Великорусские сказки Пермской губернии - Дмитрий Зеленин

«Еще я тебе буду говорить: когда же ты придешь к своему папаше, всех в уста целуй, отца с матерью не целуй в уста! Если поцелуешь, то ты меня забудешь!»

Он пришел домой. Обрадовались, всех сродственников собрали: что Ваня пришел. Всех в уста поцеловал, отца с матерью не целует в уста. Дядя родной подошел к нему и говорит: «Почему же ты, Ваня, отца с матерью не целуешь в уста?» — Ему как нехорошо и сделалось; он отца с матерью и поцеловал в уста. И про нее и забыл.

Она (Токмановна) поселилась напротив купца: выпросилась на квартеру.

Отец имел у него (Ивана) две лавки; два приказчика было: Александр и Евгений (а третий — Иван). Саша и говорит: «Вот тут какая-то красавица проживает у старушки. На вечёрки к ней!» На первой вечер Александр пошел. Приходит под окошко, стучится в окно. Она как знает, что это от того купца пришел приказчик: «Пусти, бабушка, его!»

Он зашел в избу, начал с ней любезничать. Играли, играли тамока, она и говорит: «Не желаете ли в карточки поиграть?» — «Можно». — Было у него деньжонок взято рублей 20. Она его и обыграла.

«Эх, бабушка, я сегодня шила ковер, да в сенках-то и забыла; поди, сходи!» — «Эх ты, милая дочь, я-то стара, … — та тяжела; ты сама помоложе меня — и сходи!» — Александр добрый выискался, побежал на двор; у них был дров костёр наложен, он и давай дрова рубить. Всю ночь дрова прорубил.

На другой вечер достается другому приказчику пойти. Пошел Евгений. Приходит к окошку, стучится в окно. — «Бабушка, пусти его!» — Зашел в избу. — «Не желаете ли в карточки поиграть?» — «Можно». — Она его и обыграла. — «Бабушка, я сегодня ковер в сенках шила, забыла; поди, сходи!» — Добрый выискался Евгений; побежал на двор. А у них назёму было множество. Он и давай назём таскать всю ночь. И три парника натаскал этого назёму.

Рассветало, и он бежать. Приходит. Лавки когда отворили, и стал советовать. — «Ну, как, товарищ?» — «Ну, и хорошо, — говорит, — она обращается!»

На третий вечер купеческому сыну достается пойти. Приходит к окошку, стучится в окно. — «Бабушка, пусти его!» — Зашел в избу. — «Не желаете ли в карточки поиграть?» — «Можно». — Она и его обыграла. — «Бабушка, я ковер-то шила, да в сенках и забыла; поди, сходи!» — «Эх ты, милая дочь, я-то стара… — та тяжела; ты сама помоложе меня — и сходи!»

Купеческий сын выискался, пошел в сенки. А там жернова были, у жерновов пять пудов крупы лежало. Он всю ночь промолол крупу. Рассветало, он бежать.

Когда 8 часов, отворили лавки, они сошлись. Купеческий сын говорит приказчикам: «Ну, я сегодни всю ночь работал, крупу молол». — Второй говорит, что «я всю ночь назём чистил». А третий — «я всю ночь дрова рубил». «Ну, теперека это дело молчок! Чтобы никому не говорить, а то нас просмеют».

Враз прожил там неделю или две и сдумал жениться. Посылают сватать. — «Кого же мы станем сватать?» — «Вы больше еттака знаете девок! Я никого не знаю». — Высватали купеческую дочь. Вечер был и два был; на третий день сделали девишник.

Она посылает, эта девица, к этому купцу, где невеста, купить два колобка хлеба. И дала ей сто рублей денег. — «Если же будут тебя выталкивать, ты им говори: вот нате вам за два колобка 50 (или сто) рублей денег!» — Она купила. И сделала из этих колобков голубя и голубку.

Когда девишник начался, она заходит в комнаты и выпускает своих голубей. Они полетали по комнате и сели к жениху и к невесте на стол. И голубь голубку и ударил крылом; голубка отвечает ему: «За что же ты меня, голубь, бьешь?» — «За то я тебя бью… Это не Иван купеческий сын — Марфу Токмановну забывать!»

Когда слетели со стола и начали опять летать. Сели опять во второй раз, и голубь ударил опять голубку крылом. — «За что же ты меня, голубь, так увечишь!» — «За то я тебя увечу!.. Это ведь не Иван купеческий сын — Марфу Токмановну забывать!» — И опять слетели.

В третий раз сели, и голубь так ударил голубку, что она упала на пол. Она села на стол и говорит: «За что ты меня, голубь, так увечишь?» — «За то я тебя увечу!.. Это ведь не Иван купеческой сын — Марфу Токмановну забывать!»

Он тут вспомнил про нее и враз захворал. Девишник разошелся. Пропускает с неделю и говорит, что «нужно мне жениться». «У нас невеста высватана!» — «Это мне не невеста! У меня невеста в лесу и в дубу… Ну, теперь меня благословляйте — я поеду жениться!»

