Гроза над Миром - Венедикт Ли

Пини сполоснула соленой водой горящее лицо. Есть не хотелось, но она заставила себя проглотить оставшиеся от неудавшегося пикника бутерброды. Встала, уверенная в себе, сильная. Короткая кожаная юбка туго обтягивала ее бедра, сапоги облегали крепкие ноги, матово светились в свете Обо белая безрукавка и светлые, собранные сзади в пучок волосы. На правом бедре игломет - шесть парализующих зарядов. И зашагала вдоль кромки воды обратно, где за темной грядой скал прятался "Громовержец".

Когда до скал осталось не больше десяти минут ходьбы, Пини остановилась. Яркая как ночной фонарь Обо уже проделала треть пути по небосклону, Пини поразилась, что прошло уже так много времени. Усталости не было. Быстро разделась, оставшись в одних плавках, пояс с иглометом надела прямо на голое тело. Одежду прятать не стала - черт с ней. Тихо вошла в воду. Чем хорош игломет: оружие действует, даже, когда в механизм попала вода...

Левый, обращенный к берегу борт "Громовержца" с так и не поднятым трапом, зловеще светился в лучах Обо. С этой стороны Пини не стала подбираться к кораблю. Дура что ли? По широкой дуге обогнула нос корабля, кто бы увидел ее голову над ночной водой... Тихо скользнула к правому борту. Коснулась металлического корпуса, даже легко стукнула кулаком, броня глушила звук удара. Где-то здесь якорная цепь, если этот монстр построен хоть с некоторым соблюдением правил кораблестроения. Запрокинула голову. Громада корабля закрывала Обо и Пини увидела ночное небо, густо засеянное звездами. "Две сестры" вершили свой путь вокруг невидимой точки северного полюса. "Я и Наоми. Всегда близки, всегда вместе".

Рука Пини коснулась огромного звена якорной цепи. Пини несколько раз глубоко вздохнула, подтянулась обеими руками и, через десяток секунд была на палубе "Громовержца". Распласталась в тени одного из орудий, замерла. Тишина. Похоже, на палубе, кроме нее, вообще никого нет. Сердце Пини сильно забилось.

Экипаж железного чудища на редкость беспечен! Возможно, им ударило в голову сознание собственного могущества от обладания чудесной машиной. Пини уже представила себе, как проберется внутрь, отыщет Наоми. Может, придется израсходовать часть зарядов. Яд в стрелках ее игломета оглушает сразу, но не смертелен. Два часа беспамятства и очнувшись, жертва не сможет вспомнить, что с ней произошло.

На палубу упал слабый отблеск света, как от приоткрытой двери. Пини, подобравшись, следила за появившимся человеком. Узкие брюки, снежно-белая сорочка, жилетка со множеством карманов. Неизвестный щелкнул зажигалкой орлиный нос, глубоко посаженые глаза, выдвинутый вперед подбородок. Впалые щеки изборождены морщинами. Прилизанные, черные как смоль волосы уже поседели по краям. На жилетке выделяется красным пятном вышитый цветок орхи - знак сословия врачей. Судовой доктор.

Он раскурил сигарету в длинном мундштуке, с видимым удовольствием затянулся. Постоял немного, швырнул окурок за борт и негромко рассмеялся своим мыслям:

- Это пойдет ему на пользу...

Пини слышала его совершенно отчетливо. Выждала, когда он повернулся к ней спиной, возвращаясь туда, откуда вышел. Метнулась следом. Он вздрогнул, почувствовав на своей шее дуло игломета.

- Тихо, - прошипела Пини, - Мне нужна Наоми. Где она?

- С ней все в порядке, - он резко отклонил голову в сторону и попытался выбить у Пини игломет из рук. Пини присела и, когда незнакомец повернулся, выстрел пришелся ему в грудь. Ругаясь в мыслях страшными словами, Пини подхватила обмякшее тело и затащила под чехол одного из странных палубных орудий. Лучше спустить за борт... Но она не была готова к хладнокровному убийству. Тем более, человека, который лично перед ней ни в чем не провинился. И, к тому же, чьим призванием было сохранять жизнь другим.

Вернулась настороженная, потянула на себя полуприкрытую дверь и столкнулась лицом к лицу еще с одним из экипажа "Громовержца". Этот был ниже ее ростом, с худым, желчным лицом.

- Что ты шляешься по ночам, Рон... - глаза его помертвели от неожиданного ужаса, челюсть отвисла. Больше он ничего не успел сказать или крикнуть, получив в ямку под горлом вторую иглу из обоймы Пини. Стиснув зубы, стараясь собрать в кулак начавшие рваться нервы, Пини только сейчас поняла все безумие своего плана. Одна, незнакомая с внутренним обустройством корабля, что она может? Сейчас в узком коридоре появятся еще люди. Уже не соображая, что делает, чисто инстинктивно Пини выдернула из распростертого тела использованную иглу и опрометью бросилась обратно на палубу.

Притворила, прижав плечом, тяжелую дверь и кинулась в темноту, в поисках укрытия. Наткнувшись на неподвижно лежащее тело. Наклонилась, кусая губы, чтобы не закричать. В висках стучала кровь. Ну, да - это Рон. Судовой доктор, которого она подстрелила первым. Он умер? Прильнула ухом к его груди, услышала слабые удары сердца. Для человека его возраста доза могла оказаться велика. Уложила Рона поудобнее, повернув его голову так, чтобы он не мог задохнуться, подавившись собственным языком или слюной. И долго сидела рядом, пока ее не заставил очнуться от оцепенения гул машины "Громовержца". Протопали по палубе несколько пар ног, заскрежетала лебедка, выбирая якорную цепь.

Если оба ее послания с Баюном и Резвым достигли цели, то подмога, по времени, должна появиться именно сейчас. До этой минуты Пини не допускала мысли о том, что отец не найдет способа справиться с "Громовержцем". Теперь же впервые усомнилась в этом. Неужели конец всему? Конец абсолютной власти отца. Конец ее, Пини, спокойной, полной комфорта и самоуважения жизни? Она так привыкла к ней, хотя нельзя сказать, что отец ее баловал. Да и Бренда умела вышибить любую дурь.

Обо глядела на нее, опускаясь незаметно к закату. "Громовержец" набирал ход, разбивая волны своим могучим напором. Пини сидела на пятках, закинув голову, заглядывая в клок звездного неба, видного сквозь прорезь чехла, служившего ей укрытием. А в ее сознании беззвучно рушился привычный ей мир.

Я - Рональд Гаяр, пятидесяти трех лет, нахожусь в здравом уме и твердой памяти и всегда просыпаюсь в одном из двух мест: дома или в своей каюте на корабле, на котором служу. Как получилось, что над моей головой вместо потолка вонючий брезент, а окно заменяет уголок ночного неба? И кто эта почти совсем голая, крепкая девушка с иглометом в ослабевшей руке. Дремота сморила ее, но чуть я пошевелился, она встрепенулась. Я вижу в свете звезд ее нагие груди, симпатичные такие бидончики и начинаю мало-помалу оживать. И могу, слава богу, и дьяволу, осознать ее слова:

- Где Наоми? - резким толчком сердца возвращается память. Этот вопрос я уже слышал. Увы, Рон, не так ты ловок, как в прежние годы и получил, выходит, заряд парализатора в свое костлявое тело. Яд, похоже, неопасный и я почти очухался.