Нити Жизни (СИ) - Луч Мария

Майма выбрала из своей поклажи тяжелый шерстяной плащ и подала его Эслин. Девушка с благодарной улыбкой в него обернулась и приняла от Молодого кусок жареного мяса:

– А меня зовут Алимка. Я не такой уж и молодой, мне пятнадцать лет.

– Спасибо, Алимка, – поблагодарила Эслин, и с удовольствием начала есть.

Она заметила, что Сармик и Алимка не прочь поболтать с ней, но усталость дала о себе знать, и вскоре вся компания улеглась вокруг костра. Только молодой мужчина, которого назвали Дар богов, остался сидеть безмолвно и неподвижно, уставившись горящими глазами на огонь. Эслин опасливо посмотрела на него, но вскоре тоже прилегла и уснула.

Когда она разлепила веки, странный шаман сидел все так же. Выглядела эта живая статуя пугающе. Зато открыл серые глаза рыжий Кам, тот самый, которого называли быком. Он выглядел довольно сурово со своим кольцом в носу, короткой бородой и морщинками возле глаз. Но его низкий бархатный голос мгновенно отозвался трепетом в животе девушки. Да сам Небесный Отец звучал бы также, реши он обратиться к людям! Только вот смысл его слов…

– Вы что, приготовили мне девственницу на завтрак?

– Боюсь тебя разочаровать, Кам, – тут же весело подскочил Сармик, взметнув своими косами. – Или ты все же…? Раскроешь секрет, Эслин, или разрешишь нам лично проверить эту значимую деталь?

– Второй день вы говорите обо мне как о еде. Надеюсь, вы не питаетесь людьми? – с улыбкой спросила Эслин, проигнорировав вопрос о невинности. После сна в относительной безопасности она почувствовала себя гораздо лучше.

– О, конечно, нет, не едим. В физическом смысле, – заверил ее Сармик. – Кстати, мы вчера не представились. Меня зовут Сармик, но иногда называют Длинный, потому что так зовут моего мать-зверя из-за его хвоста. У нас на Севере принято заменять имена животных прозвищами, чтобы не позвать их ненароком. Длинный задрал оленя. Стая Длинных воет.

– Длинный скулит и убегает, поджав хвост, – ухмыльнулся Кам. – Брешет. Смехом его все кличут. Но ты обходи этого парня стороной, если жизнь дорога. Его служебные духи так свирепы и безумны, что их даже я побаиваюсь. А что еще страшнее, не он ими управляет, а они им.

– Заткнись! Что ты знаешь? Они беспрекословно мне повинуются! Я их отец и создатель! – мигом оскалился Сармик. – Четыре серых пса из одного помета. Я посадил их на цепь так, чтобы не хватало ровно шага до костей и мяса. И оставил. День за днем они рвались к еде, истекая слюной и срывая глотки. А когда я пришел и отсек головы от истощенных тел, то получил четырех вечно голодных духов, готовых служить мне в благодарность за освобождение. Управляют они мной не больше, чем хвост виляет собакой! Понял ты?!

Кам зевнул и примирительно поднял руки вверх, но Сармик почему-то продолжал испепелять его взглядом, словно товарищ задел его за живое. Эслин, трепеща от восторга и страха, поспешила спросить:

– Значит, вы оборотни? Ты можешь превращаться в быка, а ты в волка?

– Оборотни… Нет, глупая, не превращаться, – скривился Сармик. – Как бы тебе сказать. Я и есть волк, а он – бык. Такие у нас ие-кыла, мать-звери в мире Духов. Но принимая их облик, мы не можем нанести вред телам людям. Только душам.

– Я не совсем понимаю… – растерянно проговорила Эслин.

– Ну и плевать, – подытожил шаман-волк и отвернулся.

– Сармик, а ты всем встречным привык подробно рассказывать о своих особенностях? Это тактическая ошибка, – заметил Нэвлис, поднимаясь и потирая глаза.

Он достал гребень, тщательно расчесал свои длинные волосы и аккуратно собрал их заново. Молодой вышел из кустов с парой фляг воды, отжатой изо мха. Майма проснулась последней и сноровисто поделила вяленую оленину на всех. Порцию для безмолвного и неподвижного Дара она отложила в сторону.

– Кстати, лапочка. Может, ты развлечешь нас рассказом о себе за завтраком? Явно ведь не местная, – заметил Нэвлис. – Узоры на теле, которые у тебя виднеются из-под платья, обычно наносят в тех краях, где одежда позволяет их хотя бы частично демонстрировать.

