Новый мир. № 11, 2002 - Журнал «Новый мир»

В те моменты, когда не надо было контролировать, я с завистью глядел на шофера. Он тоже был мне знаком (видимо, они работали в паре с экспедитором) и, как обычно, разминался, гулял неподалеку от кабины «КамАЗа», попивая свою неизменную кока-колу… Что ж, он свое дело сделал, теперь отдыхает.

Зазвонил телефон. Я не додумался взять трубку с собой и теперь мялся, не зная, что делать, — страшно было оставлять мужичков без присмотра (вдруг что, а экспедитор не заметит), но и звонок может быть важным.

— Так, погодите минуту, — решился, остановил я грузчиков. — Перекурите. — И побежал в офис.

— Алло!

— Роман? — В трубке голос Марины. — Привет, как дела?

Обычно я радовался ее звонкам; я снова научился, как когда-то, в пятнадцать лет, часами болтать по телефону, сейчас же, конечно, почувствовал почти бешенство. Там, может, коробки налево таскают, а она по пустякам…

— Извини, говорить не могу, — скороговоркой ответил, — принимаю товар. Перезвони через час.

— Я хотела только…

Я нажал кнопочку «OFF»… Пусть обижается, дело ее… Рисковать из-за ее кокетливого голоска я не хочу. Да и вообще — я на работе…

— Так что, продолжаем? — Встав на свой пост, мельком, но цепко оглядел грузчиков, экспедитора, положение коробок.

Забычковав сигареты, грузчики принялись дальше зарабатывать обещанные полтинники.

И снова — женские туфли, женские полусапожки, мужские ботинки, детские туфли на девочку, кроссовки… Внутри склада вырастали колонны, пирамиды, создавались из коробок причудливые лабиринты. Такой просторный и полупустой еще утром, теперь он на глазах уменьшался, зарастал картонными кубами. И я уже стал опасаться: войдет ли все, что привез «КамАЗ», влезет ли?.. Ну и заказал в этот раз Володька! Впрочем, он объяснял, что конец года — цены пока одни, а после праздников наверняка снова подскочат. Инфляция ведь не только у нас, в Польше тоже не слабей. Так что вот приходится…

Но все же в конце концов кончилось, влезло. Я вымотался, кажется, похлеще грузчиков; руководить — тоже еще какая работка… Стальные створки ворот показались мне настолько тяжелыми, что я еле сдвинул их. Три раза провернул ключ в замке, проверил — заперто. Через дверь вышел на улицу.

Первым делом расплатился с мужичками. Те спрятали пятидесятирублевки в карман, кивнули на прощанье и, закурив бычки, побрели искать новую подработку. А мы с экспедитором засели в офисе и долго сверяли пометки в моем блокноте с накладными. По двум моделям количество расходилось, и нам пришлось выискивать их в складских лабиринтах, пересчитывать коробки. По одной модели выяснилось быстро, а по второй получилась серьезная заморочка. Грузчики напутали, поставили три коробки женских замшевых полусапожек к женским полусапожкам из нубука, а я тоже каким-то образом не отметил как раз эти три коробки в блокноте. Моя ошибка наложилась на их ошибку, и получилось, что три коробки исчезли. Я уж хотел не подписывать накладную, но, слава богу, они вовремя обнаружились.

— Фуф! Ну, теперь все в поряде! — выдохнул я облегченно, снимая колпачок с гелевой ручки.

Экспедитор тоже повеселел, мы тепло попрощались; он передал привет Вэлу. «КамАЗ» завелся, отфыркиваясь, развернулся в узеньком безымянном переулочке. Уехал.

Еще раз проверив ворота, я закрыл дверь, вернулся в офис. Приготовил кофейку покрепче. С удовольствием закурил (пока нет хозяина, можно позволить себе) и продолжил мочить фашистов в их тайной лаборатории…

Но то ли я утомился, то ли не должно везти во всем — фрицы слишком быстро меня убивали, и уже через несколько минут игры на мониторе загорелась кровавая надпись: «Акция провалена».

В итоге я позвонил в ДК Ленсовета, попросил позвать Марину из буфета… Еще до того, как она произнесла: «Алло?», я услышал ее запыхавшееся дыхание. Бежала, наверно, бедняжка…

Я ласковым голосом предложил:

— Мурлысь, давай я заеду за тобой к десяти?

