Полина здесь не милостыню просила, работала, кое-как концы с концами сводила. Но ради чего стоило так много усилий прикладывать? Обида, гордость…

Лика забарабанила пальцами по столу. «Точно, колец нет, вообще ни одного, – машинально отметила Света. – Интересно, не любит или все же с деньгами туго?»

– Вы уверены, что гордость, а не зависть? – осторожно поинтересовалась Вронская.

Света горько усмехнулась. Да, теперь окончательно понятно – стопроцентная москвичка. В этом городе тот, кто впереди, – твой враг. У москвичей просто в голове не укладывается, что можно не завидовать чужому успеху, а стыдиться своей бедности, и испытывать благодарность к тому, кто руку помощи протянет. Благодарность огромную, искреннюю.

Но обижать гостью правдой-маткой про московские реалии Свете все же не хотелось.

– Поля была абсолютно не завистливым человеком. К тому же Андрей очень ей помог. Ворчал, конечно. Он считает, что человек должен сам всего добиваться, а любая помощь – только во вред. Но все-таки устроил Польку на работу, купил квартиру. Конечно, Полина – умница, на фирму ее взяли по блату, а через полгода у нее клиентов было, как у профессиональных дизайнеров, если не больше. Однако без связей в Москве никуда не пробиться, – сказала она и слабо улыбнулась: – Хотя, знаете, мне пришлось Андрею напомнить, кто Полина такая. Мой муж не рассеянный. Но все, что не является важным для работы, из его памяти стирается начисто. Он не помнит ни одного имени своих одноклассников, забывает, когда у самых близких родственников дни рождения. А среди ночи разбуди – на любой вопрос относительно компании ответит.

– Верю, – Лика кивнула головой. – Я с ним пару лет назад познакомилась, когда интервью для газеты делала. А недавно мы пересеклись в издательстве, на новогодней вечеринке. Я вижу – лицо знакомое. Андрей на меня в упор смотрит и не узнает… Но давайте я все же задам вам несколько вопросов. Я прочитала ваши интервью и уже знаю, что, с одной стороны, Захаров – гурман, прекрасно разбирается в кухнях разных стран, любит парижские рестораны. С другой – ему нравится и простая домашняя еда, примерно как в кафе-барах, принадлежащих компании. А как у Андрея Владимировича со сладким?

– Любит, но… – Света, отодвинув стул, очертила полукруг в районе талии, – когда начинает поправляться, то никакого шоколада.

– А он любит именно шоколад?

– Он обожает сладкое в принципе. Шоколад, конфеты, пирожные, торты.

– Но, наверное, тортики у вас в холодильнике не часто можно обнаружить? Чтобы не было соблазна?

Света растерялась:

– Не знаю, надо спросить у домработницы. Андрей теперь в хорошей форме, так что, думаю, на диете не сидит. Я спрошу сейчас. Кстати, если тортик найду, давайте с вами по кусочку, а?

Лика побледнела и отрицательно покачала головой:

– Нет, что вы! Я ребенка жду, срок маленький, меня от еды мутит постоянно. Скажите, а друзья к вам в гости часто приходят? У вас есть традиции, например, обязательные шашлыки или обеды?

– Обеды у Андрея исключительно деловые. Друзей – таких, чтобы собраться, те же шашлыки пожарить, – у нас нет. Раньше меня это обижало. Работа, работа, работа – Андрей весь в ней. А потом привыкла. К тому же он мне салон открыл, когда понял, что я тут сижу в четырех стенах и с ума схожу… А когда Полинку нашла, то вообще хорошо стало. Мы с ней и обедали, и ужинали.

С недоуменной гримаской на лице, Вронская явно хотела что-то сказать, но закусила губу, сдержалась.

Свете показалось, что она поняла так и не заданный вопрос. Действительно, со стороны ее брак, наверное, кажется странным. Муж-невидимка, отсутствие близких друзей. Но, если никогда не было никакого дома и никакой семьи, даже такие отношения кажутся подарком судьбы. Скромные мечты у нее в Пригорске были: найти парня, непьющего, работящего. И желательно, чтобы хотя бы комната у него своя была в общаге, на двенадцати метрах и с Полей-то тесновато. А тут – такой шанс выпал, Андрей, Москва. Конечно, ценишь и на многие вещи глаза закрываешь. Иногда и сама срываешься. Но журналистке этого не понять, сытый голодного не разумеет.

– Лика, что же вы чай не пьете? – поинтересовалась Света, заметив, что стоящая перед гостьей чашка по-прежнему полным-полна. – Так тошнит? Знаете, я в последнее время тоже себя по утрам неважно чувствую.

Вронская улыбнулась:

– Тогда срочно к врачу. Я раньше своих подруг, беременных или молодых мамочек, побаивалась. У них других разговоров нет, кроме как: «Рожай, Лика, и будет тебе счастье». А у меня другое счастье было: книжки, газета. И я никак не могла понять, я же не гружу никого: «Пиши детективы или срочно в газету устраивайся». А подруги настойчивые такие! Рожай, и все. Но, знаете, что оказалось. Счастье почему-то действительно начинается только с положительного теста на беременность. И оно такое обалденно огромное, что про него хочется рассказать, чтобы никто, как говорится, мимо не прошел! Так что вы меня сдерживайте. Сейчас как начну агитировать за прибавление в вашем семействе…