Уровень: Магия (СИ) - Вероника Мелан

— Не так просто, оказывается, получить то, что ты хочешь.

Усмехнулась, вспомнив столкновение у ручья. Замолчала.

«Еще сложнее понять, чего именно ты хочешь».

Еще один ответ в духе мудрого старца…

— Да уж. Бывает, все кажется таким ясным и кристально понятным, а делаешь шаг вперед, и горизонты смещаются.

«Ясность иллюзорна. Она хороша для заблуждений. Не глаза и ум рисуют правильную картину, а сердце. Не слова способны подсказать, а внутренне спокойствие».

— Как же добиться спокойствия, когда желания влияют на чувства? Будоражат их, колышут муть с илистого дна.

«Перестань быть в них заинтересованной».

Совет пугал.

— Как же не быть заинтересованным в том, чего желаешь? А для чего тогда жить? Если мысленно отказаться от мечты, сложить лапки, тогда зачем вообще куда-то шагать?

«Ты поймешь», — обнадежило зеркало.

— Да уж, когда-нибудь я все пойму. Лишь бы не было поздно.

«Ни для чего не бывает поздно».

Марика поджала губы; вновь накатило ощущение сюрреалистичности: она говорит сама с собой в палатке. Ночью, лежа в непонятном месте. Ей кто-то отвечает, дает мудреные советы, которые каждый раз подсыпают в шестеренки песка. Во что превратилась жизнь?

Следующий вопрос позволил сменить сложную тему:

— Зеркало, а у тебя есть имя?

«Зеркало».

— Нет, это все равно, что меня называть просто женщиной. Уникальное имя, свое собственное?

«Нет».

Какое-то время Марика раздумывала над последним ответом, затем отложила помощника в сторону; начали слипаться глаза. Наваливалась сонливая усталость. Подложив под щеку ладонь, Марика прошептала:

— Тогда надо придумать…

«Придумай», — сложились в темноте никем не прочитанные буквы.

Той ночью ей снились скользкие острые камни, торчащие из холодной воды быстрого ручья, слышался равнодушный мужской голос: «Вы подлежите эвакуации, просьба пройти на выход…» и казалось, что снаружи кто-то чавкал.

Через час, когда закончился дождь, над палаткой повисли далекие мерцающие звезды.

Глава 6

Взбираться стало тяжело.

Если раньше можно было свернуть влево или вправо, то теперь через лес шла одна единственная тропка. Вверх-вверх-вверх, бесконечно вверх. Она словно вела в нужное место, не позволяя отклониться от курса, куда-то на гору, туда, где на карте схематичным рисунком изображались некие самоцветы.

Дикий кот, похоже, прочно приклеился к ней.

Этим утром, выбравшись из палатки, Марика увидела его лежащим возле бревна. Значит, вот кто чавкал остатками рагу ночью, не показалось. Когда зашуршал застегиваемый полог, сервал (кажется, так его назвал проводник), настороженно глядя желтыми глазами, поднялся с земли и отбежал подальше к деревьям. Сел у корней, наблюдая. Ждал еды.

Марика покряхтела, поворчала, поела сама и оставила кусок мяса коту. Вроде не совсем дикий, не кидается. Страшненький, конечно, длинноухий, но что ж теперь… Не морить же голодом?

Собралась быстро, сложила палатку и котелок, расчесала волосы пятерней, досадуя, что тотемы заодно не включили в походный набор расческу и умывальные принадлежности. Еще бы не помешали сланцы, полотенце, штаны полегче и ветровка.

Ага, и тележка с таблетками от жадности, которую бы она катила перед собой через весь Уровень.

Бросая короткие взгляды на пушистого гостя, Марика затянула рюкзак и, сверившись с картой, покинула стоянку.

Кот, как она и ожидала, соблюдая дистанцию, двинулся следом.

Утро пахло свежестью и отсыревшей хвоей. Чистый, прозрачный, живительный аромат, бодрящий лучше всякого кофе. Солнце пробивалось сквозь ветки игривыми лучами: ласкало, дразнило и превращало лес в сказочный. Не тот темный и дремучий, каким он становился сразу после заката, а легкий, воздушный, уютно желто-зеленый, «домашний».

Снег почти стаял. Кое-где виднелись присыпанные сосновыми иглами лужи; унты тяжелили ноги, хотелось сменить их на кроссовки.

Вот ведь вредные тотемы: знали же, что станет теплее… Бабка тоже хороша, могла бы предупредить.

Опираясь на ставшую привычной палку, Марика мурчала под нос всплывшую в памяти мелодию.

— Просто подожди чуть-чуть, подожди чуть-чуть, и все наладится, слезы и дожди уйдут в никуда…*

(* здесь автор использует существующую песню группы Hi-Fi «Просто подожди»)

Щебетали с веток птицы, чистили перья, радостным чириканьем приветствовали соседок и утро. Шуршали о своем листья на тонкостволых, проросших между высокими соснами деревцах. Казалось, ноздри щекочет грибной запах. Нет, не может быть здесь грибов. Не сезон вроде бы, хотя кто поймет эту Магию…

Напеваемая мелодия поднимала настроение.

— …подожди чуть-чуть, мечты сбываются, но не знаем точно, где и когда…

Вот-вот. Главное — двигаться вперед, а там уже скоро будут и деньги, и счастье, и все остальное. У любой дороги есть конец, и идущий обязательно достигнет его. Останутся в прошлом кристаллы и другие препятствия, найдется пилон, примет семечки и исполнит все заветные желание. А там домой, прочь из бабкиной каморки на дневной свет Нордейла, к оставшейся на стоянке машине. Вот будет замечательно принять пенную ванну, выйти на балкон с бокалом белого Каннского, а после зарыться в мягкую постель, зная, что ты богат, и все уже позади.

По крайней мере Марике казалось, что выйти с Уровня она должна через тот же вход, что и вошла, то есть через бабкин дом. А дверь? Туда наверняка ведут все двери, которые открываются отсюда. Главное, не потерять зернышки и не запросить преждевременную эвакуацию…

Хмурясь мысленно туче, наползшей на радужное настроение, Марика дошла до небольшого ручейка, пересекающего тропку, и присела на корточки, чтобы умыться.

Ну уж нет. Заветные семечки она не потеряет, не отдаст и не продаст. Покажет коварной судьбе, таящей за каждым углом опасности, фигу и получит-таки свое.

Вода оказалась ледяной — пальцы тут же замерзли.

Фыркая и отплевываясь, Марика продолжала рвано напевать:

— Просто подожди чуть-чуть, подожди чуть-чуть… и все получится, пусть печаль и грусть уйдут навсегда. — Лицо радовалось влаге; ручей уносил с собой пыль и грязь — …просто в этой жизни, может, за пять минут удача включится… и останется уже навсегда…

Ух, свежо, хорошо!

Закончив плескаться, Марика взглянула на грязный рукав и покачала головой — нет, таким она вытираться не будет, — убрала выбившиеся локоны за уши, выпрямилась и огляделась.

Хм, сервала не видно, присутствовал лишь взгляд в спину, к которому она успела привыкнуть, по бокам — стены сосен, а впереди, насколько хватало глаз, тянулась, уползая вверх, заветная тропа.