Ненавижу школу - Зинна

«СП»: — А с чем связан ее уход из школы? С нагрузкой, с усталостью?

— Нет. Атмосфера в школе складывается не совсем здоровая. Понимаете, она человек такой: вся выкладывается, для нее школа — это все… В школе она просто сгорала.

«СП»: — Она же и сама была директором школы в Крюково, пока школа там была.

— Конечно, тут все ее знают, народу на похороны приехало очень много, тут и школьные подруги пришли, все вспоминали, как кто с ней работал, как познакомились, как учились. Вообще, в школе сейчас очень печально. Ее-то школу в Крюково сократили. Она без школы не могла, но и оставаться там не могла тоже. Она старалась-старалась, надрывалась и здесь, по хозяйству, и там, в школе. И вот к чему это привело.

«СП»: — Вы считаете, что перемены, которые сейчас идут в школе в связи с реформой, так ее коснулись?

— Безусловно. И оценка ее труда, и перемены в школе доконали ее.

Годами, уже десятилетиями слышу сетования об утечке наших мозгов за границу и болтовню о способах остановить эту утечку. Но вот годы проходят и проходят, а утечка не то что не останавливается, а всё только набирает темпы. Большая доля моих бывших одноклассников и однокурсников, как однажды получили возможность уехать работать или просто пожить за границей, так оттуда и не вернулись, и не собираются — не хотят, потому что там жить лучше, защищённее. Вот буквально на днях встречаю свою бывшую ученицу, теперь студентку одного из суперпрестижных вузов нашей страны. Она мне восторженно рассказывает, что ездила на полгода на стажировку во Францию (мы с ней французский язык изучали, когда она ещё в школе училась) и, вернувшись оттуда сюда, испытывает лёгкий эмоциональный шок, переходящий в депрессию и горячее желание опять и поскорее уехать туда, потому что (привожу почти дословно её слова) «там люди к тебе хорошо относятся, спокойные, дружелюбные, атмосфера доверия, а не в постоянном напряжении, в проблемах, в постоянном чувстве отсутствия безопасности, в отсутствии власти закона, одним словом, совсем не то, что здесь». А у нас пусть и дальше друг другу мозги клепают, а люди, простые люди-то сами всё видят, как оно на самом-то деле, и сами делают свой выбор, продолжая «утекать». Плохой, наверное, народишко, не понимает своего счастья!

Их слово ничего не стоит, потому что они не отвечают за свои слова.

Учитель — это звучит гордо!

Мне не раз коллеги-учителя советовали: зачем ты ходишь выяснять что-то к директору или завучу? Вот ты сходила — и чего ты добилась, кроме грубости и унижения? Всё равно ничего не изменишь?! Да, именно из-за этих вот советчиков, которые ползают всю жизнь на брюшке перед начальством или обходят его за версту, боятся рот раскрыть, вот именно из-за того, что я одна ходила с вопросами, а они никогда, — именно из-за них ничего невозможно добиться, изменить к лучшему. Мне сначала было жалко этих тихонь, пока я не поняла, что все беды, вся безысходность именно из-за них, это они превратили школу в болото, они практически своими руками сотворили и поддерживают жизнь неэффективного руководства. А потом эти тихони пытались меня убедить, что я сама виновата в том, что начальство грубит, угнетает, дескать, не надо к ним лезть. Они унижают, они грубят, а я виновата? Ведь я не отношения выяснять ходила, и не за прибавкой к зарплате или чего-то там ещё, я ходила с конкретными вопросами, а они, будучи не в состоянии эти вопросы решать, отсылают тебя к кому-то другому или унижают тебя, чтобы тебе в следующий раз не захотелось больше подходить к ним с вопросом, чтобы им жилось спокойно и припеваючи в своих кожаных креслах руководителей и не приходилось «лишних» вопросов решать. А потому я и отвечала своим советчикам, что не буду подыгрывать политике низачтонеотвечания. Я не собираюсь бездействовать там, где надо действовать, и не собираюсь сидеть и сплетничать по углам, как крыса, как делают многие училки. Я уже писала, что вся школа у нас делится на кучку тех, кто командует, обстряпывает какие надо свои делишки, и на вторую половину — тех, кто выживает, постоянно находится в состоянии выживания. И не дай бог тут одним высунуться пред грозные очи других, а то ещё, не дай бог, рот раскрыть, не сделать «ку» перед кем надо… — и всё, пиши пропало, попадёшь в нелюбимчики, пропадёшь не за грош! Так они и трясутся за свое убогое существование. А отыгрываются за свои унижения на детях! Даже не скрывают этого, хотя, порой, и сами того не осознавая. Часто слышишь от учителей: «Я сегодня не в духе, наорала на учеников, поставила всем двойки». И я тоже иногда кричала на детей, пребывая не в духе, — невольно, от стресса, обиды, усталости от ненормальных условий работы, когда бегаешь с языком на плече, в отсутствии даже самого элементарного из условий для нормальной работы. Но потом меня мучила совесть за срывы на детей, и я приносила извинения детям, на которых несправедливо накричала. Но большинство других учителей совесть не мучает, они об этом досадном комплексе (чем сегодня у нас считается совесть) даже не задумываются, а уж учителю извиняться перед учениками — это вообще что-то из разряда фантастики.

