Поместье Даунтон: Хозяйка - Маргарет Йорк

Они не поссорились, но о предстоящем вечере в Найт-Хилл больше не разговаривали. Кора ошибалась – Роберт понимал, что его подозрительность и ревность неуместны, жена не бывает с соседом наедине и минуты, но когда разумные мысли успокаивали приступы ревности? Он страшно досадовал на себя из-за неспособности справиться с подозрениями, понимал, что может попросту разрушить отношения с женой, разрушить едва окрепшую семью, вернее, превратить жизнь в холодное сосуществование.

Приходилось следить за каждым словом и взглядом, но пока это плохо удавалось, рядом был достойный соперник – богатый, обаятельный, не обремененный жесткими рамками условностей Генри Невилл. Как «дикарю-американцу» ему прощалось многое, и эта свобода явно шла Невиллу на пользу. Три года назад в Нью-Йорке английская сдержанность и замкнутость выгодно отличали Роберта и выделяли в толпе простоватых американцев. В Англии ситуация была противоположной, здесь выигрывал Невилл.

Владелец Найт-Хилл часто бывал в Даунтоне, при случае привозя с собой приятелей. У леди Эдит появилось много новых знакомых, преимущественно молодых людей, откровенно за ней ухаживающих. Невилл делал вид, что это его приводит в ярость, и шутливо грозил вызвать «обидчиков» на дуэль. Шутливые перебранки вызывали смех, рядом с Генри Невиллом было весело, легко и приятно. Не оценить этого Эдит не могла.

На сей раз Невилл привез с собой лондонского приятеля мистера Ферта – симпатичного молодого человека болезненного вида, который, однако, был весел и учтив.

Молодые люди решили прокатиться верхом, Кора не могла составить им компанию, потому Эдит пыталась найти ее замену, но ничего не получалось. А Генри откровенно заманивал дам к себе в поместье, суля что-то необычное. Пришлось обещать заехать на днях.

– Мистер Невилл, когда же будет готов ваш дом? Мы должны еще успеть подготовить все к балу, а это займет много времени, – чуть капризно надувала губки Эдит.

– Заканчивают отделку бального зала. И в Лондоне я уже договорился с оркестром, музыканты приедут послезавтра и останутся до конца месяца.

– Вы собираетесь давать балы каждый день? – изумилась Кора.

– Нет, миледи, я намерен позволить дамам репетировать танцы уже сейчас, чтобы они могли явиться на бал во всеоружии. Леди Кора, мы научим наших друзей танцам, которые танцуют в Америке?

– Вы полагаете, что они не умеют вальсировать?

– Нет, я имею в виду «Большую площадь» или «Американский променад». Надеюсь, вы не забыли эти танцы? – Невилл повернулся к Ферту: – Мы в Ньюпорте частенько танцевали народные танцы. Это так забавно и весело, не так ли, леди Кора?

Эдит чуть задело то, что разговор идет без нее. Девушка, считающая Невилла своим кавалером, поспешила переключить его внимание на себя.

– Мистер Невилл, вы научите танцевать эти танцы меня? Я хорошая партнерша, об этом говорят все.

– Безусловно, леди Эдит. Вы будете моей партнершей в большинстве танцев бала, если согласитесь, конечно. Я тоже хороший партнер, об этом тоже говорят все, кто со мной танцевал. Впрочем, за время подготовки бала у вас будет возможность в этом убедиться.

– Да, конечно.

Шел шутливый разговор молодых людей, веселых, богатых, уверенных в себе, обычный разговор светской молодежи. И Кора вдруг почувствовала себя… лишней! Уильям Ферт тоже был очарован Эдит и не скрывал этого. Золовка легко оттянула на себя внимание мужчин и победно посмотрела на Кору. Кора была совсем не против такого внимания, особенно со стороны Генри, но не настолько! Почему Эдит вдруг решила, что она помешает?

Кора почувствовала укол ревности, ей стало не по себе.

Это и заметил мистер Симпсон из окна кабинета Роберта. Компания молодых людей стояла прямо под окнами кабинета, где управляющий в очередной раз морочил голову своему хозяину.

– Миледи и леди Эдит, кажется, договариваются о танцах в Найт-Хилл…

Роберт кивнул:

– Да, мистер Невилл намерен устроить большой бал, а мои дамы во главе с леди Вайолет вызвались ему помочь.

– Боюсь, за внимание мистера Невилла идет слишком откровенная борьба… Я могу забрать бумаги, милорд?

– Да, да, – рассеянно кивнул Роберт, которого, конечно же, зацепила первая фраза.

С трудом дождавшись, когда управляющий выйдет из кабинета, Роберт подошел к окну.

Кора, Эдит и Невилл с Фертом стояли совсем рядом, Роберту было прекрасно видно и через открытое окно хорошо слышно. Разговор шел о предстоящем бале и подготовке к нему. Роберт смотрел только на жену, хотя центром беседы и внимания были Эдит и Генри, именно они обсуждали предстоящий праздник, наперебой выдвигая какие-то предложения и комментируя их.

