За точкой невозврата - Александр Борисович Михайловский

22 апреля 2019 года, 10:05. ФРГ, Берлин, район Тиргартен, Вилли Бранд штрассе 1. Ведомство Федерального Канцлера, седьмой этаж, кабинет фрау бундесканцлерин.

Присутствуют:

Бундесканцелерин Ангела Меркель;

Генерал от инфантерии граф Вальтер фон Брокдорф-Алефельд.

Фрау Меркель и ее гость смотрели телевизор, канал RT-Deutschland, будь он неладен. А там, в новостном блоке передач, показывали, как в Донецком котле сдаются в русский плен… нет, не солдаты группы армий Центр, а украинские войска в Донецком котле. Усталые, но гладко выбритые, победители сидят на броне своих боевых машин и свысока, с чувством затаенного торжества, смотрят на бредущих в направлении железнодорожной станции унылых, грязных и небритых украинцев. А чуть поодаль – напитанные влагой поля, усыпанные мертвыми телами и заставленные сгоревшей техникой. Тут попытка прорыва наткнулась на неодолимое препятствие и разбилась, будто волна, с разгона ударившаяся о скалистый обрыв. И мертвые тела (частично разбросанные по полям, а частично собранные в штабеля для дальнейшего погребения), и увязшие в грязи и сгоревшие танки, и живые мертвецы[13] с потухшими глазами говорили о том, что Украина в этих полях потерпела страшное поражение, а вместе с ней – и вся Европа. Чудовищный вепрь мертв – и русские, будто герои Валгаллы, пируют на его трупе.

– Все случилось так, как я вам и предсказывал, – сказал генерал, вставая, – русские все сделали по самым лучшим рецептам, не отклоняясь ни на грамм. Разумеется, у этой Украины еще осталась какая-то там армия, но, закончив перегруппировку после своей эпической победы, русские доедят ее точно также так же, как мы в сороковом году доели бы французскую армию, если бы Париж вовремя не капитулировал. Но эти деятели в Виннице капитулировать не будут – ведь русские считают их мятежниками и преступниками, а потому повесят после короткого суда. Мой вам совет – не суйте палец в мышеловку, ничего хорошего из этого не получится. И экономическую войну против русских я тоже считаю большой глупостью. После того, как ваши западные страны отреагировали на присоединение Крыма, люди герра Путина почти год готовились к этой схватке, создавая резервы и заделы. Необходимость решить украинский вопрос ударом меча могла возникнуть в любой момент, а делать это без страха и упрека, когда дело касается их коренных интересов или ближайшей родни, русские умеют отлично, ваш покорный слуга тому свидетель. И еще: опасайтесь того момента, когда ваши экономические санкции шаг за шагом перерастут с нечто большее, из-за чего на территорию Германии начнут падать великолепные русские ракеты. От Кенигсберга до Берлина как раз пятьсот километров, я это проверял. Помяните мое слово: едва только запахнет порохом, в Вашингтоне заявят, что война не в американских национальных интересах, после чего плутократы исчезнут из Европы, будто их там и не было, и вы останетесь один на один с разъяренным русским медведем. И, может быть, иногда, время от времени, вам будут слать через океан пароходы с американской тушенкой, зерном и патронами, называя это ленд-лизом.

Меркель хотела что-то сказать в ответ, но только вяло махнула рукой, прощаясь. Генерал вышел, отправившись лечиться от ревматизма, а бундесканцелерин погрузилась в размышления.

Еще никогда в своей жизни ей не приходилось ощущать столь гадкую внутреннюю дрожь. В голове Ангелы тихо и грозно звучал набат – как предупреждение о грядущей катастрофе, – и, как бы она ни встряхивала головой, оставшись наедине с собой, этот звук не утихал. Надо было что-то с этим делать. В этом состоянии тревоги бундесканцелерин начинала отчетливо чувствовать, как что-то давит ей на сердце, словно холодный камень. Она бросила взгляд в сторону бара. Там, в его уютных зеркальных недрах, было то, что обычно помогало ей преодолеть стресс.

Фрау Меркель торопливо подошла к бару и открыла дверцу. Здесь было много самых разнообразных напитков, но она даже не заглянула внутрь: рука ее сама потянулась к тому месту, где стояла водка. Фрау бундесканцелерин уже давно заметила необъяснимый феномен: когда ее беспокойство было связано с Россией, она употребляла именно этот вид алкоголя. Русская водка, огненная водичка, быстро снимала тревогу и создавала приятную иллюзию, что все хорошо. Никакой другой напиток не действовал столь безотказно в подобных случаях.

Ангела любила выпить. Да что там любила – она не могла без этого. Но, конечно же, никто об этом не знал, даже ее супруг. Принимать горячительное она предпочитала на работе, в одиночестве. При этом у нее хватало силы воли, чтобы не напиваться перед ответственными мероприятиями – она делала это после. На приемах и фуршетах она строго придерживалась приличий, выпивая ровно столько, сколько было можно употребить без ущерба для репутации. Ведь она – «Железная канцлер», «Мамочка», глава государства, которую уважали за ее скромность и сдержанность. Никто и заподозрить не мог, что благочестивая фрау Меркель имеет алкогольную зависимость.

Сама она, впрочем, не считала свою привычку выпивать зависимостью (как и большинство алкоголиков). Для нее это было лекарство от стресса, неизбежного на такой должности. На бундесканцелерин лежала огромная ответственность за весь германский народ… А она радела за этот народ искренне и по-настоящему, потому что женщина она была незлая и любила всех немцев особенной материнской любовью. Она хотела, чтобы все они были сыты, чтобы в домах имелся порядок и достаток, и чтобы по воскресеньям жены брали под руку мужей и отправлялись в церковь послушать проповедь. Германия – это орднунг, а орднунг – это Германия. Неутомимо, будто хомячиха, таскающая в свою нору зернышко за зернышком, она выстраивала храм благополучия Четвертого Рейха… Но однажды земля закачалась у нее под ногами, грозя разрушить все построенное. «Остановите Землю, я сойду!» – хотела крикнуть она, но Земля не желала останавливаться, а злобный мизерабль Трамп в компании с милейшим Вольдемаром все сильнее и сильнее раскачивали маленькую планету, вызывая чувство тошноты… И сегодня катастрофа приблизилась к ней еще на один шаг.

Не отходя от бара, бундесканцелерин плеснула водки в стопку (этот набор из хрусталя – шесть стопок и графин – ей подарили во время одного из визитов в Москву). Задержав дыхание, она жадно опрокинула в себя налитые «писят грамм», занюхала мускатным орехом, постояла минуты две с закрытыми глазами. Затем, взяв стопку и графин, села за свой стол и снова налила себе, до самых краев; несколько капель пролилось на лакированную поверхность. Ей хотелось поскорей заглушить этот глухой тревожный набат, что настойчиво звучал где-то в глубине ее разума. Она ждала того даруемого алкоголем освобождающего чувства, когда груз тревог падал