Разозленные - Джейн Кренц

По правде сказать, она была сильно смущена случившимся. Только чтобы прочно стоять на ногах, ей потребовалась вся сила воли. Теперь из-за всего пережитого Грейс испытывала странную дезориентацию, балансируя на острие ножа между восхитительным чувством облегчения и беспокойным удивлением. Излечилась ли она от своей фобии, или прошлой ночью был некий странный перерыв из-за столкновения с охотником?

Казалось, Лютер все понял. Или так, или он потерял к ней всяческий интерес, когда после оргазма Грейс расплакалась у него на груди. Рыдающие женщины мало привлекают мужчин. Наверняка это утверждение вдвойне справедливо по отношению к тем женщинам, которые плачут после оргазма. За это она не могла его винить.

Как бы там ни было, Лютер настоял, чтобы они немедленно вернулись в отель. Слава богу, лифт был пуст. Грейс сомневалась, что смогла бы подняться по лестнице. Когда они добрались до номера, Лютер проводил ее в спальню и решительно закрыл дверь.

Видимо, ночью он эту дверь зачем-то открыл. Ну, в конце концов, он телохранитель.

— Все нормально, — ответила Грейс, спрятав колени под одеялом и обняв их руками. — Просто дурной сон. — Внезапно она встревожилась. Наверняка она кричала, раз уж Лютер проснулся. — Я что-нибудь говорила?

— Нет.

Грейс немного расслабилась:

— Хорошо.

— Ты говорила «нет», — объяснил он. — Долго металась и пару раз сказала «нет». Должно быть, снилось что-то плохое.

— Ну, приятным я бы этот сон не назвала. — Она снова опустилась на подушку. По крайней мере, во сне она не произнесла имя Мартина. Однако нельзя было пренебрегать тем фактом, что избежать этого ей удалось лишь чудом.

— Наверное, это из-за той встречи с охотником прошлой ночью, — предположил Лютер. — Подобное событие может повлиять на сновидения таких, как мы.

— Таких, как мы?

— Парапсихологов.

— Ясно.

Но в ее сон вторгся не охотник. Внезапно всплыло воспоминание о том, как стихло беспокойство, когда он прошел мимо. Грейс была слишком занята другими мыслями, включая свой первый за довольно долгое время оргазм, чтобы думать еще и о произошедшем на дорожке. Однако теперь ей пришло в голову, что прошлой ночью она испытала то же самое необъяснимое и неестественное спокойствие, которое так сильно изменило ее сон. В обоих случаях отсутствие паники было неестественным. И Грейс инстинктивно боролась с этим успокаивающим эффектом.

— Если ты уверена, что все в порядке, я пойду, оденусь, — проговорил Лютер и направился в другую комнату.

— Стой, где стоял.

Он послушно остановился:

— Что-то не так?

— Да, думаю, что-то не так. — Она откинула одеяло, встала так, чтобы между ними была кровать со скомканной теперь постелью, и взглянула на Лютера. — Мне нужны объяснения.

— Какие?

— Прошлой ночью там, на дорожке, ты использовал энергию своей ауры, чтобы успокоить меня? Признавайся. Готова поспорить, ты проделал то же самое несколько минут назад, пока я спала. Как ты посмел?

Лютер застыл в дверях.

— Успокойся, у тебя был долгий день, и тебе только что снился кошмар. Твои нервы явно еще немного пошаливают.

— С моими нервами все отлично, большое спасибо. Что ты со мной сделал?

— Ты это почувствовала? — спросил он, слегка нахмурившись, будто не был уверен, что правильно ее понял.

— Ну, конечно, почувствовала. Вчера вечером у меня не было времени об этом подумать, потому что я была сосредоточена на охотнике и том факте, что он не обратил на нас никакого внимания, и… — Она замолчала, уловив истину. — Боже мой, ты и с ним это сделал, правда? Ты успокоил его или… или что-то в этом роде. Он открыл свои чувства, а ты их подавил. Ты использовал свою ауру, чтобы воздействовать на него.

— Похоже, ты чертовски быстро меня раскусила. — Лютер удивленно смотрел на Грейс, не зная, как реагировать. — Никто никогда об этом не догадывался, ну, может, за исключением Фэллона Джонса.

— Он знает о твоих возможностях?

— Никто точно не знает, что известно Фэллону.

— Ну, это, безусловно, объясняет твой успех в качестве телохранителя. — Грейс задумалась. — И в качестве копа, и бармена, думаю, тоже. Неудивительно, что тебе не нравится оружие. Тебе оно не нужно. Все, что тебе надо сделать, — это сосредоточиться на плохом парне и просто его «выключить».

Лютер сжал ручку трости.

— К сожалению, все не так просто. На расстоянии эффект быстро теряется. Если плохой парень слишком далеко от меня, я могу не многое, разве что попытаться уговорить его издалека. Скажем, повлиять на ауру снайпера на крыше мне уже не по плечу.

Грейс слабо улыбнулась:

— Скольким из твоих клиентов понадобилась защита от профессиональных снайперов?

— Не многим, — признался Лютер. — Угроза, как правило, намного ближе.

— Должно быть, твоя способность была очень кстати, когда ты работал копом.

— Из-за своего таланта я и оставил службу в полиции, — сказал он равнодушно.

— Не понимаю. Почему он тебе не помог?

— Это длинная история.

— И ты не в настроении поделиться?

— Нет, — ответил Лютер.

«Он имеет право на свои секреты», — резонно решила Грейс. Она же ему свои не выкладывает. «Включив» свои паранормальные чувства, она изучила его ауру. В Лютере чувствовалась сильная напряженность, которая, по большей части, носила сексуальный характер. Грейс почувствовала, что краснеет.

Лютер усмехнулся:

— Увидела что-то интересное?

Это был шок. Грейс открыла рот, закрыла и снова открыла.

— Ты чувствуешь, когда я смотрю на твою ауру?

— Конечно. Разве ты не чувствуешь, когда я рассматриваю твою?

От потрясения она уставилась на Лютера, не мигая.

— О-о, даже не знаю.

— Не знаешь? — повторил он, с недоверием подчеркивая каждое слово.

Грейс с трудом сглотнула.

— Я имею в виду, иногда, находясь рядом с тобой, я ощущаю незнакомую энергию, но мне казалось, что это связанно, э-э-э… — Она замолчала, ужаснувшись тому, что чуть не сказала.

— С тем, что нас влечет друг к другу? — Он пожал плечами. — Может быть, и так. Должно быть, ты почувствовала вчера, как я наблюдал за тобой в аэропорту. Я не знал, кто ты, но не мог отвести взгляд. Помню, я решил, что ты похожа на какую-то неправдоподобно красивую бабочку.

— Вот черт, а я даже не поняла, что означают эти ощущения.

Грейс подумала о волнении и предвкушении, которые испытала за день до того, как впервые встретила Лютера в терминале. Ее щеки запылали. Что он успел уловить? Впрочем, после того, что произошло вчера вечером, особого значения это не имело. Очевидно, Лютер с самого начал знал, что ее к нему влечет.