Предначертание - Лиза Смит

— Я должен вернуть тебе то, что взял.

Его вторая рука оказалась у самого лица Ханны, и запястье Тьерри прижалось к ее губам. Ошеломленная от боли и потери крови, она вначале толком ничего не поняла, пока не почувствовала, что ей в рот течет теплая жидкость, и не ощутила странный острый вкус.

«О господи… нет. Это его кровь. Я пью кровь вампира!»

Она пыталась не глотать ее, но кровь продолжала течь, и рот Ханны был уже переполнен ею. Вкус у нее был совсем не таким, как у обычной крови. Он был пряным и слегка обжигающим… Ханна уже почти ощущала, как в ней что-то меняется.

«Ты должна прекратить это, — холодно произнес внутренний голос. — Сейчас же».

Рванувшись и едва не вывихнув плечо, Ханне удалось освободить одну руку. Она начала яростно сопротивляться — но не затем, чтобы вырваться. Ей нужно было попытаться сосредоточить все внимание Тьерри на том, чтобы удержать ее. Пока они боролись, Ханна незаметно вытянула вперед свободную руку.

«Да где же он?»

Ханна извивалась всем телом, пытаясь заставить Тьерри придвинуться ближе к письменному столу. Просто чуть ближе… еще ближе…

Пальцы Ханны нащупали стол. Чтобы отвлечь Тьерри, она наступила ему на ногу. Он рыкнул от боли и тряхнул ее за плечи, но пальцы Ханны продолжали шарить по столу, пока не нащупали что-то гладкое и длинное, с заостренным графитовым концом.

Карандаш!

Ханна сжала пальцы, схватив оружие в кулак. Она дышала с трудом: во рту было слишком много этой странной крови.

«Не думай об этом. Мысленно представь его руку. Представь себе, как карандаш вонзается прямо в нее и проходит насквозь. А теперь — ударь!»

Ханна размахнулась и изо всех сил вонзила карандаш в тыльную сторону кисти Тьерри.

Он взвизгнул от боли и возмущения… и в этот же миг она тоже ощутила резкую боль. Карандаш насквозь пробил ладонь Тьерри и вонзился ей в щеку.

Железная хватка рук, державших ее, ослабла, и сейчас нельзя было терять ни секунды. Ханна ударила Тьерри ногой по голени и вывернулась, когда он отшатнулся.

«Тебе нужно еще оружие! Взгляни на стол!»

Внутренний голос мог и не подсказывать этого: Ханна и так потянулась к столу, хватая ручки и карандаши — все подряд, какие там валялись. Слава богу, что у нее была привычка разбрасывать их где попало! Сжав их в кулаке, Ханна молнией метнулась через всю комнату и прижалась спиной к стене. Тяжело дыша, она глядела Тьерри в лицо.

— Следующий окажется в твоем сердце, — сказала она, вытаскивая один карандаш из пригоршни и сжимая так, что у нее побелели костяшки пальцев. Ее срывающийся голос звучал тихо, но очень решительно.

— Ты ранила меня! — Тьерри вытащил карандаш и уставился на руку. Лицо его исказилось, а от боли в глазах горела животная ярость.

Ханна его не узнавала.

— Верно, — задыхаясь, ответила Ханна. — И если ты снова попробуешь приблизиться ко мне, я убью тебя. Это я обещаю. А теперь убирайся к черту из моего дома и из моей жизни!

Тьерри перевел взгляд с Ханны на свою руку. А затем зарычал — зарычал по-настоящему. Его верхняя губа поднялась, обнажив зубы. Ханна никогда еще не видела, как лицо человека превращается в лицо зверя.

— Ты еще пожалеешь, — раздраженно произнес он. — И если ты кому-нибудь расскажешь об этом, я убью его. Точно убью. Это закон Царства Ночи.

С этими словами он исчез. Ханна лишь на мгновение прикрыла глаза — а он уже растаял. Должно быть, он спустился вниз и вышел через прихожую, но звука открывающейся двери Ханна не услышала.

Прошло несколько минут, прежде чем она смогла разжать руку, сжимавшую карандаш, и отойти от стены. Когда ей эта удалось, она неровным шагом направилась к телефону и набрала номер Чесс.

Занято…

Ханна уронила трубку. Ее тошнило, голова кружилась, но все же, едва держась на ногах, она дошла до столовой, одно из окон которой закрывалось на деревянный засов, — когда-то у матери был «пунктик» на безопасности. Ханна переломила засов через колено и направилась в гараж, прихватив с собой заостренный кусок дерева. В гараже стоял пыльный старый форд, принадлежавший еще ее отцу. Отыскав ключи, Ханна завела машину и поехала к дому Чесс. Она думала лишь об одном: только бы не оставаться одной!

Ханна вела автомобиль, а перед ее глазами плясали серые пятна. Ей все казалось, будто сейчас из прерии что-то выскочит и набросится на нее.

«Будь начеку. Просто будь начеку», — закусив губу до крови, твердила она себе.

«Ну, наконец-то! Вон и дом впереди. И в нем горит свет. Нужно лишь поскорее добраться до него».

Ханна до отказа выжала педаль газа. И в этот момент все погрузилось в серый туман.

Тьерри оглядел вестибюль и взглянул на часы. На протяжении последних двенадцати часов он делал это каждые пять минут, и его нервы уже начали сдавать.

Ему не нравилось, что Ханна осталась одна. Конечно, кольцо защитит ее, когда она будет находиться вдали от дома, а амулет, который он закопал на заднем дворе, защитит сам дом. Это был сильный амулет, сама бабушка Харман сделала его для Тьерри — старейшая и могущественнейшая ведьма на свете, Старшая Ведьма из Внутреннего Круга. Амулет будет надежно охранять дом, и никакой ночной обитатель не войдет в него — если хозяева сами его не пригласят.

Но все же Тьерри не хотелось оставлять Ханну одну.

«Теперь уже скоро», — сказал он себе.

Большая часть прошлой ночи и весь нынешний день ушли у него на то, чтобы созвать достаточно своих людей и составить план наблюдения за Ханной.

Она приказала ему уйти, и он сделал это. Ее слово было для него законом. Но это не означало, что он не должен ее охранять. Она даже не подозревала, что повсюду, прячась в тени и наблюдая, ее окружают ночные обитатели… и все они готовы сражаться до смерти, если над ней нависнет какая-то угроза.

Люпа оказалась права. Он не смог справиться с этим в одиночку и теперь вынужден был положиться на других, доверив им охрану Ханны.

Тьерри снова взглянул на часы. Было девять вечера, и он едва удерживался, чтобы не отказаться от услуг Цирцеи. Но только такая могущественная ведьма могла установить защиту достаточно сильную, которая охраняла бы Ханну во всем графстве Амадор.

Тьерри все еще ждал. Остановив взгляд на ружье, висевшем на стене, он пытался отвлечься. Но бесполезно.

С тех пор как ему удалось вывести Ханну из гипнотического транса, он изо всех сил пытался не думать о тех давних днях. Но сейчас его непреодолимо тянуло назад…

Он не просто вспоминал, а буквально воскрешал прошлое. Мысленно возвращался назад, к тому глупому юноше, которым он был когда-то.