Сердцу не прикажешь - Марта Крон

Но внутри костенеет. Не могу. Хочу всю. Заполнить собой. По её инициативе.

Едва касаюсь нежного лица, скольжу пальцами по виску. Наклоняюсь, прихватываю губами выбившуюся прядь волос, сдыхаю от её запаха.

Чистотой пахнет, женской гордостью, достоинством. Понимаю, что это только в моей голове, сам себе втемяшил, но чувствую в девчонке именно это.

Непробованная никем. Это доводит меня до сумасшествия. Я стану исключительным обладателем.

Поправляю болезненно восставший член. Распирает. Судорожно дёргается. Надо бы в душ сгонять, давно уже хочу. Завтра нужно быть предельно здравомыслящим, чтобы мной управляла голова на плечах, а не острые соски Яси, что память молнией стреляет в член. Тренажёрка напряжение не сняла, придётся прибегнуть к старому проверенному способу.

Проклиная всё на свете, оставляю спящую девочку одну и забираюсь в душевую кабину. Настраиваю воду, подставляю лицо под тёплую струю, даю себе разрешение полностью расслабиться. Перед закрытыми глазами вспышками взрываются воспоминания. Очертания упругой груди, набухшие соски на моём языке, нежные пухлые губы, робко обтягивающие мою нижнюю. Зажимаю в кулаке член, провожу большим пальцем по головке, размазываю смазку. Сердце ускоряется, начинаю глубоко дышать. Пальцы покалывает, ускоряю движение вверх-вниз, ствол в руке подрагивает. Воспаляюсь ещё сильнее, когда воспроизвожу в голове скованный взгляд Яси, её жаркое дыхание на моей коже, мягкие круглые ягодицы в моих пальцах, тихий хриплый стон, когда я кусал её тонкую шею…

Моя рука движется быстрее, слышу своё сдавленное мычание, ноги напрягаются. Запрокидываю голову. Представляю под собой податливое девичье тело, широко раздвинутые ноги, маленькие пальчики на своём лице, глаза в глаза, её уверенный шёпот, просьба, чтобы я был первым, тесную глубину, стон наслаждения, признание, что всегда только я…

Содрогаюсь в сильнейшем бурном оргазме. Припадаю к прохладной стене, пытаюсь отдышаться. Тело обмякает, открываю глаза. Улыбаюсь, смеясь над самим собой. Как мальчишка. Тайно дрочу на понравившуюся девчонку. Когда ещё такое было? Да вроде никогда и не было. Первая она такая. Смываю с себя сперму и обещаю себе, что в следующий раз пачкать я буду малыху, а не свои руки. Мою своё расслабленное тело, хватаю полотенце и выхожу из ванной. Вытираюсь насухо и в отместку девчонке ложусь спать абсолютно голым. Прижимаюсь к её попке, кладу пятерню на небольшую прелестную грудь, утыкаюсь носом в бархатистую кожу шеи и убедившись, что девчонка спит, а не трясётся от ужаса в приступе, отключаюсь, словно по щелчку.

ЯСЯ.

Каждое утро он такой растормошённый. Не в духе, смотрит, насупив брови. Немногословен. Бурчит какую-нибудь фразу, которая опрокидывает моё сознание. Но себе не изменяет. Трогает, держит рядом. Пересчитывает позвонки на моей спине, пока я медленно пробуждаюсь, спутывает волосы, шумно выдыхает. Едва терплю, но вида не показываю. Стараюсь выглядеть равнодушной. Мужчина слишком остро чует перемены в моём настроении, накидывается, стискивает в объятиях, любой на него взгляд воспринимается призывом к действию. Думает, что я его приманиваю так. Набиваю цену. Но я на самом деле нервничаю, когда бугай перекрывает мне дыхание. Отодвинуться хочу, а меня тянут в захват.

Попытки избегать Богдана проваливаются в никуда. С каждым разом Липатов настигает меня быстрее прежнего. Жарко шепчет, что меня не отпустит. По коже расплывается его пряное, чувственное дыхание. Я чувствую, как вибрируют мускулы его рук, когда он меня касается. Вижу как блестят глаза. И ловлю подобное в себе. Слишком глубоко он заползает под кожу, не справляюсь с натиском, не успеваю выставить руки вперёд, понимаю, что подгибаются колени. Падаю в пропасть по имени Богдан Липатов.

Слабею в его объятиях, иногда до лёгкого головокружения. Уже больше полутора недель он заходит ко мне в кабинет с завидной частотой. Я себе позволить столько перерывов не могу. Мне важно достичь лучшего результата в работе. Погружаюсь в ворох информации, проглатываю новые сведения. И я боюсь разозлить Липатова, совершить ошибку, подвести в важный момент. А он будто и не думает о работе. Отвлекается. На пороге своего кабинета я вижу его чаще, чем закрытую дверь. И каждый раз ускоряется сердце, часы на руках сигналят, чтобы успокоилась. А я не дышу. С волнением жду, когда Богдан заполнит собой всё пространство, подойдёт, молча заглянет мне через плечо на проделанную работу, хмыкнет, накроет ладонью мою макушку, хваля таким образом за выполнение его требований. А я… торжествую внутри, что меня оценили. Что такой важный всесильный человек заметил мои старания и это возвысило меня в его глазах, раскрыло и другие мои качества. А не только тело…

Но всё же Богдан в первую очередь мужчина и он жаждет именно этого. Даже сейчас он с томительной плавностью обводит пальцами мою шею, оттягивает ворот блузки, гладит ключицу, наклоняется, прикусывает выпирающую косточку, ласкает языком впадинку, целует родинку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Твои документы готовы, завтра вылетаем в Америку.

- О Боже… - взволновано откашливаюсь. – Уже?

- Ты будешь со мной, не паникуй.

- А что будет, если у меня не получится? – осмеливаюсь уточнить, поднимаю на Богдана глаза.

- Ничего не будет. – голос ровный, но в глазах я успеваю заметить, что такой расклад ему не по душе. Проблем и заминок не хочется. – На первый раз тебя подстрахует мой знакомый переводчик. Посмотришь как ведутся переговоры.

Фух. Какое облегчение. С плеч сошла тяжесть.

- Люди непростые. – вводит в курс дела босс. -  Нам предстоит посещение одного званого ужина, присутствовать будут и те, кто может умыкнуть мой контракт. Мы должны контролировать ситуацию от и до. Будь готова. Без наплывов чувств, Яся.

- Я буду очень стараться, Богдан Дмитриевич! – горячо обещаю я.

Черты его лица твердеют, глаза наполняются металлом, но это быстро проходит. Его сильные пальцы обхватывают мой подбородок, задирают повыше.

- Целуй. – низкий голос сносит ударной волной.

Странная закономерность. Как только я обращаюсь к мужчине по имени-отчеству, мне незамедлительно поступает приказ целовать.

Сначала мешкала, сейчас же сама тяну губы к раздражённому бугаю. На него это успокоительно действует. Одно прикосновение к его плотно сжатому рту и грозовая туча над нашими головами рассеивается, взгляд светится солнечными лучами.

Всё понимаю. Но язык не поворачивается