Тёмная миссия. Секретная история NASA - Майкл Бара

в созвездии Стрельца, точно напротив Ориона на небесной сфере. Этот объект предположительно имел тот же размер, что и объект, обнаруженный IRAS, однако на более дальнем расстоянии — между 25000 и 32000 астрономических единиц. На его существование указывали орбиты долгопериодических комет. Оба этих факта доказывают, что предсказание Хогленда о существовании еще одной планеты (планет) на большом расстоянии от Земли, как минимум, опирается на несколько наблюдений. Отличительной чертой модели Хогленда от других теорий Планеты X является специальное предсказание того, что объект, о котором идет речь (если его существование в конце концов официально подтвердят), будет обладать вращательным моментом, достаточным для того, чтобы сдвинуть Солнце на причитающееся ему место на графике. Однако что можно будет спросить, когда НАСА все же обнаружит нашу недостающую основную десятую планету (хотя Плутон недавно понизили до просто «объекта Солнечной системы»), если нам об этом сообщат? Целый ряд «красных» исследователей давно предсказали существование Планеты X, и если согласиться, что она найдена, это даст подтверждение их моделям и теориям. Если копнуть глубже, становится очевидным, что причины, побуждающие НАСА «закрыть Нойгебауэру рот», имеют гораздо большее отношение к политике (как обычно), чем к науке.

Инфракрасная переменная

Следующий тест гиперпространственной модели также основывается на наблюдении инфракрасного излучения. Если наблюдения Хогленда и Шустера были правильными и между светимостью, интенсивностью магнитного поля и вращательным моментом существует прямая связь, то должны быть определенные следствия. Поскольку в модели Хогленда предполагается, что инфракрасное излучение имеет гиперпространственную природу, т. е. связано с геометрией высокой размерности, то орбитальные изменения в конфигурации «системы» (постоянно движущиеся планеты и луны Солнечной системы) по определению должны вести к переменной выработке энергии — как настройка реостата для контроля силы света. Это является ключевым моментом, поскольку обычная физика по привычке заявляет, что выработка энергии планетами является «постоянной», явно затухающей только в течение очень долгого промежутка времени.

Если исходным источником планетарной (или звездной) энергии является вихревое (вращающееся) пространственное напряжение между пространственными измерениями (а–ля Максвелл), то постоянно изменяющаяся модель (и в гравитационном отношении, и в отношении измерения) взаимодействующих спутников на орбитах вокруг основных планет/звезд в сочетании с соответственно изменяющейся геометрической конфигурацией относительно остальных основных планет должна модулировать характер распределения напряжения как постоянно меняющийся, геометрически «искривленный «эфир». В гиперпространственной модели Хогленда эта постоянно меняющаяся гиперпространственная геометрия может извлекать энергию из лежащего в основе всего вращения вихревого эфира, а затем высвобождать ее внутри вещества, вращающихся объектов.

Изначально этот избыток энергии может проявляться в различных формах — в виде сильного ветра, необычной электрической активности, даже в виде усиленной ядерной реакции — однако в конце концов он превратится в простой избыток тепла. Из- за основного физического условия резонанса вращения трехмерной массы фактически соединенных планет (звезд) и базового четырехмерного вращения эфира эта выработка избытка энергии должна с течением времени варьироваться, когда меняющаяся орбитальная геометрия «спутников» и основных членов Солнечной системы взаимодействует с первичным спином (и изначальным вихревым эфиром) в фазе и вне ее. По этой причине зависимость от времени этого продолжающегося обмена энергией должна быть главным критерием всего гиперпространственного процесса. Она также должна быть легко определяемой. Все это нужно для измерения мощности инфракрасного излучения Юпитера в различные промежутки времени его прохождения по орбите и в различных положениях относительно других планет. Если гиперпространственная модель верна, инфракрасное излучение Юпитера (и других «газовых гигантов») должно варьироваться в широком диапазоне в зависимости от орбитального положения. В определенное время оно должно превышать каноническую пропорцию два к одному. В остальное время оно должно быть меньше.

История науки насчитывает несколько попыток сделать это. В 1966 и 1969 годах д–р Фрэнк Дж. Лоу с высотного летательного аппарата сделал первые наблюдения аномальной теплопроизводительности Юпитера. Лоу, которого считают отцом современной инфракрасной астрономии, опубликовал первые результаты, показавшие, что теплопроизводительность Юпитера находится в диапазоне 3–1. Позднее он сделал предположение, которое привело к созданию IRAS, первых инфракрасных космических телескопов, с помощью которых и были сделаны наблюдения, позволившие предположить существование Планеты X в Орионе, о которой шла речь ранее. Три года спустя Лоу произвел дальнейшие наблюдения, которые снизили цифру с 3–1 до 21 — разница более чем на 30%, что далеко выходит за пределы допустимой погрешности приборов, использовавшихся в обоих случаях. В 70–х при помощи наземных телескопов цифра была уменьшена еще больше, до соотношения примерно 1,67–1,00, т. е. еще на 30%. В начале 80–х миссия «Вояжер» в значительной степени подтвердила цифру 1,67. Разночтения данных объяснялись тем, что инструменты были недоработаны, а их показания — приблизительны. Поскольку колебания по данным теплопроизводительности в конце 70–х и начале 80–х в конце концов остановились на цифре 1,67, все решили, что это и есть точное значение, а предыдущие результаты были аннулированы.

К счастью, после «Вояжера» во внешней области Солнечной системы проводились исследования аппаратами «Галилей» и «Кассини», на которых было оборудование для измерения инфракрасного излучения внешних планет–газовых гигантов. Единственное, что удерживало Хогленда от тестирования этого аспекта модели, была невозможность найти того, кто провел бы измерения, или того, кто опубликовал бы их результаты. Оказалось, что это гораздо более трудная задача, чем можно было предположить. Обращение в университеты, собиравшие и архивировавшие данные инфракрасных исследований обоих космических аппаратов, обнаружило их явное нежелание сотрудничать. Хогленду сказали, что для получения данных для измерений он должен «подтвердить» свое членство в «одобренном» научном центре или университете. Однако поиск в астрофизической реферативной онлайн–базе данных НАСА дает кое–какую интересную информацию. Последний документ — наблюдения, сделанные композитным инфракрасным спектрометром (CIRS) аппарата «Кассини», вероятно, подтверждают прогноз Хогленда. Группа исследователей обнаружила, что инфракрасное излучение Юпитера не соответствует каноническому со времен «Вояжера» соотношению от 1,67 до 1,00. Поскольку точных данных нет, выдержка сообщает, что «об экваториальном температурном минимуме больше говорили, чем наблюдали его», и что «с большей вероятностью это связано с временными изменениями экваториальных стратосферных температур, о чем сообщается из наземных обсерваторий». Получается, Юпитер не просто демонстрирует переменную теплопроизводительность, что согласуется с моделью Хогленда. Последнее предложение указывает на то, что наземные наблюдения дали тот же результат.

Даже если не заходить уж очень далеко и не запрашивать самые последние инфракрасные снимки Юпитера и других внешних планет, все равно эти результаты являются аномальными для общепринятых моделей, но согласуются с