О мышах и людях. Жемчужина. Квартал Тортилья-Флэт. Консервный Ряд - Джон Эрнст Стейнбек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глаза его затуманили слезы, он потер культей щетинистую щеку, повернулся и побрел к двери.
Шум игры смолк. Послышались удивленные крики, быстрый топот ног, и в конюшню ворвались люди: Рослый, Карлсон, молодой Уит, Кудряш и Горбун, который держался позади всех. Потом вошли Плюм, а последним – Джордж, Джордж успел надеть свою синюю куртку, застегнулся на все пуговицы и низко надвинул на лоб черную шляпу. Мужчины, обогнув крайнее стойло, в полумраке отыскали глазами убитую и остановились.
Потом Рослый тихонько подошел и пощупал у нее пульс. Он коснулся пальцами ее щеки, подсунул руку под вывернутую шею. Когда он выпрямился, все, толпясь, подступили ближе. Чары были разрушены.
Кудряш взъярился.
– Я знаю, чьих рук это дело! – заорал он. – Того здоровенного сукина сына! Кроме его, некому! Ведь все остальные играли в подкову.
И он начал все пуще себя распалять:
– Ему от меня не уйти! Вот только возьму ружье! Своей рукой пристрелю мерзавца! Кишки ему выпущу! За мной, ребята!
Он в ярости выбежал из конюшни.
Карлсон сказал:
– Побегу возьму револьвер, – и выскочил вслед за ним. Рослый медленно повернулся к Джорджу.
– Видать, это и взаправду Ленни сделал, – сказал он. – У нее шея сломана. С Ленни такое станется.
Джордж не ответил, только кивнул. Шляпа его была надвинута низко, на самые глаза.
– Может, это случилось, как тогда, в Уиде – помнишь, ты рассказывал, – продолжал Рослый.
Джордж снова кивнул. Рослый сказал со вздохом:
– Что ж, придется его изловить. Как думаешь, где он?
Джордж ответил не сразу, с трудом выдавливая из себя слова:
– Он… наверное, он пошел на юг. Мы пришли с севера, так что теперь он должен был пойти на юг.
– Придется его изловить, – повторил Рослый.
Джордж подошел к нему вплотную.
– А нельзя ли будет привести его сюда да посадить под замок? Он ведь чокнутый. Сделал это без умысла.
Рослый кивнул.
– Можно, – сказал он. – Ежели только удержать Кудряша. Но Кудряш беспременно хочет его пристрелить. Кудряш не забыл про свою руку. Но даже ежели Ленни посадят под замок, то отхлещут ремнем и навсегда упекут за решетку. Хорошего тут мало, Джордж.
– Знаю, – отозвался Джордж. – Знаю.
В конюшню вбежал Карлсон.
– Этот подлец украл мой револьвер! – крикнул он. – Его нет в мешке!
Вслед за ним вошел Кудряш, неся в здоровой руке ружье. Теперь он был спокоен.
– Ничего, ребята, – сказал он. – У черномазого есть дробовик. Возьми, Карлсон. Как увидишь его, смотри не упусти. Пали прямо в брюхо. Он сразу и свалится.
– А у меня вот нету ружья, – сказал Уит с досадой.
– Ты поезжай в Соледад и сообщи в полицию, – сказал Кудряш. – Привези сюда Ола Уилтса, помощника шерифа. Ну, двинули. – Он подозрительно глянул на Джорджа. – И ты тоже с нами пойдешь.
– Да, – сказал Джордж. – Пойду. Но послушай, Кудряш. Ведь он, бедняга, полоумный. Не убивай его. Он сам не знал, чего делает.
– Не убивать? – заорал Кудряш. – Да у него револьвер Карлсона! Пристрелим его, и дело с концом.
– А что, ежели Карлсон сам потерял револьвер? – нерешительно возразил Джордж.
– Я его видел сегодня утром, – сказал Карлсон. – Нет уж, дело ясное, его украли.
Рослый все стоял, глядя на жену Кудряша. Он сказал:
– Кудряш… может, тебе лучше остаться здесь, с ней?
Кудряш побагровел.
– Нет, я пойду, – сказал он. – Я выпущу этому подлецу все кишки. Сам это сделаю, хоть у меня только одна рука здоровая. Ему теперь не уйти.
Рослый повернулся к старику Плюму.
– Ну, тогда останься хоть ты с ней, Плюм. А мы пойдем.
И они ушли. Джордж задержался подле Плюма – оба смотрели на мертвую женщину. Но тут Кудряш крикнул:
– Эй ты, Джордж, не отставай, а то как бы мы про тебя чего не подумали!
Джордж медленно побрел следом, едва волоча ноги.
Когда они ушли, Плюм присел на корточки, разглядывая мертвое лицо.
– Бедняжка, – сказал он шепотом.
Шаги и голоса затихли вдали. В конюшне становилось все темней, лошади в стойлах били копытами и звенели уздечками. Старик Плюм лег на сено и прикрыл глаза рукой.
VI
В эту предвечернюю пору зеленая вода в глубокой заводи реки Салинас была недвижна. Солнце же не освещало долину, лучи его скользили лишь по склонам хребта Габилан, и горные вершины розовели в этих лучах. А на заводь, окруженную корявыми стволами сикоморов, ниспадала благодатная тень.
Водяная змейка бесшумно скользнула по воде, поворачивая голову, как перископ, из стороны в сторону; она переплыла заводь и очутилась у самых ног цапли, неподвижно стоявшей на отмели. Цапля стремительно ухватила клювом извивающуюся змейку за голову и проглотила ее.
Порывистый ветер налетел откуда-то издалека и волной прокатился по кронам деревьев. Листья сикомор обернулись против ветра серебристой подкладкой, бурая палая листва взметнулась в воздух и, пролетев несколько футов, снова опустилась на землю. Зеленая вода подернулась мелкой рябью.
Ветер улегся так же мгновенно, как и поднялся, и на поляне снова все замерло. Цапля стояла у берега, недвижная, выжидающая. Другая водяная змейка плыла по заводи, поворачивая голову, как перископ, из стороны в сторону.
Вдруг из кустов появился Ленни. Он ступал тихо, будто медведь, подкрадывающийся к улью. Цапля взмахнула крыльями, поднялась над водой и полетела к низовьям реки. Змейка скрылась в прибрежном камыше.
Ленни тихо подошел к заводи. Он встал на колени и напился, припав губами к воде. Какая-то птичка затрепыхалась у него за спиной в сухих листьях. Он вздрогнул и прислушался, озираясь, потом увидел птичку, пригнул голову и снова стал пить.
Напившись, он сел на землю, боком к реке, чтоб видеть тропу. Обхватил колени руками и положил на них подбородок.
Свет медленно меркнул в долине, и вершины гор, казалось, засверкали еще ярче.
Ленни сказал тихо:
– Я не забыл. Нет. Спрятаться в кустах и ждать Джорджа. – Он низко надвинул шляпу на лоб. – Джордж задаст мне жару, – прошептал он. – Скажет: «Эх, ежели б я был один и ты не висел у меня на шее…» – Он повернул голову и поглядел на залитые солнцем вершины гор. – Я могу уйти туда и сыскать себе пещеру, – сказал он, а потом добавил с тоской: – И никогда не есть соуса. Но это все одно. Ежели Джорджу я не нужен… я уйду, уйду.
И тут Ленни почудилось, будто из его головы вышла седоволосая
