На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке - Нил Никандров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дальнейшая карьера Вайсблата полна пробелов и туманностей. Тарасову он подавал себя с «политически-наилучшей» стороны, чтобы заинтересовать советского дипломата своими возможностями и побудить его к развитию отношений.
По словам Вайсблата, в начавшейся войне он сделал ставку на французов, но перемирие, подписанное Петэном с немцами, вынудило его бежать: он понимал, что если попадёт в руки гитлеровцев, ему не сдобровать. В Лиссабоне за большую взятку Вайсблат получил польский паспорт и выехал в Бразилию. Оттуда он пытался попасть в Англию, но разрешения на въезд не получил, якобы потому, что английская разведка подозревала его в сотрудничестве с Советами. В 1942 году Вайсблат перебрался в Мексику.
Тарасов пытался разобраться в мотивах «просоветских симпатий» Вайсблата. Настораживающих моментов в его поведении не видел, хотя характер и манеры бизнесмена восторга у него не вызывали: «У Вайсблата образ жизни культурного буржуа, весельчака-жуира, – во Франции таких персонажей называют «бонвиванами». Он обладает рядом неприятных, чисто польских качеств, слишком любезен и льстив, злоупотребляет алкогольными напитками, слаб по женской части». Тем не менее, резидент решил, что сотрудничество с Вайсблатом имеет перспективу, и дал ему псевдоним «Рапид».
Из отчёта Тарасова о Вайсблате:
«Он просит разрешения на поездку в СССР на любых условиях. Предлагает советскому правительству услуги в качестве инженера по налаживанию строительства современных торпедных катеров для укрепления военной мощи России. Для начала «Рапид» безвозмездно передаст нам расчёты и рабочие чертежи катера К-40, не менее 2 тысяч листов. До окончания войны он намерен перевести в Россию всю свою наличность из мексиканских банков, а после войны – средства из Англии, где на его счетах лежит не менее полутора миллионов долларов.
На просьбы «Рапида» о поездке в Советский Союз я в полушутливой форме предупредил, что там он столкнётся с непривычной для себя обстановкой. Он должен иметь в виду, что ему придётся от многого отказаться, что от него потребуют напряжённого труда и т. п. «Рапид» реагировал с пониманием, подчёркивал, что ему всё это известно: «Главное для меня – жить и работать в стране, которую люблю, в будущее которой верю. Я хочу приносить пользу России. Ваши инженеры вершат великие дела и, наверное, неплохо устроены в быту. Денег у меня хватит и на жизнь и на водку. Построю себе дачу под Москвой, куплю квартиру, автомобиль, набью шкаф русскими книгами».
Вайсблат пытался заинтересовать Тарасова своими «полезными» связями, не скупился на «просоветские» высказывания. В начале 1944 года Вайсблат вручил резиденту увесистый пакет с чертежами катера. Центр пожурил резидента: «Получение такой документации без санкции руководства является нарушением установленного порядка. Напоминаем, что контрактации среди поляков должны основываться на тщательном предварительном их изучении». Чертежи, тем не менее, были переданы в Наркомат ВМФ, откуда 14 февраля сообщили, что полученные материалы будут использованы при проектировании отечественных торпедных катеров.
Тарасов несколько раз напоминал Центру, что «Вайсблат может стать полезной фигурой в польских делах: капиталист, без явной политической окраски, известен близостью к генералу Сикорскому (переписывается с ним). По моему совету «Рапид» финансирует здешнюю организацию «Друзей дивизии им. Костюшко». Его можно прибрать к рукам, ибо он не прочь попробовать себя в будущей демократической Польше на ответственном экономическом посту».
Однако в Центре с недоверием отнеслись к кандидату на вербовку с миллионным состоянием. Санкцию на предлагаемую Тарасовым контрактацию не дали. Решили Вайсблата основательно проверить. Работа эта заняла не менее года. Данные поступали противоречивые. Чаще всего Вайсблата воспринимали или как авантюриста, или как «вероятного советского агента».
Из резидентуры в Париже телеграфировали, что Вайсблат рассматривается французской разведкой как «советский агент в Мексике и поэтому находится под наблюдением».
Помощник военного атташе США в Мексике напустил ещё больше тумана: «По непроверенным данным, Вайсблат был основным немецким агентом в Испании. Он продавал вооружение Республиканскому правительству, затем сообщал маршрут судов немцам, которые их топили. По различным сведениям, Вайсблат сопровождал немецкую армию при занятии ими Варшавы и Парижа, ездил вместе с немецкими «туристами» в Копенгаген. В Бразилию он эмигрировал якобы по паспорту, которым его снабдил Отто Абец. Из этой страны был выслан за «профашистскую деятельность». Установлено, что в Мексике Вайсблат находится в связи с Журавским, главой польской разведки, и урождённой Гертер, муж которой арестовывался в Лондоне за связь с Освальдом Мосли, основателем Британского союза фашистов».
В Мехико Вайсблат, набиваясь в друзья к Тарасову, в близком окружении, однако, не скрывал, что его главная цель – посол Уманский, и потому он не прочь вбить клинья в отношения посла и резидента. «Отъезд главного чекиста из Мексики, – откровенничал Вайсблат, – покажет, что я пользуюсь доверием Уманского со всеми вытекающими из этого последствиями».
Для чего Вайсблат пытался «вытеснить» Тарасова? Вероятнее всего, чтобы тот не мешал карьерным планам Вайсблата, его «бесконтрольному» общению с Уманским. Именно через советского посла, у которого была, как полагал Вайсблат, прямая линия связи со Сталиным, можно было добиться высокой должности в новом польском правительстве. Вайсблат намекал, что его вполне бы устроил пост замминистра промышленности («еврею в Польше не стоит претендовать на министерское кресло»). После гибели Уманского Вайсблат, по-видимому, был разочарован столь неожиданным финалом своей «комбинации», прервал контакты с советским посольством и решил вновь попытать счастья во Франции, сдав польский паспорт и приняв французское гражданство.
В Центре определились с Вайсблатом только в мае 1945 года. Резидент «Дар», преемник Тарасова в Мехико, получил указание: «Учитывая разработку «Рапида» «конкурентами» ряда стран и наличие более чем сомнительных моментов в его биографии, связь с ним не восстанавливать».
Через тридцать с лишним лет Василевский-Тарасов упомянет о «Рапиде» в воспоминаниях: «Совершенно особой фигурой был проживавший в Мехико-сити эмигрант из Франции Эдуард Вайсблат, поляк по происхождению. Во Франции он владел верфью, выпускающей торпедные катера, и был совладельцем крупного завода авиационных моторов «Лорен». Этот «бедный» эмигрант перед германским вторжением во Францию бежал из Парижа, и через Испанию и Португалию добрался до Америки, сумев обеспечить себе солидный счёт в американском банке и захватив в «изгнание» изготовленный по особому заказу в Англии автомобиль «Роллс-ройс», секретаршу-англичанку и шофёра. Его активное участие в деятельности «Общества помощи России в войне» преследовало определённые цели: он хотел не более и не менее, как добиться через нас поста министра промышленности в новой Польше».
Так что, как ни старался Тарасов выяснить, чьим агентом был Вайсблат, так и осталось тайной.
Мексиканская обкатка нелегалов
Много сложностей возникло у Тарасова в работе с нелегалами, которых
