Новая история денег. От появления до криптовалют - Андрей Всеволодович Остальский

как происходил экономический обмен в еще более древние времена, просто не сохранилось. Появление денег наверняка не было одномоментным событием, это был долгий, мучительный процесс — прямо как формирование языка. Очевидно, что он начался вместе с когнитивной революцией, то есть примерно 40–50 тысяч лет назад, когда появился так называемый Homo sapiens sapiens — то есть современная и единственная сохранившаяся модификация человека разумного. И вот тогда-то, скорее всего, и стали появляться первые «деньги», имевшие поначалу форму неких распространенных, но обладавших конкретной полезностью предметов — вроде долго хранящейся еды, звериных шкур или инструментов и примитивного оружия. Но логично предположить, что начавший учиться говорить и абстрактно мыслить человек оказывается и человеком торгующим. Ведь если его отличает сознательный труд, то за трудом неизбежно следует и необходимость обмена произведенных продуктов.

Если воспользоваться терминами синергетики, то следовало бы задать вопрос: существовала ли альтернатива появлению денег? Был ли момент «бифуркации», когда человечество могло бы пойти по пути безденежной цивилизации? Может быть, но по такому сценарию оно, судя по всему, осталось бы до сих пор в пещерах. Что не обязательно сделало бы нас менее счастливыми, но наверняка — менее богатыми и, без всякого сомнения, совсем другими. Настолько, что вряд ли современный человек смог бы понять тех, других, не состоявшихся. В любом случае, когда сразу после Октябрьской революции большевики попробовали было создать прецедент безденежной государственности (о чем речь еще впереди), то момент «развилки» был давным-давно упущен. На сколько тысячелетий опоздали? Об этом можно спорить до бесконечности.

Вполне возможно, что устоявшиеся представления о строго хронологически последовательном порядке возникновения денег, о том, что они развивались от простого к сложному, не совсем точны. Вот, к примеру, нам ведь кажется естественным и единственно возможным, что банки появились на свет как следствие длительного и постепенного развития финансов, после многих веков существования монет. Между тем сложная банковская система Вавилона процветала в предыдущую эпоху — тысячи лет назад — и задолго до того, как монеты получили сколь-либо широкое распространение. Ипотечный кредит (хоть и не совсем в современном его виде) и примитивные деньги — глиняные фигурки скота, оказывается, вполне могли сосуществовать во времени. С другой стороны, невероятно, но факт: еще в начале двадцатого века в английском городе Манчестере специально изготавливались (или надо сказать: чеканились?) металлические браслеты по заказу из Нигерии, в качестве примитивного денежного заменителя для использования в некоторых районах этой страны, где монеты — и бумажные деньги — почему-то не привились.

И еще одно небольшое примечание: устный язык появился, видимо, чуть раньше денег, но вот язык письменный начался с бухгалтерских записей на глиняных табличках.

Вуаль или реаль?

Итак, никто не предвидел и не мог предвидеть появления денег — их «открыли» задним числом, как открывают законы природы. Но специалисты все никак не согласятся между собой о том, что же это такое — деньги и как они функционируют в обществе. Споры вокруг их значения и роли не прекращаются.

Классики и их последователи полагают, что деньги всего лишь «вуаль», за которой скрывается реальная, настоящая экономика. Деньги, говорят они, конечно, способствуют товарообмену, ускоряя и упрощая его, но в принципе можно было бы обойтись без них. Первична производительная деятельность, переработка ресурсов и так далее. Товар в конечном итоге стремится обменяться на товар, а деньги — лишь нейтральный посредник. Согласно этому взгляду, преувеличение значения денег и их роли отвлекает от гораздо более важных, сущностных категорий и процессов, «завуалированных» деньгами. Это, дескать, увлечение формой в ущерб содержанию. Из этого подхода естественным образом вытекает марксизм с его стремлением создать безденежное общество, с его верой в то, что такое общество может не только существовать, но и эффективно функционировать. Всего-то и требуется — вуальку снять… Ведь в каком-то смысле именно к этому и сводится марксизм — к «обнажению» производственных отношений. К отделению их от денег. Основанием к этому служил, правда, очень спорный расчет, сделанный в третьем томе «Капитала». В том-то и дело, утверждают критики Маркса, что человеческому обществу существовать без денег столь же невозможно, как и без языка. (То есть нельзя исключить, что когда-нибудь люди научатся общаться телепатически, но для этого придется сильно переменить человеческую природу. Ну так и с деньгами — то же самое!) Маркс ошибся, злорадствуют наймиты капитализма, потому что подсознание толкало его под руку, уж очень ему хотелось высчитать, а значит, и предметно показать, доказать придуманную им категорию — прибавочную стоимость, выработанную рабочими и украденную капиталистами. Принять взгляд на деньги как на вуаль было куда легче в конце ХIХ и начале ХХ века. Сегодня же, в век фьючерсов и деривативов, электронных денег и могущественных центробанков, понять, где кончается содержание и начинается форма, уже сложнее. Вернее, одно становится совершенно неотделимым от другого. Центральная для марксизма убежденность в неизбежности регулярных кризисов капитализма вытекала из практических, сиюминутных реальностей того времени. И типичной, впрочем, почти для всех экономистов неспособности представить себе, что реальности могут быстро — и в корне — меняться.

Действительно, загляните в историю, скажем, английской экономики ХIХ века — один жестокий кризис следует за другим. Однако на самом деле в большинстве случаев они были вызваны не только и не столько структурными, внутренними проблемами общества и не «жадностью капиталистов» (хотя и то и другое, конечно, имело место), а прежде всего — несовершенством именно денежной системы. То есть тем, что деньги в то время были устроены неправильно, не доведены до ума! Только в 1844 году парламент наконец принимает закон, давший Банку Англии монополию на выпуск бумажных денег. Ситуация стабилизируется, но до понимания роли денежной массы в обращении и учетных ставок кредита в регулировании экономики было еще очень далеко (мне еще предстоит в этой книге попытаться объяснить, что называется, на пальцах, самыми простыми словами, в чем вообще суть этих понятий и почему центробанки носятся с ними как с писаной торбой).

Введение золотого стандарта помогло создать наконец всемирную валютную систему к концу XIX — началу XX века — абсолютно гениальное, казалось бы, решение, позволившее объединить национальные экономики, но одновременно и высветить их слабые места и дисбалансы. Стало наглядно видно, кто чего стоит. И, как всегда, оказалось, что недостатки — продолжение достоинств. Золотой стандарт обнажил и усилил существовавшие политические и экономические противоречия между европейскими державами и даже, возможно, ускорил начало Первой мировой войны.

По окончании войны систему золотого стандарта тем не менее восстановят — возвращение в эпоху обособленных национальных валют будет казаться средневековым варварством.