Восточный фронт. Черкассы. Тернополь. Крым. Витебск. Бобруйск. Броды. Яссы. Кишинев. 1944 - Алекс Бухнер

Стойкость подчиненных ему солдат была только одной из многочисленных забот коменданта города. Как и ранее в Черкассах, а также позже, советская сторона пыталась воздействовать на гарнизон не только огнем и постоянными ударами, но также разложить морально. Так, например, уже 25 марта русские отправили в город несколько групп (общей численностью 32 человека) германских военнопленных, снабдив их листовками, призывающими к сдаче в плен. Несколько раз комендант получал ультиматумы, в которых предъявлялись требования сдачи города. Но каждый солдат знал — и это не были сказки германской пропаганды, — чего можно ждать от капитуляции и советского плена, так что и молодые, и старые солдаты предпочитали сражаться плечом к плечу и держаться, пока их не выручат из осажденного «укрепленного пункта».

В то время как население Тернополя, которое не подалось на запад и не разбежалось по окрестным селам, сидело по своим подвалам, обе стороны продолжали ожесточенно сражаться за город. 30 марта русские войска со всех сторон еще ближе придвинулись к городу, что стало предвестником их намерения снова перейти в наступление. И это произошло 31 марта — после часовой артподготовки противник превосходящими силами нанес удар с востока между двумя железнодорожными линиями, поддержанный с воздуха авиацией, смог прорвать германские позиции, продвинуться до здания вокзала и овладеть им. Из-за значительных потерь обороняющихся частей и отсутствия резервов оттеснить прорвавшегося противника обратно на прежний передний край обороны не представлялось возможным. Под давлением наступающих русских частей были вынуждены отойти до городской окраины также защитники южного и северного участков обороны — там им были приготовлены новые позиции. Таким образом, теперь гарнизон города оказался сражающимся уже на собственно городской территории ограниченных размеров около 1 на 1,5 километра на восточном берегу Серета. Бои с переменным успехом шли также и на западных подступах к городу, где противнику также удалось прорвать оборонительные позиции вокруг предместья Загребелье. После этих тяжелых оборонительных боев территория, еще находившаяся в руках обороняющихся, оказалась полностью окруженной. А так как все господствующие над городом высоты уже были в руках неприятеля, последний мог в любое время обстреливать город из своих танков, противотанковых орудий и полевой артиллерии, тогда как у гарнизона города не было боеприпасов для ответного огня.

Боеприпасы — наряду со все увеличивающимися ужасающими человеческими потерями и уничтожаемой противником боевой техникой — были одной из самых больших забот коменданта и его штаба. Обороняться без достаточного количества боеприпасов было совершенно невозможно, особенно необходимы были снаряды для немногих имевшихся орудий и тяжелого вооружения. Так что снова приходилось просить о помощи люфтваффе. Однако поскольку в Тернополе не существовало взлетно-посадочной полосы для самолетов, речь могла идти только о сбросе на лету, что было еще труднее, поскольку полеты из-за плотного огня зенитной артиллерии противника могли производиться только ночью, и транспортные самолеты должны были постоянно принимать во внимание все более сужающуюся площадь цели для выброски. Так, после телефонного разговора коменданта от 1 апреля из сбрасываемых каждой ночью 90 контейнеров со снабжением до гарнизона дошло только пять из них. Остальные сброшенные на парашютах контейнеры приземлились частично в расположении неприятеля, частично утонули в озере (так называемый Тернопольский пруд) или завязли в болотах, а частью оказались разбросанными по всей площади города, где их, к тому же под обстрелом неприятеля, невозможно было найти среди развалин домов. Не поступили столь необходимые медицинские материалы, и ни один из тяжелораненых — поскольку не имелось возможности произвести посадку — не был эвакуирован по воздуху.

Еще несколько радиосообщений поступило 1 апреля от выдвинувшегося XXXXVIII танкового корпуса, среди прочих было и донесение о потерях в боевой технике. Только за последние три дня (с 30 марта) они составили 30 пулеметов, 12 тяжелых минометов, 1 легкое и 1 тяжелое полевое орудие, 1 противотанковое орудие и 2 зенитки — внушительные потери тяжелого оружия, которые невозможно было возместить.

После этого генерал-майор фон Найндорф, который с самого начала не считал Тернополь пригодным к обороне в качестве «укрепленного пункта», ясно высказал свое мнение. Он велел передать радиограмму: «Несмотря на ожесточенное сопротивление гарнизона, дальнейшее удержание города против превосходящих сил противника считаю безрезультатным. Прошу разрешения фюрера на попытку прорыва из окружения».

