Временные трудности - Максим Томилко

— Не вижу логической связи.

— А логической там и нет вовсе. А просто связь есть…

— Не понимаю я тебя. От слова совсем.

— Ну так остров назывался, где америкосы свои изделия испытывали, че непонятного.

— Теперь понятно… Так, а что мы конкретно делать будем? В смысле помощи стране?

Она снова налила себе на треть.

— Ты точно не будешь? Я просто рассчитывал на тебя, Саид.

— А если меня убьют, то кто отомстит Джавдету? — в тон ответил Егор.

Они посмеялись.

— Бессмертный фильм.

— Согласен. Первый фильм, который я посмотрел, — сказал Юрий.

— Да ладно, —

— Серьёзно. Мне пять лет было, когда он вышел. Я запомнил. Нам в детдоме его крутили потом часто.

— Во ты реально древний, чел. А ты Ленина видел?

— Видел!

Они опять посмеялись.

— Слушай тему, — предложил Юрий, — За неё сейчас, конечно, лоб зеленкой намажут сразу, но ты точно не знаешь. Ну, короче говоря, приходит к детям в школу участник первых субботников. Те ему мол: «А вы Ильича видели?» Он говорит: «Видел». И рассказывает: «Сидим мы, значит, с Васей бухаем, тут к нам тип какой-то подходит и говорит: 'Товагищи, давайте понесем бгевно!» Ну мы ему: «Да пошел ты нахер со своим бревном». Больше я Васю не видел, а сам недавно освободился…

Егор смеялся долго. Ей это надоело, и она опять остограмилась в одно лицо.

— А по поводу планов на будущее, то я вижу несколько вариантов.

— Просвети, старче.

— Первый самый простой. Мы тут или где-то ещё зашкеримся на год, потом пойдем добровольцами и героически погибнем где-нибудь, скорее всего из-за какого ни будь обдуманного и взвешенного решения умелого и опытного отца-командира. Польза от этого наверняка будет.

— План у тебя, честно говоря, не очень. Я б даже сказал, что очень не очень.

— Согласен. Так себе варик. Ну, вот тебе еще один: мы продолжаем писать эти твои малявы усатому. Нами рано или поздно заинтересуются и найдут. Ну, и если поверят, конечно, посадят под замок, чтоб нас никто больше не смог попользовать к своей выгоде. Потом, само собой расстреляют, когда мы выдохнемся или расскажем что-то плохое. Но пользу нашему родному государству, как пел Высоцкий, наверняка мы этим принесём.

— Тоже не фонтан. Пессимистичный план какой-то. А где же звезды героев, маршальские жезлы, почет и уважение? Я как-то читал одну книгу про попаданцев в прошлое, как раз на эту войну, так у них там всё норм сложилось. Они или Гота или Гудериана в плен взяли и их наградили… Хотя тебе виднее — ты ж кандидатом был.

— Звезд и жезлов точно не будет. Скорее всего будет какая-нибудь шаражка. Точно будет миска баланды. Может быть, даже с мясом. И наверняка будет персональный вертухай с приказом в случае чего…

— А ещё планы есть? А то этот тоже не вдохновляет.

— Есть. Уйти в партизаны и воевать, сколько получится. Вдвоем шансов выжить будет больше, но толку будет меньше. Наберем отряд — толку будет больше, а шансов выжить меньше. В любом случае нас или затравят какие-нибудь егеря из ягдкоманды, или рано или поздно мы свяжемся с нашими властями и тогда смотри вариант выше.

— Печально всё как-то получается у вас, Юрий Андреевич.

— Как есть.

— А если совместить все три варианта? Чтоб и рыбку съесть, и овцы целы?

— Попробовать, конечно, можно, только что из этой затеи получится… — с сомнением протянул Юрий.

— Я читал, что Гитлер с Муссолини приезжали в Брестскую крепость после её взятия. Если мы их грохнем, то это точно изменит историю!

— Ага! А Гиммлер в Минске был. Только есть два больших вопроса: когда и где именно они были. Я уже не беру во внимание такие мелочи как охрану.

— Ну не знаю тогда, — развел руками Егор.

— Правда Гейдриха в Праге без особого напряга завалили дилетанты. Даже не наглухо, а просто ранили, но он потом кони двинул всё же. Хотя там есть версия, что его свои же добили…

— Так эта Прага черти где находится! Да и какой смысл, если его и без нас завалили?

— Да это я так. Мысли вслух. Насчет Гота или Гудериана не обещаю, но сама идея интересная. Да и модный здесь марксизм не отрицает роль личности в истории…

Наган снова оказался в её руке, а она сама у двери.

— Заходи, Вацлав. Че замер?

Дверь открылась, и тот зашел, несколько смущенный, прижимая бумажный пакет к груди.

— Как узнала?

— Топаешь громко. Решил подслушать?

— Интересно же…

— Ладно. Выпьешь?

Тот кивнул с облегчением, понимая, что неприятная тема закрыта. Кинул пакет Егору на колени.

— Там такое сейчас! Весь город уже знает. Легавые лютуют. Все малины вверх дном перевернули. Люди очень недовольны.

— Похер, — она покосилась на Егора, — Ты с нами?

Он отрицательно покачал головой.

— Может, и тебе хватит?

— Да нет вроде, — она обаятельно улыбнулась и процитировала, — Что за жизнь без вина? оно сотворено на веселие людям. Отрада сердцу и утешение душе — вино, умеренно употребляемое вовремя; горесть для души — вино, когда пьют его много, при раздражении и ссоре.

Они выпили, и Вацлав замялся, подбирая слова:

— Тут, в общем… такое дело… короче, вас Поляк хочет