Борьба за власть на Украине с апреля 1917 года до немецкой оккупации - Евгения Богдановна Бош

Тарнагродский. Совет устроил ему овацию. Все предложения Ревкома, составленные в духе наказа, полученного при выборах его, пленум Совета встречал дружными, долго несмолкаемыми аплодисментами и резолюцию, предложенную Ревкомом, принял всеми голосами против четырех. Голосовавшие против вызвали громадное возмущение, стали раздаваться крики: «Предатели!», требовали объяснения «почему?». Комиссар незаметно исчез из зала заседания. Обнаружив его исчезновение, члены Совета потребовали его немедленного ареста, разоружения его отряда и немедленной смены всех комиссаров Вр. Правительства в городе. Все требования без голосования были переданы Ревкому, и было принято решение ежедневно в 5 часов открывать пленум Совета.

В конце заседания председатель Совета сообщил о требовании комиссара арестовать члена Областного Совета Е. Бош, – тогда все делегаты сорвались со своих мест с грозным протестом: «Пусть попробует, дело будет иметь с нами». Пленум закрылся пением «Интернационала».

Сейчас же после плёнума Совета состоялось заседание Ревкома, где обсуждалось предложение немедленного выступления, ввиду прибывших на вокзал юнкеров с броневиками и артиллерией на усиление отряда комиссара фронта. Победило предложение выждать. На другой день, 18 октября, как только собрался пленум Совета, поступило донесение в Ревком, что прибывшие юнкера готовятся к выступлению, и броневики направляются к зданию Совета. Немедленно были вызваны к Совету два имеющихся броневика и дано было распоряжение всем частям о выступлении.

Пленум Совета открыл заседание, но подоспевшие броневики с юнкерами открыли огонь по зданию Совета. Заседание прервали и взялись за оружие. Начался ожесточенный бой на улице.

К вечеру оба наши броневика вышли из строя – один налетел на противника и погиб вместе с ним, другой был подбит, но численный перевес сил был на стороне революционных масс, и юнкера отступили… Получив ночью подкрепление, они с утра открыли артиллерийский огонь по городу и начали наступление со стороны вокзала. Революционные войска и рабочие повели правильное наступление со стороны города, начали спешно сооружать заграждения против броневиков и строить баррикады.

5 дней в Виннице велось правильное сражение; боровшиеся за власть Советов не имели броневиков и артиллерии, а юнкера засыпали снарядами город, но это им не мешало в своем воззвании к населению сообщать о зверствах советских войск, которые, не щадя население, разрушают снарядами город и «даже не пощадили ни в чем неповинных детей и, взяв на прицел гимназию, убили 60 крошек». Последнее уже было полным вымыслом. Снаряд юнкеров действительно попал в здание гимназии, но никаких детей там уже не было.

На 4-й день боя нашим пришлось отступить на окраину города и окопаться.

Жмеринка

18 октября, в тот момент, когда Винницкий Совет отбил первый налет юнкеров, в Жмеринке меньшевики и соц. – революционеры открыли экстренное заседание Советов Р., К. и С.Д. с представителями общественных организаций и от имени Исполкомов внесли предложение организовать «Комитет спасения революции».

С докладом по предложению Исполкома выступил правый с.-р. Вся его 3-часовая речь заключалась в натравливании на большевиков. После доклада от Исполкома предоставили слово «делегатам фронта» – 3 казакам, здорово подвыпившим, зловеще помахивавшим во время выступления своими нагайками. Выступили они с погромными речами; первые ряды прерывали их речь дружными хлопками. С большим трудом, после долгих пререканий с президиумом, удалось получить слово для доклада от Областного Исполкома Сов. Р., К. и С. Депутатов. Но не прошло и 10 минут, как меньшевики и соц. – револ., при активной поддержке «делегатов фронта», сделали попытку сорвать доклад выкриками: «Большевиков здесь нет, слушать не желаем!», но получили решительный отпор со стороны задних рядов, сорвавшихся с мест и бросившихся к первым рядам с угрозой «вышвырнуть вон хулиганов». После этого уже в течение всей 2-часовой речи они не решались прерывать докладчика-большевика. Президиум, видя, что настроение большинства присутствующих создалось не в его пользу, поспешил закрыть заседание. Под громкие протесты большинства собрания президиум заявил, что ввиду позднего времени заседание переносится на завтра и голосования предложения об образовании «Комитета спасения революции» сегодня не будет. Президиум спешно покинул зал, потушили свет, и собрание с громкими ругательствами по адресу руководителей должно было разойтись. На другой день объединенное заседание Совета устроили на вокзале в старых «царских покоях». Пропускали со строгим контролем и исключительно членов Совета и представителей общественных организаций. Зал I класса вокзала забит был рабочими и солдатами, желавшими пройти на заседание, но им решительно отказали, усилив караул при входе. Собравшиеся громко выражали свой протест по поводу недопущения в зал заседания. Раздавались крики: «Совет давно нужно разогнать, туда пролезла всякая сволочь, там нет представителей рабочих и солдат». Предлагали снять караул и силой войти в зал, ловили члена областкома и требовали «плюнуть» на этот Совет и открыть заседание в зале I класса, заявляя, что «здесь – действительные представители народа, а там – буржуи и кровопийцы трудящихся».

Заседавшие в «царских покоях» не проявили ни малейшего желания считаться с мнением и желанием присутствующих в зале; им хорошо было известно, что все укромные уголки вокруг вокзала заполнены верными Вр. Правительству войсками, и вокзал является великолепной ловушкой для собравшихся невооруженных рабочих и солдат. Но об этом знали не только они, но и организованные рабочие, которым удалось убедить собравшихся не вызывать столкновения и разойтись до более удобного момента.

Значительным большинством голосов объедин. заседание приняло резолюцию об организации «Комитета спасения революции» и приступило к составлению его.

Созданный «Комитет спасения революции» чувствовал себя довольно беспомощно. Опереться на железнодорожников, где у меньшевиков были довольно крупные организации, им не удалось, так как среди железнодорожных рабочих началось большое брожение, и большинство отказалось признать «Комитет спасения революции» своей организацией. На гарнизон и собранные войска тоже надежда была невелика. Хотя военные власти и крепко держали в своих руках гарнизон, но уверенности, что он их поддержит в решительный момент, у них ни у кого не было. Поэтому «Комитет спасения революции» никаких активных шагов не предпринимал, а Исполком Совета Солд. депутатов и комиссары Вр. Правительства только усилили собрания в гарнизоне, при этом принимали всяческие меры предосторожности, чтобы не проникли «посторонние» – таковыми считались большевики. Когда пришли сведения, что в Виннице восстание, начали ходить слухи, которые никак не удавалось проверить, будто броневой дивизион, находящийся в Жмеринке, отказался выехать в Винницу и заявил, что останется нейтральным и в вооруженной борьбе участия принимать не будет, и часть гарнизона будто готова поддержать железнодорожных рабочих, если они выступят. Невооруженные рабочие, не имея определенной поддержки в войсках, не чувствовали себя достаточно сильными для выступления. Создалось общее выжидательное настроение.