Русский фантастический, 2015 № 01. Черновики мира [Антология] - Владимир Яценко

— Какие такие три года? — возмутился Фельк. — Я сейчас хочу!

— Тогда надо было начинать три года назад, — невозмутимо ответствовал джинн.

— Мне начинать? — еще больше обалдел парень. — Это ж ты желания исполняешь!

Джинн отвалился на стуле и с жалостью оглядел Фелька, изогнув одну бровь.

— Парень, ты что-то путаешь. Я ничего не исполняю, кроме пары оперных арий по праздникам. Советы вот дельные еще даю. Иногда. По доброте душевной, фигурально выражаясь, потому как души у меня нет. Но чтобы желания исполнять — ни в коем случае. Это тебя кто-то обманул.

Фельк сполз спиной по буфету.

— Это как же так? Как же так — не исполняешь желания? Ты джинн или кто?!

Демон вздохнул.

Парень нашарил на табурете фолиант и открыл страницу, заложенную подорожниковым листом. Хмурясь, отыскал нужную строчку и ткнул в нее грязным пальцем:

— Вот! Сказано ж ясно: «И ставший хозяином джинна вправе буде требовать с него выполнения трех хоть каких желаний, ежели таковые не превышают возможности оного джинна».

— И что?

— Как что? Я твой хозяин!

Джинн расхохотался. Смех странно и очень громко раскатывался по заброшенному дому. Фельк, сообразив, что сморозил чушь, нахохлился и засопел.

Отсмеявшись, джинн уставился на парня почти добродушно:

— Хозяин он мой. Ага. На каком таком основании, горшечник ты недоученный? Ты что, подчинил себе мою волю? Поборол в нечестном бою? Побил в магическом противостоянии? Или напоил меня до беспамятства, чтоб я тебе пообещал незнамо чего?

— А что, можно? — оживился Фельк.

Джинн закатил глаза:

— Ифрита на тебя нет! И чего я время теряю, спрашивается?.. В твоей книжице ничего не сказано про то, что вы, суетные человечки, не можете тягаться с джиннами по силе и возможностям? Да ты даже мизинца моего не одолеешь! — Мизинец, предъявленный разошедшимся джинном, стал быстро толстеть и удлиняться в сторону Фелька. — Или хочешь попробовать?!

— Нет! — в ужасе заорал парень и вжался в буфет, заполошенно загребая ногами по полу.

Мизинец тут же принял нормальные очертания.

— Это правильно, — одобрил джинн и как-то вроде бы подуспокоился. — Смертные!.. Подавай им все разом. Просто так, безо всяких усилий. Сидел дуралей на печи, поедал калачи, а потом раз — и все у него есть, да? Только и можете, что навыдумывать баек и ждать, когда ж ваша жизнь начнется по-настоящему.

— А что? — обиделся Фельк за себя и все человечество разом.

— А ничего, глаза-то разуй! Твоей настоящей жизни уже лет двадцать укатилось, а ты все сидишь и в небо пялишься в ожидании чуда. Придет добрый джинн и починит все то, что вы, человеки, наломали! И старший горшечник тебя, раздолбал, уважать начнет незнамо за что. И сестру твою я вот так вылечу, да? — Джинн щелкнул пальцами. Фельку показалось, что по комнате шухнуло горячим воздухом, и он отчего-то поежился. — И войнушки ваши мелочные отменю. И выключу вашу вечную тягу крушить все вкругаря. И благодать по земле рассыплю из большого мешка. Да?

— Нет, — понурился парень. — То есть оно-то да, но я уже смекнул, что нет.

— Правильно смекнул. — Джинн поднялся. — Что посеешь, то и сожрешь, или как там у вас говорят? В общем, сей, парень, сей, пободрей работай ручками! И разгребай свои посевы сам, не маленький уже. Все понятно?