— Да, — она, судя по голосу, пришла в восторг, — и мы как-нибудь незабываемо проведем вечер! Хорошо?

— Ну-дак, — приосанился я в Володькином кресле, — естественно.

(Окончание следует.)

Сергей Белорусец

Из белой тьмы

Белорусец Сергей Маркович родился в 1959 году в Москве. Окончил Государственную академию физической культуры. Стихи и переводы публиковались в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Юность», «Арион» и др. Автор нескольких книг для детей. Живет в Москве. В «Новом мире» печатается впервые.

Стариковские пальцы конверт бестолково мнут,Оставляя за кадром, допустим, такой сюжет:Обещала перезвонить через пять минут.А сама прислала письмо. Через тридцать лет.Начинается поиск сидящих на лбу очков.Продолжается он же, которому нет конца:Адресат блуждает по кухне, желтой от кабачков,Не замечая в зеркале собственного лица…

Улетел туалетный утенок.Ангелоидом стал нетопырь.В магазине горящих путевокНе отыщешь бесплатной — в Сибирь.Гусь свинье и товарищ Кащею,Чуть живой заводной соловей,Ты бросаешься веку на шею,Кто угодно по крови своей.Век тебе отвечает, как может,Разноцветными нитками шит:Ворожит, ублажает, корежит,Лезет в душу, на помощь спешит…Благородный любитель халявы,Теневой председатель жлобья,Даст тебе он и денег, и славы.А потом — закопает в себя.Даст тебе он и зрелищ, и хлеба,И земное подобье судьбы,И — сквозное присутствие небаНад любым пятачком городьбы…

Откупорив бутылку об оградкуГазончика, взошедшего на днях,Губами припадешь к миропорядку —И скроешься в неброских зеленях.Земную жизнь пройдя по захолустьям,Привал устроишь в парковом лесу, —И бабочка — лимонница, допустим, —Как желтый ангел, сядет на джинсу…

Взявшиеся словно дважды два,Запиши пришедшие слова.Звездочки в количестве трех штукНарисуй над ними (ноутбукДо сих пор — не по карману, что ж,Без него, сдается, проживешьЛет еще… Бог знает сколько лет…).Погляди в окно. Поешь котлет.Ржавой переделкинской водойВ общем душе голову помой —И — подкожно — сквозь житье-бытьеВдруг почувствуй время как свое…

За палаткой кучкуется пьянь,У небес вымогая десятку,Вместо дури подсунувший дрянь,Наркодилер идет на посадку.И приписан к последней строфеТелефонный звонок анонима,И заказан — как столик в кафе —Олигарх, проплывающий мимо…

В свете стоячих небес — обтекаемый взглядомСамодостаточный блок да в придачу к немуЗвуки газонокосилки за домом и садом,Словно держащее «до» бесконечное «му»…Медлить не хочется. Хочется медлить вразбивкуС чем-то другим, например, с убеганьем вперед……Град подмосковный горазд молотить по загривку.Ясно как день: это камешки в твой огород…

Он кончается во мгле —Как без марафета —День, сидящий на иглеСолнечного света.Время топчется в грудиВместо эпилога.Но маячит впереди —Вечная дорога…

Что ты видишь, кроме этих стен?Бледное подобье перемен,Где на стыках уличных паровДень качает в люльках маляров.Осень спит, — и сон осенний мглист,И тебя лениво, словно лист,Загоняет в собственный подъездНеохота к перемене мест…

Перелицованные дни,И жизнь твоя чужой сродни,И безымянный трафарет,Похожий на автопортрет,И эта улица не безВисящих наискось небес,С которых снег идет, виясь,Двоясь, водою становясь…

Съеден шоколадный Дед Мороз.После торта «Птичье молоко».Тянется невидимый обоз.— Далеко ли? — спросишь.— Далеко…— А давно ли?— Может быть, давней,Чем живем на белом свете мы.…День ползет.Как белый муравей.Белый муравей из белой тьмы.

Я подтяну живот, а ты лицо подтянешь —И мы продолжим путь дорогою добра…От пятен на ковре с лихвой избавит «Vanish»,От подковерных игр — отсутствие ковра…Приписанным к Земле частицам звездной пыли,Ниспосланным сюда в эпоху перемен,Нам дали этот мир, чтоб мы другой лепили.Не покладая рук. Не разрушая стен…

Александр Яковлев