Уходя, не уходи - Лилия Фандеева

–Жень, я так рад тебя видеть, – говорил он, обнимая её за плечи. – Ты стала такая…

– Какая? – улыбнулась Женя, перебив его и повернувшись на каблуках кругом.

– Стала взрослой, очаровательной, даже подросла.

– Рост мне придают каблуки, а со всем остальным я, пожалуй, соглашусь. Я тоже рада тебя видеть. Пойдём в кафе, – взяв его под руку, сказала она. – Рассказывай, – попросила она, сделав заказ.

– Рассказывать особо нечего. Я очень виноват перед тобой, но я тебе клянусь, между нами ничего не было. Я хотел тебя позлить своей игрой. Каюсь – заигрался, и так был напуган твоей потерей сознания, что забыл обо всём на свете. Прости меня. Я приезжал дважды к вашему дому и не находил слов в своё оправдание, – говорил Стас, положа свою ладонь на руку Жени.

– А потом передал мне три алые розы на выпускном вечере. Я видела твою машину у соседнего подъезда, – добавила она.

– Я знал, что ты догадаешься. Женился в две тысячи втором. В две тысячи третьем родился сын, а летом этого года – дочь. Ты как сама? Как Полянские?

– В моей жизни, после нашей с тобой последней встречи, всё кардинально изменилось и накрыло меня, как снежной лавиной, – с улыбкой сказала Женя. – Знаешь, поездка на дачу оказалась очень продуктивной. Я сдала в школе экзамены, получила аттестат и медаль, и узнала, что беременная. Ты не представляешь, что я пережила, но Полянские и Андрей были против аборта. В это же время я узнала, что мой второй дед, которого мы потеряли, перенёс инсульт и парализован. Угадай, кто мне принёс эту новость? Мой отец, не погибший в Афганистане. Я сдала вступительный экзамен и стала студенткой университета. Сын родился в феврале, за день до моего дня рождения. Бабушка говорила, что я повторяю судьбу мамы. Андрей назвал его Женей и признал отцовство. Мы полтора года прожили с бабушкой, а потом переехали в мамину квартиру, отдав Женьку в сад. Полянские, кроме дяди, переехали на ПМЖ в Германию. Сейчас живут там. Мы навещали их и вернулись несколько дней назад. Год назад я окончила университет, работаю в агентстве переводов. Была в Лондоне и Париже. С Андреем мы расстались в сентябре прошлого года, но мы и не были женаты. Он работает в кардиоцентре, сейчас на стажировке в Москве. Когда ушёл Андрей, дед мне в утешение нашёл няню для сына, которую сам и оплачивает. Есть машина с пробегом, которую купил отец. Вот такие у нас дела. Я на тебя не обижаюсь, Стас. Я сама подтолкнула тебя к этому, а потом дала отставку. Прости, мне было всего семнадцать, – грустно говорила Женя.

– Не оправдывай меня. Я был взрослым мужчиной, а ты девчонкой. Ты, Женя, большая умница – сумела со всем этим справиться. Характер у тебя как у Риты.

– Спасибо Полянским и Виктору Ивановичу. Без них у меня это вряд ли получилось. Иной раз руки опускались, но вовремя оказывалась помощь.

– Почему твой отец объявился так поздно? Где он был столько лет? – с любопытством спросил Стас.

– По его словам, после плена попал в госпиталь, там в первый раз женился и решил не воскресать для всех. Он звонил маме в тот трагический день. Ты помнишь, в каком состоянии была мама? А что, если звонок с того света её и добил?

– Я всё помню, Женя. Что заставило Андрея уйти и оставить вас? – недоумённо спросил он.

– Я не заставляла, а просто попросила уйти, узнав, что он ночует и завтракает вне дома, – грустно улыбнулась Женя. – С тобой такого не бывает?

– Не бывает. Одной трудно воспитывать ребёнка. У тебя сын растёт, – с какой-то грустью сказал Станислав.

– Ты думаешь, легче жить с мужчиной, зная о его неверности? Делать вид, что всё в порядке только для того, чтобы не оставаться одной? Это гораздо хуже, чем одиночество. Я не одинока, у меня есть Женька, да и за год я постепенно привыкла к его отсутствию. Стас, ты мог бы выполнить одну мою просьбу?

– Говори, а я постараюсь тебе помочь.

– Сделай тест ДНК с моим сыном.

– Зачем? Я тебе поклялся, что между нами ничего не было.

– Андрей как-то уколол меня этим. Чего тебе бояться? Ты меня пойми – я хочу верить фактам, а не словам. Сделаем тест анонимно. Для меня это важно, – говорила Женя. – Возможно, это был просто повод унизить меня, но в моей душе поселились сомнения.

– Хорошо. Выбирай сама лабораторию или клинику и позвони мне. Ты не хочешь спросить, почему я ушёл в пластическую хирургию? Платов сломал мне нос, понадобилась пластика. Позже я прошёл специализацию и стал не лечить людей, а делать их красивыми.

–Почему ты не заявил на него в милицию?

– Это было моим наказанием за греховные мысли и дела. Я и сдачи ему не дал по той же причине. Он защищал тебя. Держи мою визитку и звони. Я сделаю всё, что ты захочешь, – говорил Стас, протягивая Жене карточку. – Ты у Риты часто бываешь?

– Два раза в год. Дед обязал отца поставить памятник. Плита получилась удачной. Ты знаешь, как мне трудно было назвать его папой. Я видела, что он этого ждал. Когда у меня это получилось, он потерял ко мне интерес. Такой дружбы, как с дедом, у меня с ним нет. Его жена и сын не в восторге от моей персоны. Ну, всё, мне пора. Я обязательно позвоню, – сказала она, поцеловав его в щёку и направляясь к выходу.

– Удачи тебе, Женя, – сказал Станислав, провожая её взглядом.

Евгения вышла из кафе и тут же столкнулась с Новицким.

– Полянская, что за фокусы? Это кто? – сердито спросил он.

– Мой отчим. Точнее, бывший гражданский муж моей мамы. Мы не виделись с ним шесть лет, – ответила Женя.

– Он же молодой, – недоумевал Алексей Михайлович.

– Мне было пятнадцать лет, когда мы познакомились. Он был на десять лет моложе мамы и настолько же лет старше меня. Что я сделала не так? – кокетливо спросила Женя.

– Извини, Женя. Я думал у тебя роман во время работы. Он врач?

– Соколов Станислав Сергеевич – пластический хирург. Хотите, устрою Вам скидку на подтяжку? – улыбнулась она.

– В следующий перерыв я уеду. Справитесь без меня? У вас рабочее время до семнадцати часов, как по регламенту, и по домам. Организаторы в курсе. Юля в вашей команде за старшую.

– Встретимся в понедельник, – ответила Евгения, возвращаясь в зал.

Было семнадцать десять, когда Юля позволила