Корона жигана - Евгений Сухов

— Мне одну, — произнес Дзержинский, внимательно наблюдая за руками Сарычева. И, получив карту, произнес, едва сдерживая досаду: — Перебор.

— А у меня очко, Феликс Эдмундович! — положил Игнат Сарычев на стол карты.

— Давай еще раз, — попросил Дзержинский.

И вновь у Сарычева оказалось очко.

— Это у тебя случайно или как? — сдержанно поинтересовался председатель ВЧК.

— Это вам кажется, что карты некрапленые, а мне достаточно лишь раз взглянуть на их рубашку, чтобы запомнить малейшие шероховатости и черточки. А потом, я всегда держу в рукаве запасного туза, — широко улыбнулся Игнат Сарычев и с изяществом фокусника вытащил крестового туза. — Если этого бывает мало, то у меня на крайний случай имеется еще и десятка. — Он потер пальцами и извлек из ладони пиковую десятку. — А если и этого бывает недостаточно, то я беру у соперника, — и, наклонившись к Дзержинскому, он вытащил у него из-за ворота френча червовую даму.

— Ловко, — одобрительно заметил Дзержинский. — Я вижу, что вы сюда ко мне подготовленными пришли, рассовали во все карманы карты, как будто бы знали, что я вам играть предложу. А может, я вас из-за карточного стола выдернул? — хитро посмотрел он на Сарычева. — Ладно, ладно, не тушуйтесь, шучу! А только я и не подозревал, что у моих сотрудников имеются такие уголовные таланты. В цирке случайно не пробовали выступать?

— А я и выступал, Феликс Эдмундович, — серьезно отреагировал Игнат Сарычев, — правда, недолго, но навык и я не растерял.

— Вижу, — хмуро проговорил Дзержинский. — У вас богатая биография. Если бы мы с вами на деньги играли, так вы бы с меня последнюю шинель сняли. — Сарычев лишь скромно улыбнулся. — А у меня ведь к вам очень серьезное дело, товарищ Сарычев. Вы ведь занимались уничтожением банды Терехина и Панкратова.

— Верно, Феликс Эдмундович, — осторожно кивнул Сарычев, не переставая наблюдать за тем, как председатель ВЧК собрал карты и аккуратно засунул их в картонный футляр. Убирать не торопился, демонстративно положив колоду на край стола, как бы давая понять, что в конце разговора, возможно, потребует реванш. — От этих банд вообще проходу никакого не было, даже днем грабили!

— Знаете, я бы хотел, чтобы вы провели в Москве такую же операцию. У вас есть человек, которого вы могли бы внедрить в банду к Кирьяну? Нужно, чтобы он обладал такими же талантами, как и вы. Знал бы блатной жаргон, играл в карты… Иначе жиганы раскусят его в два счета.

Сарычев глубоко задумался.

— Сложно сказать так сразу, товарищ Дзержинский. У нас есть, конечно, очень способные ребята, но это дело слишком рискованное. Нужен большой оперативный опыт. И человек, который очень хорошо знает обычаи жиганов. А этот народ очень осторожен. В свой круг никого не пускают. А если раскроют подставу, тут же убьют! Жалеть не станут.

— А вы сумели бы внедриться в банду? — неожиданно спросил Дзержинский.

Чай уже давно остыл. На мутной поверхности плавали крохотные листочки. Игнат черпнул их ложкой и положил на край блюдечка, после чего чуток отпил. Холодный чай Сарычев не любил. Но не скажешь же об этом председателю ВЧК.

— Лучше меня с этим делом никто не справится.

Дзержинский вдруг расхохотался. Сарычев едва ли не в первый раз видел его в таком настроении. — И вы думаете, что они вас не опознают? У вас даже на руке якорь выколот.

Сарычев выглядел слегка смущенным. Он не любил, когда ему напоминали о наколке. Собираясь на встречу с Дзержинским, он тщательно застегнул рукава френча, чтобы председатель ВЧК не разглядел якоря. Игнат даже постоял перед зеркалом, слегка помахал рукой, пытаясь выяснить, не выглядывает ли наколка. Получалось, что упрятана она была очень надежно. А все-таки Феликс Эдмундович ее усмотрел. Глазастый!

— Верно, выколот, — легко согласился Игнат, широко улыбнувшись. — Только ведь сейчас в жиганы подались не только бывшие каторжане. Среди них есть разорившиеся нэпманы, много бывших солдат, встречаются даже бывшие сотрудники милиции. Неделю назад мне удалось изловить Яшку Хромого, так он, оказывается, и вовсе из царских офицеров. И морячков среди жиганов немало.

