Грозовая обитель - Филлис Уитни

Камилла заметила его немного поодаль, рядом с ним стояла миссис Редферн. Росс не терял контроля над собой и не выказывал своих чувств. Камилла поймала себя на мысли о взаимоотношениях Росса и Норы Редферн. Как много значит в его жизни молодая вдова, с которой он проводит столько времени?

День был пасмурным и прохладным, собиралась гроза. Камилла стояла рядом с Летти и Гортензией и смотрела на гонимые ветром облака. Ей не удавалось по-настоящему проникнуться горем, испытать очищение страданием. Тело, которое сейчас было предано земле, имело мало общего со свирепым стариком, с которым она познакомилась совсем недавно. Орел давно уже вырвался на волю.

Она стала осматривать кладбище, читая надписи на соседних могильных плитах. Здесь находилась могила ее бабушки, над которой возвышалось гранитное надгробие. А под этой плитой покоилась Алтея Джадд. Камилла увидела могилу матери впервые, и ее глаза наполнились слезами. Чего только не делал отец, пытаясь добиться, чтобы Алтея была похоронена в другом месте! Но Оррин Джадд настоял на своем, и его дочь нашла последний приют в окружении членов семьи Джаддов. Оррин, потерявший ее при жизни, отныне и навсегда будет лежать рядом с любимой дочерью.

Возле кладбищенских ворот Камилла заметила Росса и миссис Редферн, беседовавших с мистером Помптоном.

Летти все еще плакала, повиснув на руке Камиллы.

— Сделай вид, что не замечаешь ее, — посоветовала она племяннице. — Давай поскорее проедем мимо. Наши семьи избегают общения.

Камилла собиралась последовать совету тетушки, но миссис Редферн выступила вперед и дружески протянула ей руку.

— Я Нора Редферн, мисс Кинг. Если вы еще будете здесь, приходите меня навестить. Мы должны познакомиться — наши матери были лучшими подругами.

Нора была высокой шатенкой; мягкие локоны выбивались из-под полей шляпки. По-видимому, она любила пешие прогулки и хорошо себя чувствовала вне дома; пожатие ее руки было искренним и крепким.

Камилла поблагодарила Нору за приглашение и сообщила, что завтра уезжает. Теперь она, кажется, догадывалась, что притягивает Росса к этой женщине. Камилла с непонятным ей самой сожалением наблюдала, как он помогает Норе садиться в экипаж.

Обмен репликами у кладбищенских ворот вызвал явное неодобрение Гортензии. Она что-то шепнула Буту и проводила взглядом отъезжающий экипаж миссис Редферн. Чем вызвана эта вражда? И почему Росс охотно общается с Норой, в то время как Джадды игнорируют ее?

Когда Гортензия, Нут и мистер Помптон разместились в одном экипаже, а Летти и Камилла в другом, к ним, к немалому удивлению Камиллы, присоединился Росс. Кажется, он собирался вернуться в Грозовую Обитель.

Летти испытывала потребность выговориться, хоть как-то освободиться от гнетущих мыслей.

— Папа всегда был справедливым, — сказала она Камилле. — Он старался защитить меня, хотя ему и не нравилось, что я такая болезненная.

— Он хорошо к вам относился, — заверил ее Росс. — Вы не должны в этом сомневаться.

— В последние годы он чувствовал себя несчастным, — продолжала Летти. — По моей вине. Я очень виновата перед ним.

— Уверен, вы обвиняете себя напрасно, — возразил Росс. — Как вы можете отвечать за его несчастья?

— Вы не знаете, — упорствовала Летти. — Есть так много вещей, которых вы не знаете.

Росс, кажется, не отнесся к ее словам серьезно.

— Может быть, мисс Летти, вы и найдете некоторое утешение в том, что с некоторых пор он уже не мог чувствовать себя счастливым. Он не в силах был начать все сначала.

— Это правда, — согласилась Летти. — Он понимал, что его жизнь кончена, независимо от того, что делали окружающие. Это понимание пришло к нему много лет назад, не так ли?

Утешение Росса оказалось более действенным, чем он сам ожидал.

— Во всяком случае, — предостерег он Летти, — будет лучше, если вы не станете делиться подобными мыслями с репортерами, которые попытаются взять у вас интервью.

— С репортерами? — в смятении переспросила Летти.

— Конечно. Вы ведь не думаете, что смерть такого человека, как Оррин Джадд, пройдет незамеченной, не правда ли? Газетчики уже здесь, я сам их видел. Помптону с трудом удалось добиться, чтобы они не присутствовали на церковной службе. Я знаю также, что сегодня утром Тоби вышвырнул двух таких молодцов со двора, прежде чем я успел ему помешать. С журналистами лучше не ссориться.

— Надеюсь, мне это не грозит, — сказала Камилла. — Вряд ли кто-нибудь из них заинтересуется мной.

— Почему? — Росс посмотрел на нее с явной антипатией. — Да вы для них просто находка. Молодая, красивая внучка, лишенная наследства! Как бы вам не пришлось выдержать осаду.

Когда они подъехали к дому, Камилла убедилась в правоте Росса. Группа странного вида молодых людей собралась у передней двери, и мистер Помптон вылез из экипажа, чтобы поговорить с ними, пока Бут и Росс помогали дамам проскользнуть в дом.

Камилла уже начала подниматься по лестнице, когда ее остановила Гортензия.

— Не могла бы ты прямо сейчас зайти в библиотеку? Мистер Помптон собирает там нас всех. Он согласился, не откладывая, прочесть завещание папы.

Такая спешка показалась Камилле непристойной, но она вслед за тетей пересекла прихожую торчащими из стен мраморными руками и вошла в библиотеку. Грейс разожгла в камине огонь, отвоевывавший тепло у пасмурного дня с его промозглым туманом. Гортензия расположилась на мягком кожаном диване, стоявшем под прямым углом к камину. Летти забилась в маленькое кресло, с нервной улыбкой оглянувшись на сестру, которая делала вид, что не замечает ее.

Поскольку Камилла считала свое участие в процедуре необязательным, она заняла место в углу, в отдалении от остальных членов семьи. Появившийся в библиотеке Росс подошел к книжной полке у стены и стал изучать корешки книг, как будто пришел сюда только за этим.

Гортензия не в силах была скрыть охватившего ее радостного возбуждения; она похлопала рукой по дивану, приглашая Бута занять место рядом. Мистер Помптон повернулся спиной к камину, расправив фалды фрака, надетого по случаю похорон. Его розовая лысина сияла, отражая языки пламени; кустики волос над ушами ощетинились, словно в предвидении какой-то неприятности. Раздражение мистера Помптона, вызванное встречей с журналистами, еще не улеглось.

Наблюдая за присутствующими, Камилла чувствовала себя зрителем. Ее не касалось то, что должно было здесь произойти. Когда пьеса подойдет к концу, она встанет и выйдет из театра, чтобы больше никогда не встретиться с занятыми в спектакле актерами.