Казачья трагедия - Н. Быков

Однажды, вскоре, после приезда г. Адмиралова в Италию и после организации этого итальянского Новочеркасска, Доманов отдал приказ отправиться туда в ссылку и г. Адмиралову с семьей. При этом, Доманов добавил: «Пусть он поедет туда и на свободе обдумает свое положение!» Но г. Адмиралов категорически отказался выполнить этот приказ. (Копия приказа хранится у г. Адмиралова).

Между тем, положение становилось все более и более отчаянным. Большевики двигались на Италию со стороны Сербии и для отступления была единственная дорога, имевшая массу тунелей. Достаточно было хорошей бомбардировки, чтобы завалить один из них и прекратить всякое движение по этой дороге. Это была «мышеловка» и всем это было ясно, только Войсковой Штаб ничего не хотел знать. Чуть-ли не ежедневно, устраивались торжественные обеды, ужины, концерты и т. п. Для эвакуации оставались только пешеходные тропинки через снеговые горы. Так оно, впоследствии, и оказалось. Казаки вынуждены были бросить свое последнее имущество и лошадей в Италии и спасаться пешком с одним только мешком за спиной.

Вскоре, Войсковой Штаб предложил желающим, выехать на возстановление какого-то завода в Вену. Все бросились записываться, видя в этом спасение, чтобы выбраться из Италии, хотя нужно было ехать на встречу наступающим большевикам.

В это время работа в мастерских автоколонны шла полным ходом. Переделали 9-ть грузовых машин на газогенераторы и собрали несколько легковых машин. Собирали машины «по винтику». Для приобретения некоторых частей, приходилось бывать в г. Озопо, а также г. Удинэ. Прекрасные места, очаровательные! Но все это приходилось видеть только «мельком».

14-го ноября 1944-го года слушали речь ген. Власова об открытии Русского Комитета освободительного движения против большевиков. «Дай им Бог счастья»!

По вопросу об этом Комитете, сейчас-же, поднялись споры: присоединяться-ли Войсковому Штабу и Главному Казачьему Управлению к генералу Власову, или нет: кому быть главным Командиром, кому какой получить портфель и т. п., а бедный Русский народ пусть себе ждет и страдает, до этого никому нет никакого дела.

16-го ноября все казачьи части переехали в Толмеццо. На месте оставлены были только автопарк, да в Джалите опять была брошена семья полк. С. В. Павлова. Все боялись посещать их, чтобы не навлечь на себя гнев Доманова, который, не смотря на пролитые около храма перед парадом слезы, по прежнему, относился к ним издевательски, оставляя их часто без продуктов и стараясь всеми мерами избавиться от них.

22-го ноября произошла большая трагедия. По распоряжению Войскового Штаба, в г. Озопо была сделана большая выводка, выбраковка и распродажа негодных к строю лошадей. Народу собралось очень много. Английские бомбардировщики, возвращавшиеся с налета на Вену, заметили скопление людей, налетели и убили около 300 человек, среди них было около 50 казаков.

Вдруг, 25-го ноября, г. Адмиралов вместо благодарности за работу по ремонту и переоборудованию в газогенераторы автомашин, получил увольнение. Причины увольнения указывались такие: неспособность г. Адмиралова справиться со своей работой, выражавшейя в том, что он из нескольких машин делал только одну (не добавлено, что эти машины были брошеные и негодные к употреблению), а также указывался случай, когда г. Адмиралов осмелился бензин, найденный им-же для машины Доманова, употребить на испытание отремонтированных машин. Войсковой Штаб, или вернее Доманов и Раткэ, не хотели видеть его работы, никто из них никогда не заглянул в мастерские автопарка и не выслушивали его докладов по этому поводу, ссылаясь на недостаток времени.

Доманов все время хотел под каким нибудь предлогом удалить г. Адмиралова из Казачьего стана, т. к. последний по прежнему виделся с семьей полк. С. В. Павлова и оказывал ей помощь. Арестовать его, как он сделал с г. Д., Доманов не решался, боясь возмущения казаков, которые знали работу г. Адмиралова еще по Ростовскому Штабу и по всей дороге казаков в эвакуацию, т. к. он был Комендантом всех пропускных пунктов.

На место г. Адмиралова Начальником автоколонны был назначен шоффер Ж.

В это-же время, получен был приказ от ген. П. Н. Краснова о производстве войск. старш. Доманова в генеральский чин (минуя чин полковника), а по представлению Раткэ, он получил также несколько немецких орденов, «за какие доблести» неизвестно. Нового генерала в его кабинете, торжественно, облачали в сшитый заранее генеральский мундир. Все были удивлены отставкой г. Адмиралова. Все знали, что до этого момента никто не интересовался и не проверял работы автопарка, а работа была проделана большая.

