Короли рая - Ричард Нелл

Наверное, это было неправильно, ибо он чувствовал, как озеро скорби переполняется за стеной, которую он выстроил, чтобы его сдержать. Но время для слез настанет позже.

Он подошел ближе, надеясь услышать и узнать хоть что-нибудь о ритуалах закона, прежде чем будет вынужден им противостоять. Капюшон он держал надвинутым, а глаза опущенными.

Голос у старухи был скрипучим, но сильным.

– …предоставила более чем достаточно улик в обоснование своей жалобы. Имеются мотив, свидетели, рана и оружие. Она сестра Гальдры на хорошем счету, верховная жрица и жена с безупречной репутацией. Есть ли здесь кто-то, желающий говорить за обвиняемого?

Казалось, люди в этой толпе скучали. Прислонившись к столбам, они ковыряли в зубах или таращились на небо, и Рока ждал, не решится ли кто говорить, но не увидел никаких телодвижений. Несколько человек располагались у центрального камня, еще несколько стояли спереди, а группа бойцов с оружием топталась на поляне, но никто из них не шевельнулся. Затем Рока увидел Кунлу.

Я едва успел сюда вовремя.

Его сердце заколотилось, и он сжал кулак, чтобы овладеть собой. Она стояла впереди, из-под простого дорожного плаща торчали меха, и несколько мужчин окружали ее, словно телохранители. Старуха – явно Законовещатель – указала на нее.

– Раз таковых не нашлось, – изрекла она, – у меня нет выбора, кроме как решить в пользу…

Ноги мальчика будто сами несли его вперед. Он протолкался мимо жителей долины ближе к центральной возвышенной поляне, его сердце неистово билось у самого горла. Он молился, чтоб не выдать голосом свой страх.

– Я пришел говорить. – Его слова дрогнули, и он залился краской стыда, натягивая капюшон еще ниже и протискиваясь к краю толпы. Он смотрел, как глаза Кунлы ищут и находят его, расширяются в панике, затем мечутся из стороны в сторону. Она высматривает Бэйлу. Она не боится меня без клинка меж ее ног. Пока нет. Он придвинулся ближе.

– Тогда подойди к этому камню, – велела Законовещатель, – назови нашей Богине свое имя и деяния и изложи свои доводы перед судьями.

Деяния? Какие деяния? Рока ломал голову хоть над чем-то, что можно сказать, думая, что мог бы поведать историю своей мамы и поставить себе в заслугу одно уже то, что он ее сын. Говорить ли мне о Бранде? Достойно ли внимания, что я сумел так долго выжить в заколдованном лесу?

Он врезался прямиком в грудь одного из стражей.

Рока прикусил губу и, коснувшись ее ладонью, ощутил кровь. Затем он попятился, плечо и лицо болели от удара о кольчугу. Он промямлил извинение и попытался обойти мужика. Тот шагнул вместе с ним.

Рока взглянул наверх и увидел твердые костистые щеки, оспины, шрам от уха до носа. Торс мужчины поблескивал чистыми звеньями колец, а его ладонь покоилась на эфесе меча. Другие похожие мужчины встали в ряд с первым, плечом к плечу, образовав железную линию.

– Что медлишь? Иди сюда, мальчик.

Рока разинул пересохший рот. Он мало что понимал, но угроза казалась весьма очевидной.

– Эти люди мешают мне, Законовещатель.

Старуха взглянула, прищурив глаза.

– Меня это не заботит. Рока, сын Бэйлы, обвиняется в попытке убийства одной из Верховных Жриц Гальдры. Ты подойдешь к центру этого круга, представишься Богине и изложишь свои доводы. В противном случае Рока будет считаться отсутствующим и будет объявлен вне закона, доколе не придет в это святое место. Тебе ясно?

Только «Рока», осознал он, а не «Рока и Бэйла», но столь же быстро изгнал эту мысль. Наверняка это было шуткой – или безумством.

Он ринулся вперед и попытался пробиться силой. Мужчины легко толкнули его назад. Он метнулся в сторону, чтобы их как-то обойти, и некоторые подступили на полшага и обнажили свои мечи, укоризненно покачав головами.

– Они меня не пропускают! – крикнул он голосом, звучащим отчаянно и жалко, даже для него самого.

Он оглядел зрителей, и все, будто в упор не видя его, отводили глаза. Одни уставились на облака, другие на траву, а третьи побрели из круга. Он чувствовал подступающие слезы. Я просто дитя, подумал он, я беспомощное глупое дитя.

Законовещатель с издевкой осклабилась:

– Что тебе можно или чего нельзя, остается между тобой и богами, сын Имлера. Если есть люди, кои обходятся с тобой несправедливо, разберись с ними, либо можешь прийти сюда и обвинить их.

Казалось, он не мог унять дрожь.

– Я обвиняю их отсюда!

Она покачала головой, словно Рока был самым глупым, невоспитанным мальчишкой, которого ей доводилось видеть.

– Ты должен встать в центре круга, иначе тебя не сможет услышать Нанот. Даю тебе несколько минут, чтобы предстать перед нами, или собрание продолжится без тебя.

Рока вглядывался в лица сидевших на скамьях мужчин и женщин. Они тоже не хотели встречаться с ним взглядом, уставившись или вдаль, или вниз на землю, словно их вдруг заинтересовала трава, и тогда-то ему стало ясно: он совершенно один.

Книга гласила, что любой может быть истцом – кто угодно может привлечь другого к ответственности за преступление, свидетелем которого стал, от чьего угодно имени. Каждый из наблюдающих мог подойти к кругу и обвинить мужчин перед Рокой в противодействии закону, что было ясно любому, имеющему глаза. Но никто не шевельнулся.

– Быть посему, – изрекла Законовещатель. – Я объявляю Року, сына Бэйлы, отсутствующим при разборе его дела. Никакого приговора вынесено не будет, доколе сюда не явится Рока или его представитель. Но до тех пор он признается в Аскоме внезаконником. Его имущество изымается. Он нежеланный гость у очага и в доме. – Казалось, она помедлила, прежде чем закончить, и Рока знал, что грядет. – Ни одна женщина или мужчина не могут быть обвинены в преступлениях против него.

Рока взвыл или, возможно, ахнул – хотя не собирался и вообще хотел презрительно рассмеяться. Он увидел глаза Кунлы и в точности понял ее намерения.

– Они убьют меня, Вещатель. Прямо тут, прямо сейчас. Эти люди убьют меня перед вашим камнем закона. Меня, безоружного мальчика. – Он упал на колени, и слезы полились. Его мать лежала мертвой в поле, и он перерезал ей горло ни за что ни про что. Ведь он мог бы остаться и согреть ее, мог бы укрыть чем-нибудь и сказать, что любит ее, и держать за руку до конца. Но вот он здесь, окруженный незнакомцами, бесполезный. Он гадал, не могли ли Законовещателя подкупить, или просто так устроен мир.

Мысленным взором он увидел, как