Прибытие - Андрей Коннов

– Юлий Шметьев! – раздался хриплый голос со второго этажа.

– Все. – сообщил Болтов.

– Как?! – возмущенно крикнул Иван, – Тут же больше людей было!

– Разве?

Иван хватился за голову. – Галлюцинации?

– Э! А тебя как звать? – спросил Болтов Ивана.

– Прудников Иван.

– Да ты тот самый маньяк убийца?!

– Боже мой! – закричал Евгений.

– Ах ты гад! – закричал Шметьев, ударяя Ивана по лицу кулаком. – Ты моего брата у ворот убил! Помнишь, поселок Октябрьский, ты еще тогда себя убил? А- а- а! Так ты живой?

– А может… Может он заодно с этими каннибалами? – спросил Евгений.

– Вполне, – грозно сказал Болтов, – А ну, давай как, чеши отсюда! Убийце не место в цивилизованном обществе.

Прудников вдруг резко побежал на Шметова, сшиб его, затем развернулся, ударил Болотова, схватил автомат, и громко закричал: – Я теперь здесь главный! И вы будете слушать меня! А не то я вас мигом отправлю на тот свет! – и для пущей правдоподобности, Прудников выстрелил в потолок.

На улице все стихло.

– Тихо! – шепотом сказал Болтов.

Отчетливо слышны шаги, медленны и осторожные. Кто- то подходит к двери, и пытается сшибить деревянные палки, которыми и была заперта дверь.

– О- о- о- о! – завыл кто- то снаружи, – Я чую запах людей! Они здесь! Мясо, м- м- м!

– Тихонечко поднимаемся на пятый этаж, – шепнул Иван.

– Мне тьма глаза режет! – возмущенно буркнул Евгений.

– Молчи! Если хочешь остаться в живых! – настороженно гаркнул Иван.

И вот, в четвером, они поднимаются тихо и осторожно на пятый этаж. На третьем этаже Иван обнаружил мертвого солдата с пулеметом. В темноте не разглядеть, от чего он умер. Подняв на ощупль пулемет, Иван пошел дальше.

Но на четверотом этаже вдруг обвалилась стена одной из квартир. И в проем на площадку выскочили три каннибала. По крайней мере, судя по их силуэтам во тьме, людьми их не назовешь. – Мясо! Ура! – закричали хором каннибалы.

– Влипли! – буркнул Прудников, стараясь прицелиться в каннибалов. Дверь внизу каннибалы сломали, и дружной толпой ринулись по лестнице на четвертый этаж. Лестница под Шметьевым со скрежетом рухнула, и цепкие острые когти двух каннибалов вцепились ему в ноги. – Спасите! – завопил Шметьев. Лестница на пятом этаже также обвалилась, и с тремя трупами в охапке на голову Болтову приземлился высокого роста мертвец, с длинными руками, и очень острыми когтями. – Вали супостатов! – закричал Болтов. И в темноте развязалась схватка. Понять кто где кого бьет невозможно из- за этой самой темноты. Видно только яркие вспышки от выстрелов, крики людей и каннибалов, громкий взрыв и полное крушение всей линии лестницы.

Спустя минуту, Прудников бросил автомат с пулеметом, и протер глаза, надеясь увидеть вместо мрака свет. Но он ошибся. На лестничной плоащдке пятого этажа лежат гурьбы трупов каннибалов, в угол двери квартиры забился испуганный Евгений, Болтов с чьей- то оторванной рукой стоит рядом с Евгением, а вот Шметьев улетел вниз, и был придавлен плитой.

– Я забуду на время этого мракобесия о том, кто ты, – начал Болтов, – Но учти, Иван, я обязательно устрою тебе райскую жизнь! Соблазн велик, согласись.

– У меня три пальца на ноге оторваны! – визжал Евгений.

– Тише! – гаркнул Иван, – Или ты хочешь навлечь сюда еще толпу каннибалов?

– Ладно, – сказал Болтов, думая, – Тут вон открыта дверь на крышу. Полезли туда!

Сначала залез Болтов, выбросил наконец чужую руку, затем Евгений, и Иван. Крыша находилась в нормальном состоянии. Видимо, до крыш домов ужас не дошел (или не успел дойти). Они стоят как раз возле странной конструкции, сооруженной скорей всего впопыхах. Деревянная палка, весьма длинная, но крепкая, привязана проволокой к стальному кругу, стоящему на самом краю крыши. Пощупав в темноте, и подергав палку, Болтов резюмировал: – Наверное, на крыше того дома палка прикреплена также. Других путей нет. Надо идти по палке.

Первым пошел Болтов. Дойдя до середины палки, он резко наклонился влево, затем снова выравнился. В темноте он не разглядел каннибала, сидевшего под палкой, и наступив последнему на пальцы, упал вниз. Там его растерзали, а затем и скушали каннибалы. Потом решил пойти Иван. То же самое, только он не упал вниз. Прудников решил сбить каннибала. Присев, он отломил от палки небольшую, но острую щепку, и затем давай истыкивать ею пальцы каннибала. Тот выл, и очень громко. Но не в силах противостоять Ивану, упал вниз, и разбился в лепешку.

