Тайна покаяния. Великопостные проповеди. 2001–2011 - Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл

Мы знаем, что в дохристианскую эпоху жертвы разделялись на закалаемые и бескровные. В «жертву всесожжения», в «жертву мирную», в «жертву о грехе» или в «жертву о преступлении и повинности» могли быть назначены только животные и птицы пяти определенных видов, известного пола и возраста. Жертвенное животное приводилось к храму как дар Господу. Человек возлагал руку на голову жертвы и исповедовал свой грех, тем самым как бы перекладывая его на жертвенное животное. Заклание животного, кропление его кровью и сожжение отдельных его частей символизировало принятие жертвы Богом, а также то, что Божественное правосудие вместо смерти грешника удовлетворяется жертвой за него.

В ветхозаветные времена жертва Богу имела значение и дара, и богообщения, и покаяния, и средства духовного очищения, и прошения, и благодарения, и умилостивления. Господь же если принимал жертву, то освящал ее Своей благодатью и сообщал ей особый символический и таинственный смысл. И в самом деле, что́ могло быть более возвышенно и значимо, чем жертвоприношение грешного человека Господу и Творцу, когда Богу в знак всецелой преданности отдается нечто дорогое и ценное для верующего. Нетрудно предположить, что закалаемые животные до принесения их в жертву Богу были лучшими в стаде, выращенными с любовью. Акт жертвоприношения был для верующих в древности действительно высшим проявлением их религиозного чувства, сыновней любви к Богу, доверия к Нему, страха перед Его гневом…

И вот представьте себе, что Господь, явившись во плоти людям, в ответ на их высокие чувства говорит: Я милости хочу, а не жертвы. – Другими словами: не нужны ни жертвенные животные, ни сложные обряды и ритуалы, связанные с их закланием и сожжением, ни все прочее из того, что представляется людям таким важным и значительным и что освящено в их жизни отеческой религиозной традицией. Однако невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи (Евр. 10, 4). И значит, вместо их заклания от человека требуется всего одно, внешне такое простое, но такое трудноисполнимое служение – милость к ближнему. Господь хотел для людей именно той милости, которая сопрягалась бы с преданностью и верностью Ему.

Эта связь милосердия к людям с верностью и преданностью Богу прослеживается и в иных писаниях Ветхого Завета, особенно в книге пророка Исаии и в книге Иова. В первой из них милосердие прямо связывается с постом: Вот, вы поститесь для ссор и распрей и для того, чтобы дерзкою рукою бить других; вы не поститесь в это время так, чтобы голос ваш был услышан на высоте… Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо; раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся (Ис. 58, 4, 6–7).

А в Новом Завете Господь являет Собой особое, воплощенное милосердие: вся жизнь Его наполнена милостью к падшим, больным, чающим исцеления, нуждающимся в помощи и заботе. Итак, будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд (Лк. 6, 36), – призывает нас Господь, уча тому, что́ есть милосердие и какова его Божественная природа, ибо милосердие – это одно из качеств Самого Бога.

А теперь задумаемся над тем, почему милосердие связано именно с преданностью и верностью. Достаточно вспомнить столь много говорящую нашему сердцу притчу о милосердном самарянине, чтобы понять, каким образом милосердие, преданность и верность оказались связаны воедино. Рассказав притчу, Господь обращается к искушавшему Его законнику с вопросом: Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Тот ответил: …оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же (Лк. 10, 36–37).

Совершая милость ближнему, мы соединяемся с тем, кому благотворим. Каждый либо знает, либо может почувствовать эту истину на опыте своей жизни. Если мы в чем-то помогаем человеку, то он удивительным образом перестает быть для нас чужим, становясь по-настоящему близким. И наоборот: известно, что более всего нам неприятны люди, которым мы причинили зло. Но если милосердие наполняет наше существование, то не одно только чувство сопричастности к прежде чужому человеку входит в нашу жизнь, но также сопутствующие ей преданность и верность.

Нередко задаются вопросы о том, почему столь непрочны современные браки, почему не выдерживает проверку испытаниями и соблазнами дружба нынешних людей. Но разве может быть прочной дружба без преданности и верности? И разве может быть счастливым без этого брак? – Конечно, нет. А раз так, то люди, живущие в браке или связанные узами дружбы, должны не забывать делать друг другу добро, быть милостивыми в отношениях друг с другом, стараться подставлять свое плечо, а не отгораживаться от ближнего непреодолимой стеной.