Благословили, и он отправился, взял дружку и сваху. Приехал к тому дубу. И выходит пребольшущая змея. Дружка и сваха говорят, что «бей!» А он говорит: «Не смей! Сзади казна и по бокам казна, а спереди молода жена!» Ударил плеткой, и сделалась девицей.

Посадили ее и уехали в церковь и обвенчались.

Рассказал А. Д. Ломтев

Иван-царевич пошел на охоту. И ходил он недели две, заблудился. Стоит избушка. Нечаянно в эту избушку он зашел. В этой избушке живет старушка одна себе. Старуха эта говорит: «Вот что, Иван-царевич, ко мне сейчас гости приходят; я занавеской тебя прикрою, ты под лавкой сиди, не выглядывай!» — Иван-царевич залез под занавеску. Прибыли к этой старушке три девицы. Девицы как заявились, и сказали: «Ах, у тебя гость, бабушка, есть!» — А она говорит, что «у меня гостя никакого нет!» — «Что нам сказывать? Мы знаем!» — Девицы разговаривать не стали, воротились и ушли.

Иван-царевич вылезает из-под лавки, говорит старушке: «Из трех одна очень хороша, мне поглянулась. Нельзя ли ее замуж взять?» — «На следующий раз», — старушка сказала. — «Придут они, так я скажу им, что не желают ли замуж идти за Ивана-царевича?»

Они во второй раз прилетают. Две остались на дворе, а одна зашла в избу. Девица сказала: «Все еще у тебя гость-от гостит?» — «Гость у меня не простой, а Иван-царевич! Не желаешь ли ты за него замуж?» — А девица ответила, что «я у сестер спрошу, потом скажу!» — А старуха говорит (Ивану-царевичу): «У них долго этак не добьешься (не дождешься), поди же ты к морю: есть на море старой корабь, ты залезь в этот корабь! Потом они прилетят голубями, платья с себя сбросят. Есть одна из них девица, а две замужних; ты смотри: замужние платья бросят вместе, а девица врозь».

Иван-царевич заявился на корабь. Прилетели, платья бросили — замужние вместе, а девица врозь. Иван-царевич спрятал платье девицы. Выкупались. Замужние оделись. Сказала девица: «Вы, сестрицы, отправьтесь, я останусь!» — Они улетели, она осталась и говорит: «Выбрось платье, я приоденусь, и потом приходи ко мне: если ровня моя, так будь муж мне, а если старше — брат родной!» — Она приоделась, он к ней вышел. Видит, что ровня, за ручку взяла, поздоровалась и в уста поцеловала его. Девица сказала: «Откуль? Какой?» — «Я человек не простой, а Иван-царевич, заблудящий человек; а желаю тебя взять в замужество за себя».

И она сделалась согласна; перебросила с руки на руки кольца свои — из кольца выскочило три ухореза. — «Что ты нас покликаешь? На каки работы посылаешь?» — «Предоставьте здесь чтобы сейчас были лагери, и самоварчик готов, и жареного-пареного!» — Живо все готово сделалось. Она скричала своим слугам: «Исправьте мне корабь, мог чтобы бегать и морями, и полями (лугами), и лесами!»

Приезжают к ее дому; остановила она корабь. Сказала девица: «Я живу вот в этом доме. Ты сходи к моему отцу: подойди к поратному крыльцу и скажи, что «прими, барин, нечаянного гостя к себе». (Она живет одна, в особенном доме, эта девица.) Он подходит к поратному крыльцу, кричал, что «барин, прими меня, нечаянного гостя: молодец не простой, а Иван-царевич!» — Барин скричал своих сорок слуг: «Слуги, натаскайте в комнату гороху и сутки уважайте его — ползайте на коленках (на гороху)».

Слугам невозможно стало ползать по гороху. — «Пойдемте в подтюремок к Ваське Большеголовому: он нам чего-нибудь скажет!» — Они, все сорок человек, пришли к подтюремному замку, скричали: «Васька Большеголовый, навязался к нам Иван-царевич! Не знаешь ли, чем (как) его выжить из комнат?» — Васька Большеголовый сказал: «Дайте по сту рублей! Я скажу, что сейчас его барин выгонит». — Они отдали ему сорок сотельных — «Вот что, робята, вы скажите, что он нам похвастался сделать корабь — чтобы он мог бегать и лугами, и морями, и лесами. Где ему его сделать?!»

Приходят сорок человек, скричали все враз: «Барин, нам Иван-царевич вот чем похвастался: что может он сделать корабь — чтобы он мог бегать и лугами, и морями, и лесами!» — «Призовите его сюды, я сам спрошу!» — Приходит Иван-царевич. — «Иван-царевич, ты выхвастываешься перед моими слугами, что можешь исправить такой корабь, чтобы он мог бегать и лугами, и морями, и лесами… А не исправишь, я тебе завтра и голову сказню!» — «Ну, ладно; до утра дело продлится, утром что будет!»