Точка невозврата. Волчья кровь (СИ) - Ли Галина Викторовна

— Тебя бы убили… Я не … Ты не должен был туда приходить!

— А как же по-другому? — качнул головой юноша. — Я с ума сходил, не зная, что с тобой. Ты не представляешь, что чувствовал, когда тебя… когда ты… Исчезла! И потом… когда подумал, что ты стала как они. Что возненавидела меня!

Я закрыла глаза и уткнулась лицом в шею друга.

Так и было! Недолго, но было! Даже сейчас, часть моего "я" ежилась от запаха. Он выжжен в моей крови! Навсегда, на всю оставшуюся жизнь. Но это… неважно. Это мелочь! Главное — другое. Совсем другое.

— Я не могу тебя ненавидеть, — шепнула, не поднимая взгляда. — Я слишком…

"Я слишком тебя люблю" — так хотела сказать, но слова застряли в горле, отказываясь выходить. Да разве они нужны?! И так все ясно.

— Дичок…

Объятья стали еще крепче. Если бы я была обычным человеком, наверное, было бы больно, а так… хорошо. Валгус приподнял за подбородок мое лицо, заставив посмотреть в глаза, и сказал:

— Ты для меня важнее всего в этом мире.

Это я знала, иначе он не пришел бы за мной. Рискуя жизнью. В самое логово вражеской стаи. Обрекая себя на верную смерть.

— Никуда больше одну не отпущу! — неожиданно зло вымолвил Валгус. — Будешь жить у меня!

Я вздрогнула. О том, что случится после того как вернусь, даже не задумывалась, решила только — домой не пойду ни за что. На миг показалось — остаться в квартире Валгуса самое правильное. И что скрывать, мне этого хотелось больше всего на свете, но только… что делать с охотниками? За спящую уже не сойти.

— А как же..

Я хотела спросить: "А как же твои родители", но меня опередили.

— Родители уехали. Им не было смысла задерживаться.

— А ты..

— А я отказался. Сказал, доучусь.

Невозможно было представить, как он убедил их оставить его одного.

Валгус правильно понял мой взгляд и усмехнулся:

— Мне доверяют. Я… немного старше, чем кажусь.

И недовольно сдвинул брови.

Кивнула, внутренне поежившись — понятно, почему он так со мной носился, я для него и правда как Лялька. Воспоминания о сестре заставили вспомнить и причину, по которой не могу больше жить дома.

— Валгус?

Я помедлила с вопросом, опасаясь услышать в ответ страшное.

— Что? — улыбнулся юноша и ласково погладил кончиками пальцев мою шею.

— Я опасна для людей, а для….тебя? Тоже?

— А разве сама не чувствуешь?

Улыбка так и не исчезла со счастливого лица. Похоже, он и секунды не сомневался в ответе.

— Нет! Я о другом. Мы тянем чужую жизнь… Я не хочу, чтобы ты… пострадал.

Валгус затрясся от смеха:

— Глупенькая! Ну конечно ты для меня не опасна! — снова стал серьезным. — И ты меня не бойся. Я не причиню тебе вреда.

Взгляд парня стал грустным:

— Хотя уже успел навредить. Как ты рассталась со стаей?

— Меня отпустили, — сказала почти правду.

— Не верю, — невесело хмыкнул юноша. — Они не могли тебя отпустить ко мне.

— Не к тебе. Нет.

Упираться не имело смысла. Теперь мы оба знали, насколько глубока пропасть между нашими народами.

— Просто отпустили. Они не знают, куда я пошла.

Мы замолчали, впервые осознав в полной мере, что натворили. И что еще натворим. Я поняла, что не только сама стала изгоем, но и… сделала им самого дорогого мне человека!

— Валгус? — ахнула. — Я должна уйти!

И кинулась бы к дверям, проклиная себя за безрассудство и глупость, если б мне дали.

— Нет! Не глупи! — рыкнул Валгус.

Гнев исказил красивое лицо, но через мгновение оно снова осветилось нежностью:

— Помнишь, что я тебе говорил? Неважно кто мы… Я не расстанусь с тобой. Даже если весь мир будет против нас.

А он и так против нас. Я знала это. Да и Валгус тоже знал.

Юноша улыбнулся:

— Выход есть всегда. Надо только хорошенько подумать.

Улыбка сама растянула губы: мне только что вернули фразу, которую я твердила, пытаясь вырваться из ельника.

