Питкернское преступление - Луи Жаколио

— Мы не поднимем руки ни на офицеров, ни на наших товарищей.

— Недостает им только дать средство добраться до Англии, и немного времени пройдет, как мы будем болтаться на виселице, — заметил матрос Мартин, бывший на стороне Кинталя.

К счастью крайняя партия составляла слишком немногочисленную группу, а потому решение пощадить жизнь пленников осталось в силе.

Христиан немедленно собрал совет, чтобы решить, что с ними делать.

Относительно этой важной части события, я приведу здесь целиком донесение Адмиралтейству об этом деле.

«Как только возмущение совершилось, заговорщики решились отпустить своих пленников на волю волн, для этого одни желали дать им катер, другие стояли за шлюпку, и большинство высказалось за последнюю. Ее и спустили в море. Но Мартин, боясь, чтобы шлюпка не дала возможности офицерам возвратиться на родину, и чтобы вследствие этого не стали разыскивать бунтовщиков, снова выразил свое живейшее неодобрение неблагоразумной снисходительности.

В виду этого, его товарищи, вверившие ему присмотр за их пленным начальником, передали его Адамсу, боясь, чтобы он не позволил себе против него какой-нибудь крайности.

Между тем шлюпка была спущена на воду, и все офицеры, оставшиеся верными своему командиру, были принуждены сойти в нее, им дали небольшую бочку воды, полтораста фунтов бисквита, небольшое количество рома и вина, компас, несколько удочек, веревки, полотно и различные предметы, которые могли им быть необходимы.

Затем заставили спуститься командира, который просил, чтобы, им дали еще несколько мушкетов для защиты в случае надобности, но в этой просьбе ему было отказано, и им бросили всего несколько дожей.

После этого судно пошло по направлению к Тофоо, и, когда остров стал виден, канат, привязывавший шлюпку, перерезали, и все бунтовщики в один голос закричали: на Таити!.. На Таити!

В шлюпке было всего семнадцать человек: командир, штурман и его помощник, доктор, ботаник, три офицера и девять матросов, «Bounty» досталась лучшая часть экипажа, Христиан, которому было поручено командование, три гардемарина — Гайвуд, Юнг и Стивард, затем садовник, оружейный мастер, плотник, которого принудили остаться, так как его услуги могли понадобиться, и остальные матросы».

Когда Мартин, напрасно старавшийся заставить лишить жизни пленников, увидал шлюпку, снабженную всеми необходимыми средствами, чтобы достичь какого-нибудь обитаемого острова, он захотел оставить своих товарищей из боязни предстоящей им участи, но Кинталь с мушкетом в руках воспротивился этому.

— Это ты, — сказал он, — увлек меня в заговор и теперь волей-неволей разделишь нашу участь.

Идя некоторое время на северо-запад, чтобы обмануть экипаж шлюпки относительно принятого направления, они повернули на Таити, как только ветер позволил сделать это.

Размер настоящего рассказа не позволяет мне распространяться об участи Блига и его товарищей, поэтому я скажу несколько слов о перипетиях их странной одиссеи.

Хотя они были на судне без палубы, почти без съестных припасов, среди безграничного океана, они не потеряли мужества, и Блиг постоянно подавал им пример непоколебимой твердости, управляя шлюпкой, продолжая свои наблюдения и ведя журнал.

После чрезвычайных страданий и трудов, при которых один из несчастных погиб, они приехали на остров Тимор, пройдя на простой шлюпке более тысячи ста миль. Голландский губернатор принял их со всем участием, какого заслуживали их положение и их приключения, и они вскоре были в состоянии возвратиться в Европу.

Блиг был встречен в Англии с триумфом, и его не только не обвинили в неуспехе экспедиции, но еще назначили капитаном корабля. Ему даже предлагали командование судном, назначенным для поимки бунтовщиков, но у него хватило достоинства, чтобы просить избавить его от этого, вынесенные им испытания изменили его характер, и он не желал подобного поручения.

Некоторое время спустя он был снова послан на Таити во главе двух судов, и на этот раз его экспедиция была увенчана полным успехом. Блестящие заслуги Блига впоследствии доставили ему высокий чин адмирала.

Теперь возвратимся к бунтовщикам.

Благодаря противным ветрам «Bounty» с трудом подвигался в Таити. Видя это Христиан, который хотел так же, как и весь экипаж, отправиться на остров, чтобы уговорить Моэ сопровождать его и позволить своим людям взять себе жен, но только не оставаться там, находя пребывание на Таити слишком опасным, решился исследовать мимоходом несколько островов, чтобы выбрать плодородный и в то же время мало известный мореплавателям, где бы они могли поселиться.

Направив судно на юг, он скоро подошел к острову Тубуэ. Посоветовавшись с офицерами, он высказал свои мысли экипажу, который понял всю их важность, и было решено, что прежде, чем идти на Таити, они сделают некоторые приготовления к переселению на этот остров, казавшийся им удобным.

Но едва они высадились, как туземцы встретили их с оружием в руках, и они никак не могли дать им понять своих миролюбивых намерений, тогда они возвратились на судно и продолжали путь на Таити, откуда им легко было бы возвратиться с переводчиками.

Наконец после недельного переезда они увидали этот очаровательный остров.

Когда «Bounty» подходил к острову, толпа туземцев, узнавших судно с берега, выражала свою радость громкими криками, а когда бриг, наконец, встал на якорь, то весь экипаж кинулся на берег.

Новоприбывшие рассказали своим друзьям, таитянам, что командир Блиг, найдя удобную для поселения землю и устроившись на ней, послал их на Таити за скотом, за желающими переселиться мужчинами и женщинами и всем, что необходимо для его проекта колонизации.

Благодаря этому рассказу, они получили все, чего хотели, и около тридцати человек мужчин и женщин решились сопровождать их.

«Тогда, говорит журнал, который вел гардемарин Юнг, полные надежды, что объяснения переводчиков облегчат их переселение на Тубуэ, и снабженные всем необходимым, они направились вторично к этому острову.

Их новая попытка была не счастливее первой, так как туземцы, против которых они нашли благоразумным защититься, на всякий случай, валом, окруженным рвом, вообразив, что этот ров предназначался для того чтобы их зарыть в нем, составили план напасть на них врасплох. Моряки наверное бы погибли, если бы один из переводчиков не открыл этого ужасного плана и не предупредил о своем открытии. Тогда европейцы сами предупредили дикарей и, перейдя в наступление, убили и ранили многих из них, а оставшихся в живых прогнали в глубь острова».

Этот насильственный поступок, конечно, не прошел даром: не было дня, чтобы европейцам не приходилось выдерживать ночного боя.