Прибытие - Андрей Коннов

Глава III. Пережить катастрофу

Прудников медленно прогуливался по парку, размышляя над всем произошедшим. И пока он размышлял, в его подсознании велся жаркий диалог между добрым и злым Я Ивана. Такой диалог происходит внутри каждого человека, думающего над чем-то серьезным. И у него тема бывает случайной, и быстро переходящей в другие русла разговора. Обычной темой в подсознания каждого из нас бывает «Да в смысле нет и наоборот». А стоит ли идти сегодня на работу? Да или нет? А в школу? Ой, может я не пойду в школу… Да? Нет? Наоборот? Угу… А еще раз? Вот только диалог подсознания Ивана выглядит точно также, как и его жизнь: жестко и непредсказуемо.

– М-да… Ванюшке надо быть умнее, – размышлял добрый Я.

– Фи! А ему это надо? Вот когда он нас подключит, тогда и посмотрим… – протяжным голосом сказал злой Я.

– Нет уж. Пусть одумается. Он даже и не подозревает, что значит услышать по радио словосочетание «Пережить катастрофу». Если он еще остался человеком, пусть подумает…

– Ой, ха- ха! – резко вдруг прорвало злое Я, – Не смеши! Он не одумается, так как сейчас он встретит ЕГО.

– Жмурикова?

– Ну да.

– Боже мой… – протяжно промычал добрый Я, – А они не подерутся?

– О- о- о! Но это уже как получится!

– Да ладно тебе, злой Я! Давай не будем ворошить войну.

– А помоему надо. Война самое хорошее средство для решения всех вопросов. Ведь я «да» говорю?

– Скорее ты сказал «нет». «Да» будет в случае… м…м правильного рассуждения, – философски говорил добрый Я.

– А война лучше.

– А жертвы хуже.

– А ты не главный.

– Равно как и ты.

– Ха- ха! Добрый Я, ты считаешь, что твое подключение решит проблему Ивана?

– Нет. Он должен решить ее сам.

– Тогда какого ты лезишь не в свое дело?

– Я пытаюсь помочь…

– Я тоже.

– А чего ты все я, да я!

– Собственно, ты тоже якаешь!

– Молчи, злой Я! Кто тебе дал право повышать на меня голос?

– Хм- м… Никто не давал. И вообще, что мы сейчас делаем?

– Действительно. Слушай… А давай ка Иван сам все сделает, а мы поможем, если что.

– Идет.

***

Свернув налево, на дорожку, укрытую в тени деревьев, Прудников наткнулся на Жмурикова, идущего куда- то.

– Ого! – удивился Жмуриков, – Кого я вижу!

– Век бы тебя не видеть… – ворчал Иван.

– Да ладно тебе… Я же ничего плохого тебе не сделал.

– Да ну! А не вы ли господин Жмуриков лишили меня квартиры ни за что?

– Эх, Ваня! Если бы ты сделал то задание с аварией, квартира сейчас была бы твоя.

– Ага! А теперь я вылитый бомж. Весело? – грозно спросил Иван.

– Очень. Знаешь, а таких людей как ты, Иван, надо вообще всего лишать. Ты ведь самая настоящая пиявка в обществе! Ты- угроза миру и спокойствию. Так то Иван. Ты стал отбросом общества.

– Это неправда! – взвыл Иван.

– Что?! Ха- ха! Правда глаза колит, Ваня? Ну скажи же, ведь соблазн велик!

Прудников резко схватил Жмурикова за горло, и начал душить.

– Слушай гад! – угрожающе рычал на Жмурикова Иван, – Еще хоть слово вякнешь в мою сторону, распотрошу на месте!

– Ой, напугал! Уже боюсь! – смеялся Жмуриков.

– Заткни свой рот! – продолжал рычать Иван, – Я буду говорить, и ты должен молчать!

– Эх ты! Да кто ты такой, чтоб мне рот затыкать? Прудников Иван Демидович? Такого больше нет. Ты-тряпка. Тряпка, тряпка, тряпка! Ты ничтожество, и ты соблазнился на тяжкие грехи! – громко кричал Жмуриков.

– Грехов нет! – возмущался Иван, отпустив Жмурикова.

– Нет. Но есть грехи-поступки, Ваня. Ты, например, мать свою родную убил.

– Вы что, сговорились все?! – кричал Иван, – То дьявол, то Соблазн. Теперь ты! И все меня винят в одном и том же! Я же признаю свою вину! Я осознаю свою ошибку.

– Неправда. Это самая гадкая ложь, которую я слышал, – погрозил Жмуриков пальцем Ивану, – Ты тряпка, тряпка, тряпка! Ты ничтожный человек! Тебе не место среди нас, Ваня. Иди, и живи жизнью зверя, жуткого и ненавистного всеми. Ясно?!

– Зачем так все?

– Соблазн велик! – хохотал Жмуриков, – А ты на него обязательно поддашься.

– Нет.

– Ты-человек тряпки, ничтожество и самый ненавистный человек. Соблазн, и тот против тебя.

– Жмуриков, вы же ведь психолог!