– Да, я тоже оценил. Хотелось бы увидеть всю картину целиком, – заметил Кам, жуя.

Эслин подумала, что Нэвлис – проницательная въедливая сволочь и обязательно заметит нестыковки. Но и всю правду сказать никак не могла. Она задумчиво пожевала свой кусок оленины и начала рассказ.

– Узоры – это ничего такого, у нас многие так себя украшают, – соврала она, чтобы не сообщать о своем прошлом занятии. – Я родилась и всю жизнь прожила в Оспари. И, пожалуй, ничем не отличаюсь от других девушек, кроме того, что однажды убила человека.

Это было не то, чем можно гордиться, но ей вдруг захотелось впечатлить их и показать, что она не так уж и беззащитна. Хотя именно сейчас она была слаба, как никогда.

– Твою мать! Так ты убийца? – отшатнулся от нее подсевший было Сармик. – Я ненавижу убийц!

– Продолжай, – с любопытством в голосе приказал Нэвлис.

– Это был отчим, средней руки чиновник. Он избивал мою мать. Я не выдержала и схватила кочергу. Удар очень удачно пришелся на висок. Не сказать, что я этого хотела, но и не пожалела. Только вот мать обозлилась на меня и сдала полиции. Меня схватили, судили, и за убийство должностного лица отправили в Изыски на работу в копях, но чудом сбежала, – она нанизала на нить правды бусины лжи и получила правдоподобное ожерелье.

– Мать защищала этого подонка? – всплеснула руками Майма.

– И я поступил бы также! – взволнованно воскликнул Молодой.

– Сколько чуда и удачи в твоей истории, – задумчиво проговорил Нэвлис. – Некий чиновник… Как его звали?

– Вы ведь из Изысков как раз? Не думаю, что имя тебе что-то скажет, – миролюбиво пожала плечами Эслин.

– Да, под Талви к нам иногда привозят осужденных на добычу платины. Не очень приятно соседство с убийцами и насильниками, но иногда там встречаются невинные и образованные люди, которых мы вытаскиваем, если наместник не мешает, – внезапно поделился Нэвлис.

– Наместник Идан? – случайно вырвалось у Эслин.

– Откуда ты знаешь? Читаешь газеты? – прицепился Нэвлис. – А чем ты занималась у себя в столице? Где жила, если не с семьей? Каким образом сбежала?

– Достаточно! – возмутилась Майма, поднимаясь с земли. – Лис, дорогой, у меня голова от тебя пухнет! Хотел же ехать быстрее, а теперь сидишь и дознаешься, кто, чего, куда. Уважай ее право хранить тайну. Это был смелый поступок, Эслин! Ты выросла в моих глазах.

Она крепко сжала плечо девушки, а затем сурово взглянула на Нэвлиса и принялась скручивать свою подстилку и прикреплять к поклаже.

– Мы еще вернемся к этому, – пообещал Нэвлис. – Я прямо-таки восхищен девушкой из хорошей семьи, которая сперва сбежала из-под конвоя, а потом с виселицы. Ответь хоть, куда ты теперь направляешься?

– Пока не решила, где укрыться, но хотела сперва добраться до Оспари и проведать близких, – Эслин нервно мяла кончик косы в руке, мысленно проклиная дотошность блондина. – Я же говорю, повезло. Вчера вы помогли, а тогда – охрана отвлеклась. Я просто много молилась Небесной матери, вот и все.

Нэвлис буркнул что-то неопределенное и явно хотел дальше задавать вопросы, но Майма запрыгнула в седло, да и остальные мужчины закончили трапезу. Тогда глава северян подошел к неподвижному Дару и похлопал его по плечу. Тот машинально поднялся и взобрался в седло. Эслин решила перевести разговор:

– А вы куда направляетесь и зачем? Почему столько шаманов? Явно не торговать едете.

– Угу. На прогулку, – подтвердил Сармик, вступая в стремена.

– Так, мир смотрим. Сначала как раз в Оспари, столица, как-никак. А потом в горы Туярык. Говорят, живописное местечко, – туманно заявил Нэвлис, уже собиравший свой дорожный мешок. – Не вышло между нами искренности, так что получай удовольствие от такого ответа.

Эслин пожала плечами и забралась на свою лошадку из села. К ней близко подъехал Кам и на ходу заметил своим низким завораживающим голосом:

– Кстати, об удовольствии. Мне будет приятно познакомиться с тобой поближе. И тебе будет приятно, поверь.