Надежда рода: убить императора - Тимофей Тайецкий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тень быстро исчезла за углом, но я успел заметить два отростка на его шлеме — знак, который мог принадлежать лишь «Рогатому Змею». Лидеру повстанцев, известном в этих краях, как самый ярый противник императорской власти.
Одновременно с этим я увидел, как несколько бугаев разломали ворота ведущие в башню и с боем ворвались внутрь малой залы под ней.
Меня охватила паника, когда я понял, что вся ситуация намного хуже, чем я думал. Мои близкие, моя родня — все они в жуткой опасности. Я судорожно старался сохранить хладнокровие и не попасть в поле зрения противников.
Меня не интересовали сражения во дворе — я думал только о том, как быстрее достичь малой залы. Я не мог допустить, чтобы что-то случилось с моими близкими, и моя решимость только усиливалась с каждой секундой.
Я уже был настолько близко к цели, когда внезапно моё внимание привлекла тень, мелькнувшая прямо передо мной на стене. Я не успел обернуться, как её обладатель напал на меня сзади. Смазанный силуэт на стене уже замахивался на меня кривым ятаганом, готовый обрушиться на меня с молниеносной скоростью.
Но я успел отреагировать в последний момент и присел. Я почувствовал, как лезвие проносится над моей головой, и волосы на макушке вздыбились от ветряного вихря. Я оглянулся и увидел своего врага, чье лицо освещалось всполохами огня. Его лицо, усеянное странными синими пятнами, будто отмеченное проклятьем крови не выражало ни единой эмоции.
Мне вспомнились легенды, рассказанные няней в детстве, и осознал опасность этого противника. «Синелицые» были элитной гвардией правителя, которые бежали в «дикие земли» после государственного переворота и присоединились к повстанцам. Они были опытными воинами и владели искусством фехтования лучше, чем кто-либо в Российской империи.
И я не был готов сдаваться без боя. Я сосредоточил всю свою энергию в правой кисти, глубоко вдохнул и почувствовал, как горячая энергия раздирает меня от внутренних каналов до кончиков пальцев. Я почувствовал мощь, когда моя магическая энергия разлилась по моему телу. Я был готов защищаться любой ценой.
В течение доли секунды я сосредоточил всю свою силу в ладони, направив поток эфирной энергии прямо в лицо неприятелю, словно мощный водяной шланг.
— Рррааа!!! — криком я усилил заряд.
И увидел, как «синелицый» взметнулся в воздух и врезался в столб галереи с глухим стуком. Сердце забилось у меня в груди, когда я осознал, что у меня было всего лишь мгновение, чтобы остановить этого беспощадного врага. Моё счастье, что я обладаю Даром иначе моя жизнь оборвалась бы уже через минуту после встречи с таким противником.
Но благодаря тому, что накануне я посетил кристалл в саду и зарядился магической энергией, моя реакция была быстрой и точной. Я чувствовал, как жизненная сила противника быстро покидала его тело, и вместо того, чтобы вновь подняться на ноги, он лишь тяжело упал на бок. Я остался сидеть на месте, невероятно возбужденный и довольный собой.
Сейчас я точно помнил опыт множества своих прошлых жизней, и это дало мне уверенность в своих силах. Рыча от удовлетворения, я осмотрел свою руку, которая только что уничтожила моего врага, и почувствовал, как во мне проснулись новые силы. Я был готов к любому вызову, готов к любой битве.
Внезапно мои уши заполнили жуткие крики женщин, доносящиеся из верхней части башни. Голоса пронзали мою душу, заставляя волосы вставать дыбом. Я резко обернулся, пытаясь разобрать, что происходит за разбитыми воротами в малую залу. Но крики не умолкали, а наоборот, становились все более и более пронзительными. В их звуках я услышал ужас и боль, что привели мою кровь в бешенство.
Заглянув через ворота в залу, мое сердце замирало от ужаса и отвращения. Повсюду лежали обезглавленные и изувеченные тела охранников. Воздух наполнялся запахом крови и смерти. Я вздрогнул, заметив, как третий охранник сидит на стуле с разбитой головой, пытаясь встать на ноги. Его лицо исказилось от боли и агонии, и мне показалось, что его гримаса отражала весь ужас боли внутри него. Я испытал жалость и отвращение к тому, что ужасная судьба постигла этих людей.
Из разбитых губ умирающего охранника вырывались звуки, которые казались последними попытками передать мне важную информацию.
— Кхх! Вврр! Кха-кха! — мне почудилось, что он видит меня и пытается мне сказать что-то. — Кхах! Вврх! Ввврхх!
Я настороженно следил за его жестами и понял, что он показывал наверх башни куда поднялись убийцы.
Через разломанные ворота я резко ворвался в залу, которую заполняли обломки мебели и посуды, а на полу лежали тела обезглавленных охранников. Умирающий третий стражник, с ужасающей раной на полчерепа, бормотал что-то невразумительное, пытаясь встать на ноги, но я понимал, что он уже не жилец — лишь мучается перед неминуемой смертью. Я одним движением кинжала облегчил его страдания и произнес последние слова уважения в его жизни.
Я заметил, что мною вновь овладело привычное и успокаивающее бешенство, к которому я так привык в одной из своих прошлых жизней. В те самые времена, когда мне в одиночку приходилось расправляться с целыми ордами монстров и мутантов.
Подобрав с пола саблю, выпавшую из рук мертвого стражника, я сжал её крепко и направился вверх по лестнице к вершине башни, где доносились крики и призывы о помощи. Я был готов сражаться до конца, чтобы защитить тех, кто нуждался в моей помощи.
Глава 10 Поединок на вершине башни
Что-то смутное было в моих ощущениях — по спине время от времени пробегала легкая дрожь, а ступни неприятно холодило и слегка покалывало, но в то же время я был невероятно спокоен и собран.
Казалось, что все вокруг стало единым целым, а я, молча и с абсолютной ясностью осознавал свою задачу и знал, куда иду — во всяком случае, это успокаивало и придавало уверенности.
Темнота на лестничном пролете впереди меня удачно скрывала мою фигуру, но в то же время мне приходилось на ощупь переставлять ноги по ступенькам. По мере того, как я поднимался выше, тем отчетливее я различал слабый источник света, который лишь усиливался с каждым поворотом винтовой лестницы.
Проблема у поднимающихся наверх башни была лишь одна — как и полагается каждому уважающему себя фортификационному