Судя по взгляду исподлобья, которым Фельк наградил джинна, понятно парню было в основном то, что демон — большая сволочь. Но что-то еще в этом взгляде мелькало. Где-то в глубине. Джинн оценил мелькание как зародыш мысли и почти одобрительно хмыкнул.

— Ну бывай. И чтиво подыщи себе пополезней. А то как блаженный какой, честное слово! Джинны, пентаграммы, мир во всем мире… Тьфу!

С элегантным звуком плюхнувшейся в пруд больной коровы демон исчез. Фельк вздохнул, поднялся на ноги и потопал к двери. На замызганный фолиант даже не обернулся.

— Ну что я говорил? — обрадовался ифрит. — И получаса не прошло! Вразумил заблудшую душу?

— Отчасти, — после недолгого раздумья решил джинн и принялся наливать в обсидиановый стакан настойку пепельного корня. В горле ужасно пересохло после устроенной Фельку отповеди. Обычно джинн был далеко не столь многословен, — Терпеть не могу человеков. Желания им исполняй! Жар загребай! Соломку подстилай! Совсем обленились, ни работать, ни думать, ни дело делать не хотят!

— Что, правда выкрутился? — цокнул раздвоенным языком инкуб. — Просто так ушел, ни одного желания не исполнил?

— Почему? — возмутился-обиделся джинн. — Исполнил — девчонку одну подлечил! Что я, сволочь какая-то, что ли?

Сергей Трищенко

Нищенство — основа благополучия

Бик-Шмак блаженствовал. Оставалось совсем немного до осуществления заветной мечты: покупки должности главы гигантской корпорации. Он шел к этому всю жизнь. Пятьдесят долгих лет сидел на углу Пятой и Восьмой улиц с неизменной чашкой для сбора милостыни. Изо дня в день, с утра до вечера. Не делая даже небольших перерывов, чтобы сбегать в близлежащий туалет. Спасали бесплатные муниципальные памперсы.

Надо сказать, что мэрия в деле обеспечения нищих была на высоте. Да и как иначе, если все служащие — от консьержки до мэра — когда-то сами были нищими. Да что мэрия! Парламент страны целиком состоял из бывших нищих. Так что нужды и чаяния народа парламентарии знали.

И сам президент тридцать лет выпрашивал милостыню, пользуясь накладными шрамами и деревянной ногой, треснувшей посередине и жутко скрипевшей при ходьбе. Это, да еще черная повязка через глаз, да хриплый голос, да непревзойденные актерские способности и позволили ему в столь короткий срок сколотить требуемый капитал и сделаться самым молодым президентом в истории страны. Остальные Добирались до заветной должности лишь годам к семидесяти — восьмидесяти, и покрасоваться в золоченом кресле им удавалось недолго: один даже не успел принести присягу и скончался от долгожданной радости.

Но не все были столь честолюбивы.

Бик-Шмак вспомнил одного из своих знакомых, Карт-Фрайя, с которым когда-то начинал нищенствовать. Тот смог выдержать всего полгода, хотя был совсем молодой, и, накопив на фартук, рукавицы, бляху и метлу, устроился работать дворником.

— Я не могу нищенствовать! — заявил он. — Я не карьерист. Мне стыдно!

Стыдно ему, видите ли! Да ведь нищенство — основа благосостояния! Этот девиз красуется на государственном гербе!

Как иначе накопить денег, чтобы открыть собственное дело? Или купить нравящуюся государственную должность? Ведь любая должность, любой пост, любая профессия покупались в обязательном порядке. А других средств, кроме полученных нищенством, добыть неоткуда. Никто ведь не может работать без инструмента. А инструмент надо покупать самому. Хочешь стать плотником — покупай топор, пилу, молоток, гвозди. Иначе нечем работать. А нечем работать — ничего не сделаешь. А ничего не сделаешь — не получишь зарплаты. А не получишь зарплаты — не на что будет купить еды и одежды. А если нет возможности купить еду и одежду — значит, тебе прямая дорога в нищие. Круг замыкался.