Валгус прав. Выход есть всегда. Не может не быть!

Валгус уловил мой настрой и улыбнулся, а потом, словно разглядев что-то новое, нахмурился, зарылся пальцами в свои волосы на макушке и выдохнул:

— Ну и дурак я! Ты же голодная. И уставшая.

Пожала плечами в ответ. О еде не думалось, а заснуть я бы сейчас все равно не смогла, хотя мышцы и гудели от долгого бега.

— Все нормально, не беспокойся. Расскажи лучше, что случилось за это время.

Юноша отрицательно качнул головой, осторожно поцеловал меня в веки и сказал:

— У тебя круги под глазами. И щеки провалились. Так не пойдет! Сейчас что-нибудь сообразим. А пока будешь есть, я поделюсь всем, что знаю.

Пока закипал чайник, больше похожий из-за синей подсветки на летающую тарелку, мой друг готовил сэндвичи.

Я втянула запах свежей ветчины, хлеба и поняла насколько проголодалась. Вот только вместо свежих листьев салата предпочтительней был бы второй слой копченого мяса. Большого труда стоило сдержать себя и не наброситься на еду, поэтому назло аппетиту я откусила маленький кусочек, тщательно его прожевала и задала первый вопрос. Который больше всего сейчас интересовал.

— Как моя мама?

Валгус нахмурился и посмотрел на меня внимательным взглядом, словно решая, сколько правды можно сказать.

— Валгус… — выдавила я.

Голос от переживаний сразу сел, и друг поспешил меня успокоить.

— Все нормально, не волнуйся. К ней приходили пс… твои родичи. Они убедили ее, что с тобой все хорошо. Так что в милицию не заявили. Твоя мама даже собиралась забрать документы из школы, но я… уговорил подождать.

Я качнула головой, бездумно откусив еще один кусок.

Мои родичи умели убеждать, уговаривать, пугать собеседников. Наши враги поступали еще проще — они владели тем, что люди называют гипнозом.

По телу пробежала волна дрожи — это дрогнула одна из дверей.

Нет! Я не из стаи! Я сама по себе. Мне нет дела до того, что случилось триста лет тому назад! И это не враг.

Когда я снова взглянула на Валгуса, в глазах не осталось ничего от чувств, терзавших мгновение тому назад душу.

— Спасибо!

Валгус улыбнулся, сел рядом и шутливо дернул меня за волосы, стянутые в хвост:

— Я надеялся…. Нет, я верил, что ты вернешься.

Мне стало грустно:

— Врун, я помню, как ты смотрел на меня в лесу.

— Я все равно верил, — твердо сказал парень, — иначе уехал бы.

Есть расхотелось, и я потянулась к юноше.

— Ну нет, — рассмеялся Валгус, — такому большому волку одного бутерброда недостаточно. Жуй, давай! А я тебе еще что-нибудь расскажу.

Я схватила второй сэндвич, куснула его и все-таки не удержалась от вопроса. Глупого, конечно. И самого незначительного из всех, что крутились в моей голове.

— А что нового в школе?

Валгус только плечами пожал: — Не знаю. Не ходил. — Вздохнул: — Мне хватало других забот. Я не сразу сообразил, что случилось, искал тебя вслепую. А псо… твои сородичи хорошо умеют заметать следы.

Уже второй раз напряженные губы Валгуса спотыкались о какое-то слово.

— Как ты нас называешь?

У юноши дрогнули брови:

— Не тебя. Прости, это всего лишь привычка.

— А все-таки?

Любопытства мне не занимать.

— Дичок, я не хотел тебя обидеть. Просто мое племя так привыкло. Так… твой народ зовут уже не одну тысячу лет.

— Как?

— Псоглавые.

Я растерянно моргнула — вспомнился сухой голос училки по истории.

— Ну да, когда-то вы не особо скрывали свои тайны от людей. Вас было больше, и вы никого не боялись. И нас было больше.

Я вздрогнула — все изменилось. Никто не знает, с чего началось, в памяти лишь последствия первой ссоры. От которых наши народы не могут оправиться вот уже много веков.

Почему "псоглавые" я не спрашивала. Лучшие из нас были способны на частичную трансформацию. Те, кто мог контролировать даже биение собственного сердца. Они становились вождями семей. Я потомок одного из них. Непутевая правнучка, потерявшая от любви разум, поступки которой грозят всем ее близким бедой.