Алла и Рождество - Глеб Скороходов

Я говорю обо всех нас, потому что тогда, в Швейцарии, еще раз убедилась, какой же мама обладает силой, чтобы ничем мне не показать — ни настроением, ни поведением, — что она больна».

Врачи обнаружили у Пугачевой опухоль груди. Провели анализы — опухоль, к счастью, оказалась доброкачественной. Но операцию посчитали необходимой и срочной: мало ли что может случиться в дальнейшем! Оперировали там же, в Швейцарии. Самое современное оборудование, высококвалифицированные врачи. Все вроде бы прошло благополучно.

Но... Можно ли в стерильных условиях внести инфекцию? Невероятно, такого и в мыслях допустить нельзя. Однако случилось именно такое.

В Москве, почувствовав себя плохо, Алла старалась держаться: «Поболит и перестанет». В гостях невыносимая боль не отпускала ее, и температура, показалось, поднялась. Не показалось. Друзья настояли, чтобы доктор, оказавшийся, по счастью, среди гостей, осмотрел ее. Он решительно потребовал:

— Немедленно в больницу! Если вас сегодня же не прооперируют, за вашу жизнь не ручаюсь.

Скорая. Клиническая больница № 15. Анализы, Диагноз — заражение крови. Состояние критическое. Потеря сознания. Исход прогнозировать никто не осмелился. Решали минуты.

Операция продолжалась два часа. Реанимационное отделение. Затем палата в отделении сердечно-сосудистой хирургии. Лечащий врач Сергей Дмитриевич Калугин сутками не покидал клиники, ночами не смыкал глаз, постоянно находясь рядом. Это коллеги говорили, что свою пациентку он «вытащил оттуда».

И через десять дней Алла сказала, что чувствует себя хорошо и попросила отпустить ее домой: «Там я быстрее поправлюсь». Ее выписали 13 октября, прописав строгий домашний режим.

И снова произошло невероятное. Теперь уже полностью зависящее от самой Пугачевой.

Кристина рассказала:

«Мама мне привила правило — из каждой проблемы, каждого минуса извлекать положительные стороны, то есть быть оптимистом по жизни.

После болезни она похудела, но быстро оправилась. Она словно глотнула свежего воздуха, и у нее появилось острое желание жить, творить, делать не только в свое благо, но и во благо всех.

Она приступила к репетициям новых «Рождественских встреч» и делала это с азартом. Ее настроение сказалось на отборе своего репертуара. Она пела и рок-н-рольно-отвязные песни, и в то же время романтические — «Близкие люди», «Осенний поцелуй», и «выходную» песню-признание: «Какая я сегодня, никто и не ожидал». Таким разным взглядом на себя, свою жизнь, эмоции она показала всем, что жива и остается во всех проявлениях женщиной, которая может быть грустной, веселой, трагической и комической».

В интервью с журналистами Алла не рассказывала о том, что произошло с ней в Швейцарии, а затем в Москве. О болезни ни слова. Напротив — несколько ироничный рассказ о поездке за границу:

«Два года я практически не выступала с концертами, за исключением „Рождественских встреч“. Хотела на время остановиться, осмотреться и, в общем-то, полюбить себя. Душевная депрессия посещает почти всех творческих людей. На меня тоже сваливаются тяготы жизни. Стало труднее петь веселые песни. Если помните, „смешить мне вас с годами все трудней“. В этот момент я должна быть одна. Но для того, чтобы побыть одной, мне необходимо уехать из страны. И я выбрала Цюрих.

Потянуло по ленинским местам. Там, кстати, часто садилась на скамейку возле домика, на котором написано «Здесь жил и работал фюрер русской революции». Хотелось, конечно, поговорить с этим «фюрером» с глазу на глаз, узнать, как все-таки можно было до такого додуматься, особенно живя в Швейцарии.

А вообще Цюрих — необыкновенный город. Там чувствуешь себя человеком-невидимкой: никто тебя не узнает. Отдыхаешь душой и телом. Приехав в Москву, прочла, что изменилась до неузнаваемости. Меня это страшно порадовало. Действительно, в зеркало смотрюсь — ну просто лепесток розы».

Во «Встречах-93» Алла предстала другой женщиной, заново родившейся. Мне показалось, что и всем знакомый «На тот большак» знаменовал начало новой ее жизни.

Об этой песне разговор впереди, а сейчас отметим, что тогда, в девяносто третьем году, Алла впервые спела старую песню о главном. Это позже по ее подсказке стали делать на первом канале телевидения циклы программ с бесконечными продолжениями. Без ссылки на первоисточник.

Все знают пугачевские песни, что звучат как заклинания. И строчки из них становятся крылатыми. «Не отрекаются, любя» — далеко не единственный пример. Не знаю отчего, но, по-моему, на «Рождественских встречах» того года лежал некий мистический налет. В песнях, не только спетых Пугачевой, переплелись жизнь и смерть, вера и отрицание безверия, дружба, противостоящая измене, любовь, отвергающая ненависть. Извечные темы светлых дней Рождества.

В каждой «Рождественской встрече» появлялись новые певцы, новые группы. Потом одни исчезали, другие еще не раз выступали с Аллой. Но по-прежнему главной оставалась она сама. В том году после перенесенной болезни она не просто была в центре внимания зрителей. Она удивительным образом объединяла и заводила всех, кто выходил на подмостки «Олимпийского», — заводила такой энергией, будто с ней ничего и не случилось. И ни на секунду не уходила со сцены, словно долго томилась взаперти и спешила насладиться ее простором.

«А ну, давай, давай наяривай, гитара семиструнная!» — пел Николай Расторгуев, и Алла подпевала ему, вместе с «цыганским табором» отбивая чечетку и кружась вихрем. И призывала: «А ну, давай, давай играй, играй, гитара звонкая!»

В тот вечер она работала в полную силу. Театральные актеры не раз рассказывали, что сыграли свои лучшие спектакли в день, когда с утра думали, что вечером на сцену не выйдут: температура 39, недомогание, трудно пошевелиться, пропал голос... Но открывался занавес — и все преображалось: актерская природа вызывала предельную концентрацию сил, творческую целеустремленность. Все постороннее, мелочное, отвлекающее уходило.

По-моему, такой была Пугачева на «Встречах-93». Пела и играла на пределе, в духе поставленного ею спектакля — динамичного, ярко зрелищного, с обнаженным нервом.

Не отстала от нее и дочь, хотя и работала она совсем в ином стиле. Кристина предстала перед зрителями новой, до той поры невиданной. От удивления все раскрыли рты: еще вчера угловатая, колючая девочка отлично двигалась, была мягкой, обаятельной и нашла свою манеру пения — полуразговорную.

Зрители тепло приняли так изменившуюся героиню «Чучела». А критики? Кто-то сделал вид, что ее не заметил, кто-то только иронизировал. «Мастер художественного шепота», — назвал Кристину один из них. Что же, пришла пора и ей привыкать к такому.