Дзержинский задумался. Узкая, клинышком, бородка строптиво дернулась, и, сцепив ладони в замок, он произнес:

— Дело очень рискованное… Если с вами что-то случится, это будет большая потеря. У большинства наших сотрудников нет ни опыта, ни соответствующего «образования», а вы человек все-таки подготовленный…

— Признаюсь, Феликс Эдмундович, я неоднократно раздумывал о наиболее эффективных способах уничтожения крупных банд. И кое-что надумал. В свою банду Кирьян меня не примет, это точно. Для него я совершенно чужой человек. Здесь нужны рекомендации от очень серьезных жиганов. На них же полагаться бесполезно. А потом, такие связи вырабатываются годами… Надо просто заставить его поверить мне, а потом заманить в ловушку.

— У вас есть какие-то соображения на этот счет?

— Я неплохо знаю Питер и питерских жиганов. У меня питерский выговор. Так вот, прежде чем встать к стенке, каждый из них прошел через меня и исповедался. Я знаю немало различных историй из их жизни и при желании могу сказать, что я был их участником. Месяц назад мы взяли жигана Фильку Упыря, так он разоткровенничался со мной и сказал, что если бы я его не сцапал, так он непременно взял бы в Москве один коммерческий банк. И даже рассказал, как бы все организовал. Я послушал его и понял, что это дело у него наверняка выгорело бы. Так вот, Феликс Эдмундович, я могу выйти на Кирьяна и сказать, что один я с банком не справлюсь, поэтому прошу его помощи.

— А знаете, товарищ Сарычев, в этом что-то есть, — согласился председатель ВЧК. Если дело действительно интересное и прибыльное, то бандиты могут клюнуть. Но надо еще раз все продумать, чтобы свести риск к минимуму. Как я понимаю, все главари в основном крутятся вокруг Хитровки?

— Да, Феликс Эдмундович.

— Тогда нужно будет еще до начала операции внедрить в среду бродяг и нищих наших людей В случае опасности они должны поддержать вас. Но о предстоящей операции должен знать только самый узкий круг лиц Мы же со своей стороны сделаем все возможное, чтобы на время операции перекрыть все вокзалы. Чтобы в Москву из Петрограда не сумел проникнуть ни один жиган. Усилим патрули, будем проводить тщательную проверку документов, устраивать облавы. Скорее всего бандиты предпочтут залечь на дно. Как вы думаете?

— Мне кажется, Феликс Эдмундович, что это очень эффективные меры. Жиганы народ осторожный и просто так рисковать не любят.

— Вы не догадываетесь, зачем я хотел вас увидеть? — улыбнулся Дзержинский.

— Нет, Феликс Эдмундович, — несколько растерянно произнес Сарычев.

— Ну, уж вовсе не для того, чтобы поиграть с вами в карты… Готовьтесь к новому назначению. Мы переводим вас в Москву. Вы будете возглавлять уголовный розыск столицы. Сразу предупреждаю, работы будет много, преступность растет… Спрашивать с вас за результаты проделанной работы мы будем строго. — Дзержинский развел руками: — Ничего не поделаешь, время сейчас нелегкое. — И, выдвинув ящик стола, небрежным движением швырнул в него колоду карт. — А депешу о вашем назначении я вышлю в ближайшее время.

Игнат Сарычев с интересом разглядывал сидевшего перед ним молодого жигана. Внешне тот выглядел совершенно непримечательно, вот разве что руки выдавали в нем некоторые таланты. Пальцы были необыкновенной длины, едва ли не в полтора раза превышающие ширину ладони. Во время разговора Васька Кот без конца разминал их: то растягивал, то сцеплял в замок и выделывал кистями такие фигуры, глядя на которые у всякого нормального человека появилась бы на лице гримаса боли. Но Ваське Коту все эти выкрутасы удавались с необычайной легкостью. Он даже улыбался, как будто получал наслаждение.

— Давно ты в жиганах ходишь? — неожиданно поинтересовался Сарычев, не отрывая взгляда от ладоней Кота.

— Да уж года два, — не без гордости отвечал Васька. — Сам Володька Соленый принимал.

— Только Володьку Соленого уже год как к стенке поставили, — уточнил Игнат Сарычев.

— Зря вы его, — высказал свое мнение молодой жиган, нещадно выворачивая большой палец. — Он жиган был с пониманием и просто так никого не обижал. А на мокрое дело и вовсе никогда не шел.

— Да оставь ты свои пальцы в покое, — едва ли не с мольбой в голосе произнес Сарычев. — А то, не ровен час, вывернешь их с корнем.

— А мне без этого никак нельзя, — произнес Васька Кот, — пальцы гибкими должны быть. Они для меня, что смычок для скрипача. Ведь они же меня кормят!

Но к замечанию прислушался и положил руки на колени.

— Как же это тебе удалось из тюрьмы-то удрать? — с интересом посмотрел Сарычев на парня.