Где все-таки лучше?

Если всё-таки сравнить госшколу и частную школу, то я могу сказать одно: в частной школе детям немного лучше: классы меньше, поэтому подход более индивидуальный, более уютная атмосфера, больше внимания, заботы. Потому что родители платят школе деньги, поэтому частная школа более ответственна перед ними, своими кормильцами, и соответственно перед их детьми. Учителю может быть работать тоже интереснее в частной школе, чем в госшколе. Менее формальный подход к работе, меньше ненужной липовой писанины, больше педагогической свободы (это несомненный плюс), психологически с одной стороны лучше по той же причине, что и детям: классы меньше, общение более тесное, более внимательное, более уютная атмосфера. Кабинеты не закрываются ни от учителей, ни от учеников. Ученикам не приходится торчать на переменах в коридорах, они спокойно могут зайти в класс и там общаться, играть.

Но для учителя, работающего в частной школе, есть и другая сторона медали: он рассматривается не столько как педагог и квалифицированный специалист, сколько как обслуживающий персонал. Если какой-нибудь бугай-сынуля богатенького папочки нахамит учителю, администрация частной школы даже не попросит грубияна извиниться перед этим учителем. Любой избалованный, распущенный вседозволенностью подросток может унизить учителя, и никто не защитит его достоинство. Но и в госшколе теперь, если блатной сыночек нахамит учителю, его тоже никто не попросит принести извинения. И всё-таки в частной школе учитель более бесправен — его принимают на работу без должного оформления, ему не оплачивают больничный, ему не оплачивают ежегодный, положенный всем по законодательству отпуск, или если оплачивают, то по низкому тарифу (гораздо ниже ежемесячного заработка), зарплата, конечно же, серая, т. е. получая 25 тысяч в месяц в конверте, по документам учитель получает всего тысяч пять, прикиньте, какие малюсенькие отчисления в пенсионный фонд! Учителя в частной школе могут уволить в любой день, если какой-нибудь полоумной мамашке (а они действительно встречаются и не в единственном экземпляре) показалось, что учитель плохо посмотрел в её сторону, или если учитель не понравился подружке директрисы частной школы, работающей там же, естественно. Такого сотрудника директор однажды вызывает к себе и увольняет день в день, что является незаконным, только кого это волнует.

И какая несчастная учительница побежит в суд с иском о нарушении своих прав?! В наш суд! «Кто не был — тот будет, кто был — не забудет!» И подобный жаргонный слог подходит к этому заведению как никакой другой! А главное — в нашей стране никто не гарантирует даже какого-либо самого ничтожного положительного результата. При этом почти все учителя боятся огласки конфликта с директором, объясняя это тем, что «мир тесен, у директоров связи, директор может сделать так, что потом вообще на работу не устроишься, поэтому лучше не ссориться, а тихонько самоустраниться и бежать искать новое местечко». В общем, полный произвол со стороны работодателя, полная социальная незащищенность учителя.

В детском саду детей бьют, не кормят и по нескольку месяцев не

меняют постельное бельё

Ну а что же в наших детских садах, может быть, там совсем по-иному, чем в школе? В детском саду детей бьют, не кормят и по нескольку месяцев не меняют постельное бельё. И всё это происходит не где-то в глухомани, где кругом одни зоны и колонии-поселения, нет, это имеет место быть в современных государственных детских садах города Москвы, в Центральном округе, если быть совсем точным, где мне довелось работать.

Для многих воспитателей детских садов нормой является отвешивать подзатыльники, хватать сильно за руки, орать на детей, запугивать их, говорить им, какие они отвратительные, и т. д. Норма не проводить занятия, которые являются обязательной частью распорядка дня детского сада, норма не выводить детей на прогулку (что тоже является неотъемлемой частью распорядка дня и важнейшим здоровьеукрепляющим средством). Норма не проветривать помещения (что тоже является обязательным в здоровьесберегающих целях), накладывать второе в тарелки из-под съеденного первого — чтобы в два раза меньше мыть тарелок, проводить уборку в помещениях сада в два раза реже положенного и мн. др. Многие воспитатели не утруждают себя даже поздороваться с подопечными им детьми, приходя утром в садик, я уж не говорю о прививании правил гигиены и элементарных трудовых навыков: после сна дети неумытые, лохматые, сажаются за столы с полдником, от которого они запросто отказываются, и его сваливают в помойное ведро. Еду, которую весь день на кухне готовили повара, еду, без которой в мире ежедневно гибнут тысячи людей и детей, раз — и в помойку. Не подумайте, что еда такая невкусная, поэтому приходится её выбрасывать, — я сама ела эту еду, это нормальная, достаточно вкусная еда. Пусть и не всегда.