Ранчо смерти - Ричард Пратер

И тут он мне выдал. Молчание было просто затишьем перед бурей. Примерно с минуту ни один из нас не мог сказать ничего членораздельного, наконец, я чуть ли не взвизгнул:

– Черт побери, Сэм! Да перестань ты, наконец, челюстями щелкать и выслушай меня. Это вовсе не розыгрыш. Я серьезен, как никогда.

– Быть того не может.

– Честное слово.

– Ты пьян?

– Выпил пару рюмок и все. Ничего...

– Может, тебя вчера камнями побили перед тем, как ты увидел это привидение?

– Никто меня не бил. И сейчас я в порядке. Прошу тебя, выслушай меня спокойно. Только минуту, ладно?

– Хорошо, – неохотно согласился он. За эту минуту мне удалось убедить его по крайней мере в том, что я его не разыгрываю. Он понял также, что еще немного – и я совсем шизанусь. По крайней мере, он дал мне договорить до конца.

– О'кей, Шелл. Я тебя понял. Ты, значит, считаешь, что мы похоронили не Гарбена.

– Да, но...

– А теперь дай сказать мне. Я же тебя выслушал.

Я покорился, и он продолжал:

– Позволь напомнить тебе несколько несущественных деталей. Во-первых, именно Гарбен выпрыгнул из окна. Это видели восемь свидетелей, в том числе я и ты. Во-вторых, на асфальт тоже упал Гарбен. По крайней мере, – в голосе его послышался сарказм, – у него было лицо Гарбена, его рост, сложение, ноги, его рубашка, запонки. А ты, значит, считаешь, что это был не Жюль Гарбен, а хорек Моу?

– Но, Сэм, вы же не сняли отпечатки пальцев с покойного?

– Нет, а зачем это было нужно? – я услышал, как Сэм вздохнул. – Так ты считаешь, что это не Гарбен выпрыгнул из окна?

– Нет, это был Жюль. Это должен был быть он. Тут и спорить не о чем.

– Не о чем?.. Так какого же дьявола... Ты что, думаешь, он не свалился вниз? Думаешь, он просто улетел восвояси?

– Сэм, не заводись...

– Кто за...

– Послушай меня, Сэм. Конечно же, он выпрыгнул. И, ясное дело, он мог либо упасть вниз, либо подняться вверх.

– Вниз... или... вверх... – голос его звучал так, будто он повторял бред сумасшедшего. – Вниз... или...

– Сэм, иногда нам кажется, будто мы видим то, чего на самом деле не видели. Вот в Африке, например, некоторые туземцы считают, что дичь убивает звук выстрела.

– Звук...

– Ну ладно, не будем об этом. Я тебе вот что хочу сказать: при тщательном планировании и подготовке, соответствующей подготовке, можно сделать практически все, разумеется, не нарушая законов природы...

– Таких, например, как закон тяготения?

– ... и для этого совсем не обязательно быть магом и волшебником. Ведь вещи, которые проделывает перед тобой фокусник, тоже кажутся тебе невероятными. Просто ты знаешь, что это чудо – всего только трюк. Верно?

– Да, но...

– Отсюда следует: если Жюль... если Жюль жив, значит все то, что заставляет нас поверить в его смерть – всего лишь трюк, уловка. Все это, конечно, намного сложнее, но в основе всего лежит какая-то уловка, обман. Однако, оставим эти теоретические рассуждения. Я убежден в том, что Жюль на самом деле выбросился из окна, а значит, должен был обязательно либо полететь вниз, либо каким-то образом подняться вверх или вбок. Но если мы считаем, что он полетел вниз, это вовсе не значит, что он долетел до самой земли. Разумеется, кто-то долетел, именно поэтому я и хочу, чтобы ты сделал проверку. Черт побери, да я не удивлюсь, если Жюль пролетел вниз лишь один этаж, а там его каким-то образом поймали...

– Это уже твои домыслы, Шелл.

– Конечно, домыслы. Но я вынужден домысливать, если видел живого Жюля. Черт побери, если он выпрыгнул из окна и оказался жив, должно же этому быть какое-то логическое объяснение. – Я помолчал. – Сэм, признаюсь тебе, я не уверен в этом на все сто, но мне кажется, что я видел именно Гарбена. Все остальное – догадки, дедукция, назови это, как хочешь. Но все это так здорово увязывается в единую цепь... Слушай, ты получаешь разрешение и открываешь могилу. Если Гарбен там, я клянусь, что носом проведу горошину через все помещения вашего Управления. При всех!

Он начал что-то говорить, потом замолчал. Долго молчал, потом вздохнул.

– Шелл, это самая дикая просьба, с которой ты когда-либо ко мне обращался. Я... – он замолчал, потом продолжил: – Ты ведь понимаешь, что если я получу разрешение, а в могиле обнаружат останки Гарбена, то можно будет меня самого забальзамировать и закопать по соседству.