Великий пост – это период воздержания от скоромной пищи, время усиленной молитвы, но это также и время для совершения добрых дел. Если же мы будем только поститься и молиться, затворившись в храме или у себя дома, но не сделаем за время Великого поста ни одного доброго дела, то тщетен будет наш труд пред Господом. Об этом же говорит пророк Исаия, когда определяет пост истинный как пост дел милосердия, ибо тот, кто хочет подлинно, не по-фарисейски поститься, должен помогать бедным, вдовам и сиротам.

Вспомним, как Господь и Спаситель в беседе с апостолами, приняв образ раба (Флп. 2, 7), бесконечно умаляет Себя до самых малых мира сего и говорит: кто видел их алчущими и не дал им есть, тот не дал хлеба и Мне; кто видел их жаждущими и не напоил, тот не дал воды и Мне; кто видел странника и не принял его, тот отказал в крове и Мне; кто видел нагого и не одел его, тот не дал одежды и Мне; кто не пришел к болящему и узнику, тот не посетил и Меня (Мф. 25, 42–45).

Эти слова Господа должны больно уязвлять нас с вами, потому что мы этих добрых дел почти не делаем. Посещая утром и вечером храм, воздерживаясь от скоромного, многие уже полагают, что их пост проходит наилучшим образом. Но если за нами не числится добрых дел, то мы должны сказать себе, что наш пост прошел без должной пользы. Ибо милосердие наравне с пощением и молитвой содействует преображению нашей души, и одно в отрыве от другого существовать не должно.

Да поможет нам Господь научиться творить добрые дела, дабы мы стали воистину ближними другим людям, знаемым и незнаемым. И тогда преданность и верность, которые в ветхозаветной истории отличали отношение Господа Бога к избранному Им народу, а во времена Нового Завета – к Церкви Христовой, войдут в жизнь каждого из нас.

Аминь.

Слово за Литургией Преждеосвященных Даров в среду первой седмицы Великого поста в Успенском кафедральном соборе города Смоленска

12 марта 2003 г.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Покаяние, пост, молитва и милосердие – вот четыре средства для духовного обновления и нравственного возрождения человеческой личности. К ним на протяжении двух тысячелетий прибегают чада Церкви Божией, и тот факт, что множество людей обретает полноту жизни, радость и мир в вере, убедительно свидетельствует о надежности этого духовного врачевства.

Однако нужно помнить также и то, что спасение человека, его духовное возрастание не происходят одномоментно, вдруг. Ведь и дерево не сразу вырастает в свой полный рост, и дом сразу не строится, и человек в один миг не взрослеет. Даже если принести покаяние, крепко держать пост, молиться, совершать добрые дела, то и тогда с нами в одночасье не произойдет чудодейственной перемены и человек с помраченной совестью не получит немедленного и окончательного душевного облегчения.

Поэтому каждый, кто приступает к духовной брани, кто кается в своих грехах, постится, молится, старается совершать добрые дела, должен понимать, что его ждет долгий путь и трудная работа, что нет такой волшебной палочки, по мановению которой происходят благие перемены в нашей внутренней жизни, в нашем духовном состоянии. Но по мере того, как покаяние, пост, молитва и милосердие будут укореняться в нашей душе, с нами все же начнет происходить нечто очень важное, а именно – в нас будет возрастать ревность по духовной жизни.

Как свидетельствуют святые отцы, ревность по духовной жизни является очень важным показателем перемен в человеке, потому что привычным состоянием большинства людей является духовная леность, расслабленность, неспособность концентрировать свое сознание и свою волю на проблемах духовной жизни. В каком-то смысле большинство людей вообще духовной жизнью не живет, разве что эпизодически, время от времени. И чаще всего ревность по духовной жизни возгорается в нашем сердце лишь под влиянием тяжких обстоятельств жизни.

Проще говоря, когда мы страдаем, тогда и возвращаемся к мысли о Боге. А думая о Боге, начинаем размышлять и о своей собственной жизни: правильно ли мы живем, так ли поступаем, как велит Господь. Но для того, чтобы возбудить в себе ревность по духовной жизни, желание изменить себя без воздействия драматичных внешних обстоятельств, нам необходимо хотя бы на краткое время пережить благодатный опыт перемены нашего духа.