Древо мира. Осколки настоящего - Евгения Решетова

– Тогда, почему это видел и я?

– Твои воспоминания?

Гай покачал головой.

– Я никогда не мог вызывать видения… Может, это твоя способность?

Теперь Эмми закачала головой.

– Я не знаю, мне говорили… Бай и Фили… во мне сила… Но так не бывает. Я просто почувствовала то, что ты испытывал тогда. Страх остаться одному.

– Я не боялся оставаться один. Я боялся остаться без тебя.

– Если бы я могла вспомнить… Наверное, и у меня были такие страхи. Даже не знаю, жалеть ли об этом.

– У всех есть страхи, поэтому я сделаю все, чтобы Фланий к тебе не приблизился. Герцогу нужна не ты, а трон. Он будет стараться, пытаться добиться этого любыми способами. А отец совсем не понимает этого. Отвлечь бы их с отцом от тебя, но чем?

Порой в отчаянные минуты приходят гениальные идеи. На секунду девушка замерла, отогнав кажущуюся бредовой идею. Потом вернулась к ней. И чем больше она о ней думала, тем ярче расцветала улыбка на ее лице.

– Гай, кажется, я знаю, как нам быть.

* * *

Виран был в бешенстве. Его никто не поддерживал. Всех его советников словно кто-то околдовал. Дурацкая идея, принадлежащая Альмириху, уже успела завоевать их умы. Мало того, его дети тоже горели желанием отправиться на смерть в земли Ааронда. Словно демоны вселились в их души и теперь толкали на необдуманные поступки.

Он вновь посмотрел на дочь.

В тот день, когда девчонка вернулась во дворец, он и поверить не мог, что она его дочь. Но теперь ясно видел это. Как и то, что Миндаль взяла многое от своей матери. И дело не во внешности. Вот только Тинара никогда не смела спорить с королем! Она знала свое место. Всегда. Когда-то.

Виран зло выдохнул. Все были против его брака, и он должен быть послушать их. Что могла дать королева из низших слоев? Он пошел наперекор воли влиятельных и теперь раскаивается в этом. Тогда он ни о чем не жалел – королева была идеальной, словно всю жизнь готовилась к такой роли. Король подозревал, что супруга не все рассказала о своей жизни, но ни один из его многочисленных шпионов ничего не смог раскопать. Все, что удалось узнать, что в один дождливый вечер к обозу бродячих циркачей пришла девушка. И оставалась с ними целых три года, пока судьба не свела ее с будущим королем Прайма. Ни одного неблаговидного поступка, ни одного романа за это время. И это в среде странствующих актеров, где каждый второй был преступником!

А он влюбился как мальчишка. Стоял в толпе, неузнанный никем, и смотрел на хрупкую девушку, в руках которой собственной жизнью жили острозаточенные кинжалы. Ее движения зачаровывали, были одновременно плавными, словно она покачивалась на волнах, и резкими, как стремительные атаки воина. Кинжалы взлетали вверх, терялись в темноте, но каждый раз она ловила их мастерски отточенными движениями, ни на мгновение не прекращая танца. Лишь один раз лезвие пролетело мимо ее руки, разрезав тонкую ткань платья, открывая изящную ножку. В толпе кричали от ужаса, но Виран смотрел только на девушку, видел ее улыбку и понимал, что ей ничего не угрожало. Зрители получали то, зачем пришли.

Выступление закончилось, и она исчезла. Он долго ходил между шатров и искал ее, а когда нашел, просто не мог отвести глаз. Она стояла в свете костров и луны, маня его своей загадочностью. Виран стоял и просто смотрел на нее, не решаясь ни подойти, ни окликнуть ее. Он мог бы уйти, так и не осмелившись сделать даже шаг в ее сторону. Он – король, воин, маг – боялся своих чувств, тех, что вызвала в нем незнакомка. Он мог уйти, но она посмотрела на него. Всего один ее взгляд, случайно брошенный в его сторону, и он пропал.

Он почти бросился к ней, сдержавшись лишь чудом, вспомнив о своем положении, о гордости, о чувстве собственного достоинства.

– Я восхищен вашим выступлением, – Виран смог сказать только это.

Она улыбнулась чуть смущенно, поднимая на него глаза. И он потерялся в них, не слыша ее ответа, не думая о том, что говорит сам. Виран провел с ней всю ночь, рассказывая о себе, о том, что никогда бы не сказал другим. Ни одного прикосновения, только чарующая магия слов, только лунный свет и отблески костров вокруг шатров циркачей.

Он ушел на рассвете, чтобы к закату снова вернуться. Король смотрел на ее танец, и его сердце сжималось уже не только от восхищения, но и от страха за ту, что занимала все его мысли. Он знал, что кинжалы могли принести смерть, и этот танец со смертью больше не завораживал его. Теперь он только пугал, несмотря на ее улыбки и уверенные движения.

«Она будет моя!»

Решение, изменившее не одну жизнь.

Через семь дней бродячие актеры двинулись дальше, а прекрасная танцовщица по имени Тинара осталось в Дэйверноте. Уже как невеста короля.

Шли годы. Аристократы смирились с королевой из низов. Смирились не потому, что боялись Вирана, а потому, что она действительно была Королевой. Королевой с большой буквы. Их королевой. Мудрость, честность, великодушие – лучшие качества великих, и она обладала каждым из них. Она делала то, что считала нужным, при этом никогда не споря с мужем, уходя с его пути каждый раз, когда он был с ней не согласен.

Все изменилось с рождением детей. Виран злился, что старшим ребенком оказалась девочка. Он никогда не считал женщину способной управлять королевством. Его королевством. А сын не унаследовал его дар. Сплошное разочарование. И он ничего не мог сделать, ведь изменить законы, данные багами еще на заре их мира, ему было не под силу.

Но Тинара, презрев устои высшего света, все свое время посвящала детям. Она учила их, играла с ними, бросив королевские обязанности, наплевав на приличия. И впервые начала спорить с Вираном. Тинара не дала отправить сына на обучение к воинам, разрушив вековую традицию. Запретила магам приближаться к дочери, когда те хотели выяснить, если у девочки сила. Во всем, что касалось детей, она неизменно отвечала отказом.

У нее была внутренняя сила, и король возненавидел ее за это. Продолжал любить, ненавидя за силу духа, за упрямство, за отсутствие полезного ему магического дара и политических связей.

И теперь, смотря на дочь, видел в ней Тинару. Юную, еще не осознавшую свою силу, не такую прекрасную, как