Блондинки моего мужа - Ирина Потанина

Уже все перепробовала. И мини-юбку, и взгляды.… И появление соперника разыгрывала. Одна знакомая согласилась одолжить своего мужа на пару минут — чтоб зашел за мной на работу. До сих пор им долг за цветы не отдала. Договаривались — придет с букетом, деньги потом верну. Так муж этот так волновался, что сначала чуть погребальный венок не купил, а потом, опомнившись, сдуру приобрел самый дорогой букет на рынке. Столько у меня с собой наличности просто не было. А теперь все никак время не выберу к ним в гости зайти. Ты ж сама видишь, вечерами все тут сижу. Жду, может, гения этого просветление на мою тему посетит.

Просветление под лежачий камень не потечет, — задумчиво произнесла я, начиная ощущать первые признаки появления в моем мозгу идеи, — Просветления такого рода вызывать надо. Как духов.

Как? — Лиза тут же превратилась в слух.

Не знаю пока.… Но могу у знающих людей спросить. Им для этого только нужно твой объект тщательно изучить. Знаешь что: нужен любой документ, над которым не ранее, чем за три часа до того, как я обращусь к одной гадалке, корпел бы твой благоверный. Только такой документ, чтоб не менее двух часов он над ним просидел. И чтобы пометки хоть какие-то на нем оставил.… Сможешь достать?

Ой, — Лиза всплеснула руками, — Больше всего в мире Петя не любит, когда кто-то роется в его бумагах… Что же делать?

Не знаю, — подливала масла в огонь я, — Но случай явно безнадежный. Без особых методов тут не обойтись. А гадалка эта — человек знающий. Думаешь, отчего у меня так счастливо в семье всё складывается. Из-за неё, — тут я спохватилась, вспомнив, что недавно овдовела, — Ну, то есть, раньше складывалось, — я предала голосу как можно больше скорби, — Никак не могу привыкнуть к вдовьему статусу. Вечно оговариваюсь… Документ, кстати, обязуюсь вернуть завтра по пришествию на работу. В целости и сохранности…

В принципе, если сегодня я уйду позже Петеньки, то он ведь может даже и не заметить, — забалтывала себя Лиза.

Глаза её при этом загорелись опасным огоньком отчаянья. Кажется, равнодушие Лихогона-работоголика довело Лизу до стадии готовности на любые авантюры. Можно было не сомневаться, что необходимый документ Лиза мне достанет. Нет, я не рассчитывала на то, что это окажется нечто сенсационное. Какой-нибудь отчет перед клиентом за котеночно-поисковые работы или доклад о перемещениях чьей-то блудной жены. Толку от самого документа я не ждала. Другое дело — поступок Лизаветы. Страстно желая выглядеть перед своей любовью только в благостном свете, Лиза пошла бы на что угодно, лишь бы скрыть факт своего правонарушения. Что греха таить, я собиралась прибегнуть к гнусному и отвратительному шантажу. Разыграть омерзительную комедию и заполучить требуемую информацию.

“Значит так”, — хладнокровно планировала я, — “Возвращаю завтра документ, а вечером Георгий перехватывает Лизу по дороге домой и рассказывает, что знает о её ужасном злодеянии. “Гадалка”,— мол, — “проговорилась, хотя та дама, что принесла документ, и просила держать дело в тайне”. Далее Георгий грозится рассказать всё Лихогону, размахивает, в качестве доказательства, ксерокопией вытащенного Лизой у шефа документа. Лиза, конечно же, умоляет не выдавать её. Георгий соглашается в обмен на кое-какие услуги и кое-какую информацию. Лиза обещает подумать. Весь день бедная Лиза страдает и мучается. Она, конечно, ни при каких условиях не предаст любимого, и рассчитывать на это нельзя. Я поступлю по-другому. Буду всячески пытаться вызвать её к откровенности: “Что-то случилось? Ты такая бледная… Может, я могу помочь? Поделись ты горюшком своим — и оно к тебе не раз еще вернется. В смысле, уйдет без оглядки”. В общем, Лиза рассказывает мне о домогательстве Георгия. Я впадаю в отчаяние. “Это я во всем виновата! За гадалку ручалась именно я! Кто б мог подумать, что она разболтает… Я обязана тебе помочь, Лизонька. Есть! Придумала идею! Мы должны набрать на шантажирующего тебя типа ответный компромат. Пригрозим, что если не отцепится, то мы ему испортим жизнь в ответ”. “Но мы же ничего о нем не знаем, как добыть компромат?” — на нижней части оправы Лизиных очков вдруг заблестят капельки слез. “Не знаю”, — отвечу я, — “Думаю, нужно посмотреть, чем интересуется этот тип. Может, это что-то прояснит…” И тут наивная Лиза, как на духу, выложит мне всю интересующую Жорика информацию и покажет нужные бумаги… Она ведь знает, где шеф хранит документы о ходе войны с Сабоневским. Конец действия. После этого я спокойно испаряюсь с Лихогоновского горизонта, и пускаю все силы на борьбу за справедливость по отношению к Марии. Зная планы врага, делать это будет гораздо легче”.