– Ха- ха! Ты тряпка, Ваня. И ей останешься. Слушай меня: ты тряпка. Уходи из общества!

– Я не верю! – Иван закрыл лицо руками.

– А ты поверь. Ведь это правда. И я ее создал, эту правду. Ты изжевенец, и я стараюсь увести тебя далеко.

– Как так можно?

– Слушай меня, тряпка! – Жмуриков сжал обеими руками лицо Ивана, – Я тебе внушаю: ты ничтожество! Иди отсюда куда подальше! Ясно?!

Прудников несколько минут дергался, но затем его глаза сузились, кровь стала течь медленне, и вскоре Иван стал похож на бледную поганку.

– Ясно, – угрюмо сказал Иван, – Я тряпка, я ничтожество.

– Ай да умница! Уверяю, ты умрешь раньше, чем успеешь это заметить! – похлопал Жмуриков по плечу Ивана. Затем, Жмуриков толкнул Ивана, тот упал, и заплакал, да еще так сильно, словно маленький ребенок. А Жмуриков, потирая руки, и ехидно хихикая, пошел в сторону жилого района Черемушек.

А- а- а- а! – кричал Иван, вставая, – Какой я плохой!

Прудников бежал по дороге, не обращая внимания на машины и на людей. Бежал, и кричал во все горло: – Люди, я ничтожество! Я не имею права на жизнь! А- а- а!

Возле трассы Ивана перехал мотоцикл на полном ходу. Громко закричав, Иван посмотрел на свое левое размазанное по телу плечо. Но не слушая криков мотоциклиста, Прудников продолжил бежать по трассе. Еще пару раз он попал под колеса машины, и в итоге, с кучей переломов, почти ползком добрался до болота за частным сектором, возле поселка Октябрьский. Там, на берегу болота, Иван кричал всю ночь, и внушал себе, что он не достоин нормальной жизни, и быть человеком.

На утро Иван решил покончить с собой. От сильной боли многочисленных переломов, Иван не смог встать. И решил залезть в болото, и не сопротивляться. Долгих пять минут засасывало болото тело Ивана. Он уже задохнулся, но его глаза видели камыши и небо над головой. Спустя еще минуту Иван полностью скрылся в болоте, и лишь вялых три пузырька всплыли на поверхность.

***

– Эй, ты жив? – спросило злое Я.

– Бошка болит! – простонало доброе Я.

– А Иван то, убил сам себя!

– М- да… Неувязочка в подсознании получилась.

– Он сам так решил. Чего теперь дергаться?

– Подожди… Я слышу топот копыт!

Оба Я прислушались.

– Господи! – хором закричали Я, – Да это же Жанна Павловна! Эй, мы здесь, мы здесь!

Оранжевое, с желтыми и красными оттенками небо бултыхалось в водной глади. С боков, а точнее с холмов спускалась стеклянная стена, навивающая узоры, и рисующая поля. А вдалеке, вдоль линии горизонта расположилось безмятежное море с маленьким корабликом, и матросами, которые пьют чай.

По светлой, приятной на ощупь травке, скачет табун лошадей, управляемый семилетним мальчуганом, резвым, и полным сил. Где-то на гористой местности, пролегающей вдоль болота, по каменной дорожке шагают три священника, беседующих о смысле жизни.

– О, брат, гляди какое небо! – мечтательно говорил первый священник.

– Смотри, как стеклянная стена переходит с юга на запад! – восклицал другой.

– А как трава шелестит! Прямо рай для жизни! – восхищался третий.

А из небольшой, но уютной деревушки к болоту быстро скачет всадник на светлокоричневом коне, с роскошной черной гривой и хвостом. В седле высокого роста женщина, с распущенным яркими волосами, и длинной палкой с крючком. В бело-оранжевом плаще, и легкой кольчужной броне, с башмачками на высоких каблуках. А в ножнах имеется длинный и острый меч. Это Жанна Павловна скачет оживлять своего сына, решившего покончить с собой.

Возле болота Жанна Павловна протянула палку с крючком к болоту, и важно крикнула: – Верни мне его!

Болото после долгого брожения вокруг крючка выплюнуло тело Прудникова. Жанна Павловна кинула Прудникова на траву, которая налетела на него в один момент. Спустя минуту, Иван лежит на травке сухой, чистый и в нормальной уличной одежде. А его сердце бьется жизнерадостно, подавая сигнал всему организму, что пора просыпаться.

– Уррра! – завопили добрый и злой Я, – Мы снова все вместе! Какое счастье, какая радость!

Иван проснулся от того, что одна из трав решилась пройти по его телу. В связи с экзаменами по географии человека, все травам необходимо облазить человеческий организм вдоль и поперек! Когда травка уже собралась слазить с Ивана, ее привлекло то, что из носа вылетает и залетает кислород. Удивленно шмыгнув, травка подлезла к носу, осторожно и оглядываясь по сторонам. Но вдруг, Иван чихнул, и воздухом сшиб травку вниз. Завопив что- то про «Предупреждать надо!», травка поскакала домой.