Изоморфы - Дылда Доминга

— Нет, — мягко улыбнулся Гай, переступая через порог и начиная разматывать намокший красный шарф. Саша забрала у него шарф, потом пальто, в немом изумлении глядя на своего нежданного гостя. Его появление в ее маленькой обшарпанной квартирке было неуместным, несуразным. Как всегда красивый и хорошо одетый, он не вписывался в ее скромный интерьер.

— Гай, не то, чтобы я не была рада тебе, — произнесла она, — но что ты тут делаешь? Да еще и в такое время? — Ее взгляд невольно скользнул по часам на стене.

— Рановато, да? — вновь улыбнулся он. — Но Летиция ушла, и у меня был единственный шанс удрать от всех незаметно.

— Куда она ушла? — вновь насторожилась Саша, но Гай притянул ее к себе и обнял.

— Это неважно, — прошептал он ей на ухо, щекоча своим дыханием.

— Я боюсь, Гай, — честно призналась Саша, — что, если ты наведешь их на мой след? Ты пришел ко мне домой, Гай, понимаешь? Ко мне домой! Не в гостиницу! Что, если за тобой кто-то следил?

— Нет, моя милая, за мной никто не следил. В том-то и прелесть, что совершенно никто.

— Почему ты так уверен?

— Потому что они переметнулись на Летицию, — довольно усмехнулся он.

— Слава богу, — с облегчением пробормотала Саша, радуясь тому, что у нее вышло, сработало. — Останешься у меня? — посмотрела она на Гая, отчасти с надеждой, а отчасти с опаской, что он слишком плотно войдет в ее жизнь, при этом ничего ей не обещая и не даря никаких авансов на будущее.

— Нет, — покачал он головой, — я вернусь в отель.

— Но как? — поразилась Саша. — То есть, зачем? Они же вновь сядут тебе на хвост!

— Они и так сядут, — чуть пожал он плечами, проходя в кухню и осматриваясь. — Только я не хочу, чтобы они знали, что я был у тебя.

— Почему? — Саше вдруг стало обидно, что он встречается с ней украдкой, не желая афишировать их отношения даже для какой-то организации.

— Чтобы у них не возникло лишних подозрений, — Гай прямо посмотрел ей в глаза, будто журя ее за это безрассудное упрямство, с которым она стремилась к нему.

— Прости, — прошептала Саша, усаживаясь на табуретку и ревнуя его к Летиции, которая жила в роскошном отеле по соседству, к другим реберфам, свободным и продвинутым, не то, что она. Диковинный зверек, обнаруженный им в не менее дикой стране.

— Прекрати, — он мягко потянулся к ней, приподнял и обнял, опустившись на табуретку и усадив ее себе на колени.

— Прости за беспорядок, — смущенно пробормотала Саша, думая о том, что декорации меняются, а суть остается той же: маленькая квартирка и в ней девушка, преданно ожидающая Гая.

— Ничего, — отозвался он, увлеченно гладя ее ногу, выглядывающую из-под халата. — У тебя кофе есть?

— Есть, конечно, — усмехнулась Саша, — я без него жить не могу.

— А без меня? — его глаза и вопрос застали ее врасплох.

— И без тебя, наверное, — неуверенно произнесла Саша, а Гай лишь тепло улыбнулся в ответ, словно он и не ожидал от нее никаких других слов, и крепче сжал ее в своих объятиях.

— Может быть, стоит подойти на ресепшен и позвонить в номер Гая? — Сергей Витальевич явно нервничал, теребя молнию на своей куртке.

— Серж, успокойся, я не сомневаюсь, он появится, — остановил его Дюпре, совершенно не уверенный сам в том, что говорил. Он безусловно рисковал, когда приказал Косте наблюдать за Одри вместо Гая, но практически не сомневался в том, что Гай не исчезнет, только не сейчас. Если судьба сыграла с ним столь злую шутку, тогда Дюпре грозили серьезные неприятности. К тому же, он не был готов поставить центральный офис в известность об Одри. Француз сжал кулаки в карманах своего пальто, чтобы не выдать свое волнение Сержу, который и так места себе не находил.

— Серж, почему бы тебе не сходить за кофе? — предложил он, и Сергей Витальевич, маявшийся от бездействия, с радостью ухватился за эту возможность.

Дюпре присел на скамейку в небольшом скверике напротив Хайята и с рассеянным видом листал газету, которую ему сунул Серж. Он мало что понимал в политических перипетиях страны, в которой находился, да и не это сейчас занимало его мысли. Что он будет делать, если Гай так и не появится? Что, если он попался на их совместный с Одри хитроумный план, в котором она послужила приманкой и возможностью для Гая сбежать? Неужели он был настолько предсказуем, влюбленный осел? И был ли он до сих пор влюблен? На этот вопрос Дюпре боялся ответить самому себе. Он столько месяцев пытался вычеркнуть ее из своей жизни, забыть.

Дюпре стоило больших усилий не подскочить со скамейки, когда он увидел Гая, пересекающего площадь. Облегчение смешивалось в его душе с дурным предчувствием и настороженностью. Но Гай шел к гостинице, как ни в чем не бывало, спокойный и уверенный в себе, как обычно. Что это было? Шалость? Или он прекрасно знал, что за ним следят и, уловив пробел в слежке, тут же им воспользовался? Гай практически дошел до гостиницы, когда вдруг взглянул на свои наручные часы, задумался и вернулся в кафе, в котором обычно пил кофе. Взял газету со стойки и уселся за свой любимый столик. Только теперь Дюпре позволил себе расслабиться, когда наблюдал Гая на своем месте и почти в свое время.

Спустя пару минут появился и Серж с двумя стаканчиками кофе в руках.

— Прости, Антон, что долго — очередь, — пояснил он и замер, уставившись на Гая. — Ну, слава богу, — выдохнул он, опускаясь рядом с Дюпре на скамейку.

Только француз знал, что все далеко не «слава богу». И что ему предстоит разобраться и с Одри, и с Гаем, и с тем, что они затеяли, при этом не забывая о парне, который стал для него очередной занозой в заднице.

Летиция смотрела из окна своего номера на площадь, гудящие вереницы машин, спешащих по своим делам людей и противный мелкий дождь, которым вознаградила этот город весна. В Париже в это время уже вовсю цвели магнолии, а здесь дождь в каждую минуту грозил обернуться мокрым снегом. Она скучала по дому, но прилетела сюда не развлекаться — напомнила себе женщина и, вытянув длинные ноги, налила себе из кофейника в чашку кофе и задумчиво поднесла ее к губам. Единственное, чего она никак не ожидала — так это натолкнуться здесь на Дюпре. Вчерашняя встреча оставила в сердце Летиции кровоточащую рану. Нет, она никогда не обманывала себя, что ее роман в глубоком прошлом, и что она забыла о нем, напротив, она слишком часто вспоминала Антуана. Настолько часто, что, когда увидела его рядом, он показался ей не человеком, но ожившей мечтой, воплотившейся фантазией чокнутой женщины.

— Почему ты ничего не рассказываешь о себе? — Антуан рассматривал статуэтку балерины, стоящую на полке у нее дома.