Я отлично понимал его. Чтобы добиться разрешения на вскрытие могилы, Сэму придется здорово потрудиться. И если в результате там обнаружат то, что все ожидали, то, что все и предполагали, в лучшем случае Сэма ждал гомерический хохот сослуживцев, шуточки и подтрунивания. Но это вполне могло и серьезно повредить его карьере.

На секунду я заколебался я, чуть ли не пошел на попятный, но потом я сглотнул слюну и решительно произнес:

– Сэм, я не стал бы тебя просить, если бы не был уверен.

Он тихонько выругался.

– О'кей. Я, по крайней мере, наведу справки и позвоню тебе позже. – Он снова вздохнул. – Ладно, иди покупай горошину.

Глава 14

Я налил в большой стакан щедрую порцию бурбона, добавил немного воды из-под крана и выпил все это залпом для успокоения нервов. Потом с той же целью принял контрастный душ и переоделся в новый ковбойский наряд, на этот раз еще более великолепный: ярко-красную рубашку с желтой шнуровкой, заканчивавшейся миниатюрными наконечниками для стрел, брюки цвета кофе с молоком, белое сомбреро, такой же ремень и красные ковбойские сапожки с тисненым на них каким-то замысловатым орнаментом. На шее у меня был пурпурно-красный шелковый платок с таким же узором, как и на сапогах. На бедре в белой кобуре не бутафорский, а настоящий шестизарядный кольт с перламутровой ручкой. Под мышкой в кобуре у меня висел мой полицейский кольт и, чтобы его не было видно, я надел желтовато-бежевую куртку из оленьей кожи, отделанную бахромой. Завершив свой туалет, я выпил еще виски и принялся любоваться своим отражением в большом зеркале в спальне.

Пожалуй, я немного переборщил. Я люблю яркие цвета, но... Создавалось впечатление, что я буквально излучаю космические лучи. Думаю, если бы меня узрели коровы, они замычали бы и стали доиться только пастеризованным молоком, а если бы на мне были еще и ярко-красные трусы, то я, вероятно, просто взорвался бы. Тем не менее, в таком пижонском одеянии, освеженный изрядным количеством бурбона, я, если и не был в полном экстазе, то, по крайней мере, и боли почти не чувствовал. Более того, впервые после моего появления на ранчо мне, по причине блистательного отсутствия моих уголовных приятелей, нечем было заняться. Оставалось лишь ждать звонка Сэмсона, а он не позвонит раньше, чем через несколько часов, если вообще позвонит. Поэтому я в состоянии, близком к эйфории, двинулся в своих сапогах на высоких каблуках к дверям, радостно открыл их и вступил в Мир Грез.

В тот момент я, разумеется, не знал, что вступаю в этот мир. Все, в общем-то, выглядело как обычно, только коттеджи, хижины и кусты выглядели, ну, веселее, что ли. В голове у меня бродили какие-то смутные, но приятные мысли. Возбуждение, охватившее меня, носило отчасти нервный характер, но было, в общем, приятным.

Я прошелся по территории, но либо все гангстеры попрятались, либо остались лишь мелкие мошенники, которых я не знал в лицо. А может быть, все они снялись с якоря и уплыли куда-то далеко-далеко... Хотелось бы надеяться. Я побывал везде: в холлах, зале для азартных игр, салоне, миновал конюшни и в конце концов подошел к арене, где устраивались родео. Это была круглая площадка с деревянными трибунами и различными службами. Сегодня здесь предполагалось провести большое родео. Без меня, кстати.

Я заметил, что публика уже собирается. Я взглянул на часы: было около полудня; родео должно было начаться в двенадцать и продлиться примерно час, после чего большинство гостей отправится на ранчо, расположенное в двадцати милях отсюда, на барбекю с шампанским и прочими удовольствиями во вкусе Дикого Запада.

Неподалеку от арены было припарковано пятнадцать-двадцать автомашин, и уже человек пятьдесят сидели на трибунах. Среди машин я заметил большой автомобиль Эда Флинча, загруженный кинокамерами, осветительной и прочей аппаратурой. На переднем сидение расположились две девушки.

Я подошел к ним. Это были Зия и Чу-Чу. Я наклонился к окну и сказал:

– Привет. Ну как, мы еще разговариваем?

Зия подмигнула мне и послала улыбку, которая способна была воспламенить и евнуха.

– Конечно, А о чем будет разговор?

– Ну...

– Я придумала замечательную штуку, – начала Чу-Чу.

– Давайте...

– Подожди-ка минутку, – мне было любопытно узнать, что именно придумала Чу-Чу, но внезапно в голову пришла ужасная мысль. Я спросил: – А что это вы делаете в машине?

– Просто приехали поглядеть на норовистых лошадок, – ответила Зия. – Эд хочет выступить в одном из состязаний и тебя обещал уговорить участвовать.