Фениксы и сфинксы. Дамы Ренессанса в поэзии, картинах и жизни - Софья Андреевна Багдасарова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но потом Сандро вспоминает о разговоре в доме своих друзей, и беспокойство Вивиано все не выходит у него из головы. Действительно, Эсмеральдина уже сильно немолода, она старше его лет на пять, значит, ей 35; родами может случиться что угодно. Мысль о том, что Эсмеральда может умереть, вдруг пугает Боттичелли. Почему же, что же для него Эсмеральда?
Она никогда не дает ему рассказывать о прекрасной Симонетте, зато поэтому знает все о его остальной жизни, о его успехах и несчастьях – о том, что прочие уже не успевают выслушать из-за Симонетты. Она знает его как никто. Она всегда расспросит, согреет, накормит и напоит, на днях она заштопала его любимую куртку – он месяц ходил в рваной, потому что месяц не заходил к ним. У него много приятелей и друзей, но ни с кем ему не было так спокойно и счастливо, как с ней, так тепло. Сандро ворочается всю ночь и ужасается от мысли потерять ее.
На следующий день он приходит в дом Вивиано и выражает свою любовь и нежность к Эсмеральдине единственным способом, который знает, – предлагает написать ее портрет. Портреты он пишет редко, а женщин – почти никогда, но сделать этот ему очень хочется. Писать людей отдельно на досках, не во фресках или в картинах, – новая мода, пришедшая из Нидерландов всего лет тридцать-сорок назад, и художники в Италии пока робки в позах и жестах своих моделей. Но написать портрет Эсмеральды так, как он раньше писал за золотые флорины благородных дам, Боттичели не хочется. Он может, как обычно, посадить ее строго в профиль, чтобы она величественно смотрелась и всем было видно, как великолепны ее драгоценности и как дорого платье. Но он пробует по-другому. Он делает несколько набросков ее головы сангиной, а потом впервые сажает женщину для позирования так же, как Джулиано Медичи или других мужчин, – в три четверти. Так он привык писать лицо своей любимой в образе Мадонны или Венеры, но одно дело – лицо небожительницы, а другое – жены ювелира. Но как же иначе передать прелесть Эсмеральды, ее живой взгляд и то, как она хороша?
Ее ладони пахнут бадьяном, розмарином и кардамоном. Она носит по дому свое тяжелое тело животом вперед. Как-то она печет по особому рецепту булочки с корицей и, медленно переваливаясь, идет с блюдом в мастерскую, желая побаловать мужа с сыном.
Открыв дверь, она запинается на пороге, едва не рассыпав сдобу, – у стола стоит чернокудрый Джулиано Медичи и перебирает наброски ювелира. Он бесподобен.
Элеанор Фортескью-Брикдейл. «Мастерская Боттичелли: Первый визит Симонетты в сопровождении Джулио и Лоренцо Медичи». 1922 г. Bonhams
На замершую Эсмеральду никто не обращает внимания. Все смотрят на даму рядом с Джулиано. В полусумраке мастерской она будто светится. Она высокая, белокожая, с чуть рыжеватыми волосами и светлыми глазами. Она одета в струящиеся светло-шафрановые одежды. Волосы унизаны жемчугом, а уголки губ приподняты в привычной полуулыбке. Эсмеральда впервые видит ее вблизи, и странное чувство жалости наполняет ее сердце. Благородная дама – хоть младше ее чуть ли не в два раза, но так бледна, что кажется бесплотной. Тонкие запястья потеряны в широких рукавах. Губы искусно подкрашены. Жесты плавны и медленны, пальцы прозрачны.
Все знают, что Симонетта очень добра и со всеми необыкновенно любезна. Кавалеры тают от ее ласкового обращения, и это объяснимо. Но и женщины не говорят о красавице ни слова дурного. И Эсмеральда вдруг понимает – почему. Беременная, она постоянно прислушивается к новой жизни внутри себя, и оттого связь ее с иным миром обострена: она смотрит, как прекрасная Симонетта учтиво изучает драгоценности, которые хочет ей преподнести Джулиано, и видит, что та тяжело больна.
И поэтому тоже постоянно прислушивается – но совсем к иному.
Тело ее еще тут, в земной жизни, но страсти и огня в Симонетте нет. Она вежливо улыбается Джулиано, принимает его ухаживания – точно так же, как приняла бы ухаживания кого угодно (и слухи об их телесном союзе – явно грязные сплетни); она чрезвычайно благосклонна и вежлива с каждым, кто к ней обращается. Но вслушивается она в другой мир – и потому не может оскорбить своим совершенством никого в этом. Она отсутствует здесь.
– Как она прекрасна! – не устает повторять о ней Сандро, когда высокородные клиенты уходят.
– Красивая женщина, – соглашается Вивиано. – Очень похожа на тебя в таком же возрасте, душа моя, – обращается он к жене. – Посмотрим, удастся ли ей сохранить столько же красоты, как тебе, если она произведет на свет столько же здоровых и красивых ребяток. – И он проводит рукой по щеке Эсмеральды.
Она отворачивается, потому что на глаза ее навертываются слезы. Она понимает, как ошибалась, она не согласилась бы променять своего сорокалетнего пожилого супруга ни на десяток прекрасных кудрявых Джулиано со всем банком Медичи и дворцами Флоренции в придачу.
Когда Боттичелли уходит, Эсмеральда интересуется мнением мужа о жемчужной госпоже с тонкими запястьями.
– Чахотка, – сосредоточенно бросает тот через плечо, занятый отделкой восковой модели своего нового шедевра. Это что-то для будущего турнира, который Джулиано решил устроить в честь Симонетты.
Эсмеральде в первый раз в жизни становится жалко Прекрасную Даму.
28 января 1475 года случается турнир. Две недели до его начала две сотни ремесленников города – ювелиров, портных, художников, плотников и прочих, не смыкают глаз. Мужу Эсмеральды и его другу художнику Боттичелли доверена честь заниматься облачением Джулиано Медичи.
С самого раннего утра на площади Санта-Кроче собирается огромная толпа.
Полюбоваться желают все. Деревянные трибуны потрескивают под тяжестью зрителей. Эсмеральде на днях срок рожать, поэтому она остается дома. Она и без того знает, как все будет происходить.
Семь лучших сынов Флоренции выедут на площадь в роскошных доспехах. На Джулиано будет кираса, сделанная из позолоченного серебра ее мужем Вивиано. Каждого рыцаря будет сопровождать по двадцать два юноши в самоцветах и шелках, и по пажу, несущему знамя.
Штандарт Джулиано расписан Боттичелли. На нем изображена Симонетта – это соответствует и желаниям Джулиано, и мыслям Сандро. Она написана в виде Паллады, вся в белом, стоящая на оливковых ветвях, пылающих огнем. Рыцари под звук фанфар проскачут по площади, герольды затрубят, начнется турнир.
И победит, конечно, Джулиано.
А королевой турнира