Сердце Роберта сжалось, он не мог поверить собственным глазам: Кора ревновала! Да, леди Роберт Кроули задевало общение этих двоих, ей не все равно, любезны ли мистер Невилл и леди Эдит друг с другом. Мало того, Роберт заметил, как покосился на Кору Генри, словно проверяя ее реакцию на ухаживание за девушкой. Генри Невилл знал об этой ревности и наслаждался ею. Это было еще обидней!

Роберт не стал выходить в парк, оставив Генри и Уильяма Ферта с дамами. Это могло показаться не слишком учтивым, но он просто не мог видеть, как его жена, его любимая Кора, ревнует. Он стоял у окна, стараясь даже не смотреть в ту сторону, где могла появиться компания молодых людей. Он размышлял, какой повод найти, чтобы уехать в Лондон, понимая, что там легче не станет, что он не сможет забыть этот взгляд Коры…

Зло подумал о том, что лучше бы Генри Невилл не покупал Найт-Хилл. И тут же усмехнулся: лучше бы вообще не знать этого американца, не встречаться с ним в Нью-Йорке, даже не пересекать океан! Но тогда не было бы и встречи с Корой.

Роберт осознал, что на это он не согласен. Ну почему Генри Невилл умудрился снова появиться в их жизни, когда Кора уже прочно поселилась в его сердце? Кора ревновала Невилла, а Роберт – Кору. И он вдруг понял, что ему обидно не столько за себя, сколько за жену, – женщина, которой больно, когда мужчина смотрит на другую, наверняка чувствует все острее, ей тяжелей пережить обиду.

Он, глупец, старался просто отвадить мистера Невилла от Даунтонхауса, чтобы тот ненароком не сделал предложение Эдит! Надо было поступить наоборот, подтолкнуть американца к такому шагу. Попросил бы Генри Невилл руки леди Эдит, получил бы отказ ледяным тоном и перестал приезжать в Даунтон. Чего проще! Ни к чему было позволять ему долго ухаживать, вмешиваться в дела и вообще становиться почти своим в поместье. Тогда Коре не пришлось бы ревновать…

– Роберт!

Он вздрогнул от голоса Коры, потому что не был готов к разговору с ней.

– Почему ты не вышел, что случилось?

Кажется, впервые его застали врасплох. Он неловко забормотал о том, что его отвлекли дела. Кора подошла ближе, пытаясь заглянуть в лицо, хотя тот старательно отводил глаза.

– Посмотри, как воркуют…

За окном на лужайке по-прежнему весело болтали Эдит и Генри. Кора проследила за его взглядом, но на сей раз в ее собственном уже не было столько горечи.

– Да, мистер Невилл всерьез ухаживает за Эдит. Как отнесется к этому леди Вайолет?

– Думаю, будет против. А ты? Кора, разве ты не ревнуешь? – Роберт все-таки выдал себя, и горечь прозвучала в голосе.

– Да, мистер Невилл легко похитил сердце Эдит. Слишком легко и быстро. Ты прав, я ревную.

Она не только ревновала, но и признавала это?! Могла бы хоть сделать вид, что это не так, пусть бы солгала, Роберту было бы легче! Роберт вдруг подумал, что даже честность хороша в разумных пределах, бывает же ложь во спасение? Солги Кора, он принял бы эту ложь, прикрываясь ею как щитом от боли собственной ревности. Подумал и тут же понял, что нет, не принял бы, не смог бы не обращать внимание. Какое же мерзкое чувство – ревность!

Несколько мгновений Кора стояла, задумчиво глядя на воркующих Эдит и Генри, потом вздохнула:

– Я столько усилий приложила к тому, чтобы подружиться с Эдит. Она единственная, с кем можно беседовать, не боясь быть осужденной, кто из семьи и округи принимал меня, не подчеркивая моего происхождения. Мне казалось, что мы с Эдит понимаем друг друга, что она мне как сестра… У меня с Авой никогда не было такой дружбы, как с Эдит. Но достаточно было появиться Генри, как эта дружба забыта! Я понимаю, что мужчина всегда важнее подруги, тем более новый мужчина, но это очень обидно, Роберт, когда о тебе так легко забывают.

Роберт обомлел, не веря собственным ушам.

– Кора, ты ревнуешь… Эдит?

– Да, я ревную Эдит к Невиллу, при том, что сама старалась их подружить, – Кора сделала ударение на слове «ревную». – Считаешь, я не имею на это права, поскольку не стала настоящим членом семьи?

Он с трудом спрятал улыбку.

– Роберт, почему ты улыбаешься? Почему тебе смешно?

– Я самый большой глупец на свете!

– Ну, с этим не поспоришь, и все же? – Несколько мгновений Кора смотрела проницательным взглядом, потом пришло понимание: – Ты подумал, что я ревную Генри Невилла?