Придуманное имело массу минусов, главным из которых являлась необходимость поступить бесчестно по отношению к такой милой секретарше. Но не оставаться же мне работать уборщицей навечно? Правда, существовал еще шанс, что мне все-таки удастся выкрасть из Лизиной сумочки ключи от Лихогоновского кабинета… Но, во-первых, поступок этот был ничуть не менее бесчестным, чем предыдущие планы, а, во-вторых, на ночь офис ставился на сигнализацию, бороться с которой я совершенно не умела…

“Стоп! Сигнализация! Ведь я знаю, как её отключить…”

Дело в том, что мой второй бывший муж, помимо всех остальных достоинств, обладал еще и талантом изобретателя. Когда-то он сумел изобрести штуку, способную начисто отключить электроэнергию в радиусе нескольких метров от себя. Штука эта в свое время принесла бывшему мужу столько хлопот и бед, что, добавь я еще одну неприятность, ничего особо не изменится. Я еле удержалась от желания немедленно звонить на работу бывшему мужу.

“Спокойно”, — мысленно приказала я себе, — “Займись вязанием и успокой свои нервы. Позвонишь вечером и все уладишь. Сейчас тебе нужно просто вязать. Это же так приятно…”

Вскоре у меня сложилось ощущение, что вскорости я смогу открыть магазин по продаже вязаных вещей. Рабочий вечер все не кончался. Лихогон, от которого мы усердно ожидали, что он выйдет в приемную сказать нам “До свидания”, все работал. Несколько раз Лиза робко стучала в дверь и интересовалась, надолго ли он еще собирается оставаться. Из приемной я наблюдала, как Петр Степанович рассеянно глядел сквозь секретаршу, бормотал нечто вроде: “Надо же, как интересно…” и снова утыкался в лежащую на столе тетрадку, всей своей мимикой подтверждая проговоренные слова. Руки его при этом были скрещены на груди и нервно постукивали пальцами по плечам. Из-за этой занятости рук мне казалось, что Лихогон переворачивает странички тетради кончиком носа.

Кажется, теперь он будет жить на работе, — тяжело вздохнула Лиза после очередного часа ожидания, — В принципе, меня он отпустил еще три часа назад. Я сочинила, что компьютер осваивать пытаюсь, поэтому задержусь.… Но всему же есть предел! Может, действительно пойти домой?

Я оказалась в довольно щекотливой ситуации. Настаивай я на изъятии у Лихогона документа для гадалки, Лиза могла бы заподозрить неладное. Не настаивая, я затягивала свою уборщическую деятельность на целый рабочий день. Нужно было срочно что-то предпринять.

Вы уж извините, Петр Степанович, — я решительно толкнула дверь кабинета начальника, — Но мне домой охота. Позвольте, я совершу ритуал вечерней уборки, не дожидаясь, когда вы освободитесь.

Что? А! — Лихогон отвлекся от изучаемой тетради, — Конечно, конечно… Я и забыл про вас, вы уж простите…

И как же, интересно, он мог про меня забыть, если каждый раз, когда дверь в его кабинет открывалась, глаза его обязательно пробегались по приемной, где, сосредоточено вяжущая я, просто не могла остаться незамеченной. Кажется, я кажусь ему уже частью офисного интерьера.

Знаете, — Лихогон покровительственно улыбнулся, — В общем-то, я, кажется, погорячился. Можете второй раз не убирать.… К чему вам целый день ждать этой вечерней уборки… Утренней вполне хватит для поддержания чистоты.

Ну, уж нет! — искренне разозлилась я, — Целый день прождать впустую? Раз я тут сидела, то позвольте уж, выполню свои обязанности. Тем более, платите вы мне за две уборки в день. Значит, буду убирать дважды.

Не дожидаясь ответа, я принялась агрессивно тереть шваброй абсолютно чистый пол. Сначала Лихогону пришлось убрать ноги, ботинки которых торчали с внешней стороны компьютерного столика. Не тут-то было! Я решительно зашла с тыла и начала мыть пол у Лихогона за спиной. Честно говоря, я ожидала, что он меня выгонит. Опасаясь этого, я еще больше усугубила ситуацию, принявшись невнятно бубнить.

Я привыкла все делать качественно. Платите за две уборки — будет вам две. Изведусь, до поздней ночи здесь сидеть буду, но обещанное выполню. Я привыкла все делать качественно. Всю грязь по пылинкам исокореню, вот увидите.

Лихогон весь напрягся, но промолчал. Кажется, он был на грани. Мне казалось, что, если дотронусь до начальника влажной тряпкой, то услышу шипение и увижу пар, как от утюга. Ситуация накалилась до предела. В этом кабинете должен был остаться только один из нас.