Адмиралов, узнав о своем увольнении и заготовив обстоятельный доклад о своей работе, решил добиться свидания с Домановым. Но Доманов не желал с ним говорить по этому поводу, и г. Адмиралову пришлось опять довольно продолжительное время «дежурить» у ворот его дворца, вместе с кубанским полк. Дьяченко, который тоже хотел поговорить с ним, по поводу ссылки его в «итальянский Новочеркасск», Но все было напрасно и им не удавалось «поймать» Доманова, при выезде его из дворца на прогулку.

Но, однажды, к воротам дворца подъехал автомобиль и из него вышел полк. С. Н. Краснов, племянник ген. П. Н. Краснова. Он приехал на совещание к Доманову. Увидав г. Адмиралова, стоявшим у ворот, он подошел к нему, поздоровался и спросил, почему он стоит у ворот. Полк. С. Н. Краснов хорошо знал г. Адмиралова и всегда относился к нему с уважением. Г. Адмиралов, с болью в сердце, сообщил ему, что получил незаслуженное увольнение и не может добиться свидания с Домановым, чтобы переговорить с ним о причине своего увольнения. Он просил полк. С. Н. Краснова взять у него, заготовленный по этому поводу, доклад и передать его лично Доманову. Тот был настолько любезен, что охотно согласился исполнить его просьбу и взяв доклад, пошел во дворец.

Через несколько дней, после этого, лица, бывшие на этом совещании у Доманова, передали разговор полк. С. Н. Краснова с Домановым по поводу доклада г. Адмиралова.

Передавая Доманову этот доклад, полк. С. Н. Краснов спросил его о причине увольнения г. Адмиралова, а, затем, спросил: интересовались-ли в Войсковом Штабе работой автомастерских, требовали-ли письменного доклада его, как заведующего этими матерскими, делали-ли ему выговор за его неудовлетворительную работу, делали-ли предупреждения об увольнении его, если он и в дальнейшем не будет справляться с работой.

«Так», сказал полк. С. Н. Краснов Доманову, «не делается увольнение Начальника Отдела, тем более такого, заслуживающего уважение, человека, каким был г. Адмиралов в казачьей среде!»

Ничего подобного не делалось перед его увольнением и на слова полк. С. Н. Краснова Доманов ничего не мог ответить.

Тогда, Доманов со своим Нач. Штаба, г. Стахановым, разыграли такую комедию. Они, оффициально, задними числами, за своими подписями, отдали два приказа: в одном делался г. Адмиралову выговор без всякого предупреждения, а во втором приказе делался выговор с предупреждением об увольнении, если и в дальнейшем он не будет справляться со своей работой. Эти приказы были сфабрикованы, конечно, «келейно» в Войсковом Штабе и г. Адмиралову присланы не были. Но в Войсковом Штабе были его друзья, которые и передали ему, засвидетельствованные копии этих приказов, которые хранятся у него и до настоящего времени, как доказательства всех ужасных дел «генерала» Доманова. Дальше такой подлости идти было нельзя. Все в Войсковом Штабе прекрасно знали, что это чистая ложь и делается с целью, чтобы избавиться от г. Адмиралова всеми способами. Все выражали сочувствие г. Адмиралову и его супруге, но все это делалось тайно, чтобы не подвергнуться преследованиям Доманова и Раткэ.

Наконец, 10-го декабря г. Адмиралов, не без влияния полк. С.Н.Краснова, добился личного свидания с Домановым. При входе в его кабинет, Доманов встал и, встретив с «мефистофильской» улыбкой, стал извиняться и уверять, что произошло недоразумение и он готов сделать для него все, что он пожелает. Но, так-как заведывание мастерскими автопарка работа очень тяжелая, то ему может быть дана другая работа, по его желанию, более легкая. Доманов стал извиняться и за то, что не мог принять его раньше, хотя, по словам самого-же Доманова, он и видел из окна своего кабинета, как г. Адмиралов и полк. Дьяченко ходили около ворот его дворца в течении нескольких дней, но он «так был занят работой», что не мог принять их ни на одну минуту. Это была чистая ложь, т. к. находил-же он время для устройства званных обедов и ужинов. Это было явным издевательством и только ходатайство полк. С.Н.Краснова заставило его принять г. Адмиралова и разыграть всю эту комедию. Г. Адмиралов, в разговоре с Домановым, напомнил ему прежние времена, когда был жив полк. С.В. Павлов и он старался через него снискать расположение полк. С. В. Павлова. Г. Адмиралов знал, что это будет «не по душе» Доманову, но у него слишком много накопилось горечи и обид против него и, потому, он не постеснялся высказать ему все это.