Ответ Гитлера не заставил себя ждать. В тот же день он принял решение, что «укрепленный пункт» необходимо удерживать, пока имеется возможность, и снова восстановить связь с основными силами.

На следующий день в должность командующего группой армий «Юг» вместо генерал-фельдмаршала фон Манштейна вступил генерал-фельдмаршал Модель (назначенный 25 марта. — Ред.), при этом сама группа армий «Юг» теперь стала называться (с 5 апреля. — Ред.) «Северная Украина»[32]. Это, однако, ничем не могло помочь удерживающим уже наполовину потерянный город защитникам Тернополя, которых держали в кольце и постоянно атаковали четыре дивизии врага. Сражение за Тернополь продолжалось с неослабевающим ожесточением. Особенно жаркие бои кипели вокруг Загребелья, которое благодаря своему расположению было единственным пригодным для прорыва на запад местом, о чем прекрасно знал враг. Здесь действовал надежный и испытанный в боях пехотный батальон Дембы. Его бойцы восстановили 1 апреля линию фронта, прорванную русскими несколькими днями ранее, и отразили две новые атаки, поддержанные танками. Правда, и здесь, после потери в первые же дни обороны предместья Кутковцы, пришлось оттянуть переднюю линию обороны практически до самой городской окраины, так что весь западный участок состоял из одного только Загребелья.

 После того как линия фронта на северном, восточном и южном участках под все усиливающимся давлением противника переместилась вплоть до окраины города, неприятель, постоянно атакующий все увеличивающимися силами танков и пехоты, решил расколоть немецкую оборону уже внутри городской застройки, расчленив обороняемую немцами территорию и силы ее защитников. Русским удалось снова вклиниться на восточном и юго-восточном участках, из-за чего немцам, чтобы не дать разорвать фронт, пришлось отойти на новую линию обороны. Введя в бой последние резервы, удалось отразить атаку на центр города, при этом было уничтожено десять танков противника. Но какой смысл героическими усилиями и с громадными потерями отражать удары врага, если обороняемая гарнизоном площадь все более и более сжималась?

Поэтому 2 апреля комендант города докладывал высшему командованию по радио: «В случае нового наступления неприятеля возможность удержания оставшегося пространства будет измеряться лишь днями». Таким образом, генерал-майор фон Найн-дорф предельно четко обрисовал ситуацию, и теперь командование корпуса, армии и группы армий ясно понимало, что она обостряется со дня на день и становится критической.

Если до сих пор положение в Тернополе выглядело достаточно скверно, то в последующем оно становилось еще ужаснее. Хотя Советам и не удалось 3 апреля прорвать новую оборонительную линию и их удары были повсеместно отбиты, это удалось сделать только ценой значительных потерь. Как и до сих пор, трудно было противостоять многочисленным танкам и сильной артиллерии русских, из-за крайне ограниченного количества снарядов у осажденных. На помощь гарнизону Тернополя пришла только немецкая авиация. Пикирующие бомбардировщики «Штука» (Ю-87), работавшие как «летающая артиллерия», вмешались в идущие на земле сражения и своими тяжелыми бомбами нанесли удары по скоплениям войск и позициям наступавших. Но что это значило для той массы войск противника, которая в течение 5 апреля со всех сторон наступала на котел, еще больше сжимая его границы, хотя на западе по ту сторону Серета еще держалось Загребелье, несмотря на то что враг старался в первую очередь полностью овладеть расположенной на восточном берегу реки частью города. Чрезвычайно интенсивные обстрелы вызвали новые разрушения в городе, остановили все сообщение в нем, уничтожили радиостанцию и осложнили управление войсками.

Теперь Советы намеревались завершить последнюю главу в истории обороны города.

5 апреля город подвергся небывалой интенсивности обстрелу из тяжелых орудий, а также авианалету. Но все же последовавший за этим приступ вражеской пехоты удалось остановить. Пехота  русских отошла, но только затем, чтобы город снова подвергся непрерывному, до высочайшей интенсивности усилившемуся артиллерийскому обстрелу. После него все теснее сжимавшееся русскими кольцо немецкой обороны снова отразило натиск вражеской пехоты, но прорвано не было. День этот из уже продолжавшихся в течение 14 дней непрерывных боев оказался самым тяжелым, и потери в этот день были самыми значительными. И похоже, пребывавшие под впечатлением от небывало упорного сопротивления защитников города, русские на следующий день не продолжили своих сосредоточенных ударов.