Довольный своей победой, Прудников продолжил. Но вдруг тьма стала давить на него. Глаза Ивана заболели, он не мог держать их открытыми. Ивана стало качать из стороны в сторону, и он увидел стальную палку, и идущего по ней свой силуэт. Он шел прямо и бодро, лишь слегка покачиваясь. Его силуэт уже не наклоняется не в сторону светлого «нет», ни в сторону темного «да». И Ивана это слегка обрадовало.

– Ты чего? – спросил Евгений Ивана.

Но Прудников ничего не ответил. Он упал вниз, но успел зацепиться за палку руками. Но у него недостаточно сил, чтобы держаться. Тем более, что тьма давила на него все большей и большей силой.

– Я иду! – кричал Евгений, – Держись! – Дойдя до середины палки, Евгений на ощупь нашел руки Ивана. Но тут палка зашаталась. Как оказалось, с другого конца сидит мертвец, и со смехом пилит палку.

– Да мы сейчас вниз рухнем! – завопил Евгений. Быстро взяв Ивана за руки, Евгений стал тащить, но сам упал, тоже уцепившись руками за палку.

– Ну вот и все, – тихо шепнул Евгений.

– Нет, – уверенно крикнул Иван, – Слишком рано.

И когда палка рухнула вниз, Иван с Евгением упали на крышу машины. Но не смотря на боль и ушибы, Иван быстро вскочил, побежал дальше, да еще и повалок за собой Евгения. Добежав до магазина Л., Ивана встретили солдаты, и прикрыли огнем. Возле магазина солдаты уверенно держали позицию, и при помощи пулеметов и танков отстреливались от наседающих каннибалов.

– Сейчас тьма, – сказал военный врач, – И я ни чем не могу помочь вашему товарищу.

– А фонарики не работают? – спросил Иван.

– Нет. Эти облака закрыли все, что напоминает нам о свете.

Иван быстро пришел в себя. Ушибы и переломы как рукой сняло. Хотя организм Прудникова глухо, но упрямо мычал, намекая, что хватит всех этих издевательств. А вот Евгению становилось все хуже и хуже. Ближе к семи часам утра он потерял почти всю кровь, и военный врач, при слабом свете фонарика, который зажегся чисто случайно, сумел лишь перевязать пару ранений. Народ, под охраной военных снова вернулся на улицы. Из кромешного мрака доносились слова и предложения уехать из города. Но те, кто был на окраинах не советуют туда вообще соваться. Говорят, что Чистилище покажется райским местом, по сравнению с окраинами города. Да что уж там, если в самом городе в любую секунду каждого можно сожрать живьем. Что про окраины говорить…

В десять часов утра Евгения начало лихорадить. Черные облака все-таки не смогли зажать утро, и слабые, но очень яркие лучи солнца пробились сквозь них, освещая окровавленные, и заваленные трупами улицы города. Врачи сумели осмотреть Евгения. Его вывод не обрадовал Ивана.

– Ну что я вам могу сказать, – разводя руками начал доктор, – Ваш товарищ уже одной ногой в гробу. Позвоночник сломан, ноги сломаны, запястья рук сломаны… Плюс отбиты почки, большая потеря крови и жуткий жар. Мне жаль его, но что поделаешь. В таких условиях спасти человека сложно. Тем более с таким комплектом переломов и ушибов. Так что, если он вам дорог, или вы цените дружбу, готовьтесь к его похоронам.

– А он что, действительно умрет? – спросил Иван в недоумении.

– К сожалению… Думаю, что ваш товарищ протянет еще час, от силы полтора. Единственное, что его может спасти, так это реанимация, полная оборудования и целая толпа врачей.

***

Через час к магазину подъехал автобус, полный народу. Из него вышли те, кого успели вытащить из «живого кладбища» (так назвали жители окраины города). Их вид… хм- м, заставляет поверить, что там, на окраинах творится. Нервным и тем, у кого психика не нормальная, лучше отойти. Так предупреждают офицеры, вышедшие из автобуса.

– Вот что значит, пройти через свою броню наизнанку! – удивился Иван, прислонившись к зданию.

На полуосвещаемой лучами солнца улицы быстро собрались врачи и психиатры, приехавшие оказывать помощь.

Пережить катастрофу… Значит превзойти самого себя в самом страшном, жутком и противном, перефразировать это все в хорошее, доброе и светлое.

Из автобуса вышло два человека мужского пола. У обоих на лице не было кожи вообще – сплошное мясо, да отвисающие конечности в виде ушей и носа. Их глаза ничего не видели из- за обожженной кожи. Их руки тряслись, пальцы перевернуты, а на груди глубокие следы когтей каннибалов. Живот тоже обгорел, местами почти насквозь. А от одежды почти ничего не осталось.