Шоу начинается - Лариса Чайка

– Бри, пересядь на стул, я ничего не вижу из–за тебя. Вы не вовремя, у нас тут важные вопросы с советниками. Если честно, мне уже не до вашего шоу. У меня проверка на носу. Сегодня пришло извещение из королевской канцелярии: к нам едет ревизор. Вот ждем с часу на час.

Бригитта легко соскочила со стола, забежала за спинку папиного кресла, обвила шею герцога руками и жалобно законючила:

– Папа, ты мне обещал… Обещал… Обещал… Там Лана какие–то реки и берега выдумала. Я хочу, хочу, хочу.

Герцог немного смягчился после объятий дочери, а «деловая затычка» Ягиус опять заверещал:

– Какие реки? Какие берега? Вы что проснулись и с ума сошли? Тут у нас важное государственное мероприятие. Кто нам смертельно опасные развлечения разрешит? Вы как хотите, ваша темность, но королевский проверяющий– важнее всяких праздников. У нас итак магический всплеск в Чертовых горах, пограничные строения уничтожены, дороги перекрыты завалами. Я послал грешников их разбирать, но, боюсь с этой проверкой мы ничего не сможем скрыть и своими силами разобраться не получится.

– Ваша беда дружище,– иронично возвестил Андрас,– в том, что вы не отличаетесь терпением. Вы даже не выслушали даму, а уже против всего предложенного.

– Поживи с мое,– опять завелся старый советник,– побывай в разных переделках, а потом уже говори. Я вас молодых насквозь вижу,– и я явственно увидела, как сверкнули в полумраке его бордовые глаза,– ни почтения, ни субординации, одни сплошные причуды и амбиции. Нового им, видите ли, хочется. Старое их, видите ли, не устраивает. Суетесь в разные авантюры, а отвечать нам приходиться.

– Эх, советник! Нужно шире смотреть на проблему, вы дальше своего носа ничего не видите и всего боитесь.

– Ничего мы не боимся,– явно призывая к себе в союзники герцога, повысил голос Ягиус,– мы с герцогом – государственные люди, мы по – государственному думаем. Да, ваша темность?

– Молчааать,– громыхнул герцог.– Надоели вы мне уже со своими перебранками. У нас ревизия на носу – первая за последние сто лет, я уже и забыл, что там для отчетности требуется, а вы своими ссорами только мозги мне забиваете.

Обхватив руку дочери, он нежно погладил ее и обратился к ней уже совсем другим, просительным тоном:

– Бригитточка, доченька, давай мы отложим этот разговор на потом? Вот пройдем королевскую проверку, и тогда твой папа все–все для тебя сделает.

– Ты обещал, папа,– капризно протянула Бри,– у нас клятва, между прочим, но если ты не хочешь, я иду собирать вещи, а ты помоги мне перебраться Наверх.

– С–с– сволочь,– довольно внятно прошептал старый советник, видимо, не сумев сдержать эмоций.

– Кто это – сволочь?– грозно сдвинул брови Сантан.

– Я, я сволочь,– мелко–мелко затряс головой Ягиус.– Вот сижу и думаю: какая же я сволочь, что на Бригитточку вашу ругаюсь. Мается, ребенок, сразу видно.

Андрас, запрокинув голову назад, громко расхохотался. Я сидела, как дура, и пыталась разобраться в ситуации. Если у них проверка, то наше шоу откладывается? А куда тогда мне деваться? Может быть, под шумок отпроситься домой? Потом я с грустью поняла, что не отпустят и решила еще послушать высокое собрание.

Герцог Сантан принял подхалимаж Ягиуса как само собой разумеющееся. Все его внимание теперь было направлено на Бригитту, а девчонка сдаваться явно не собиралась.

– Доча,– уговаривал он ее,– давай перенесем наш договор на более поздний срок. Идите к себе, потом все обговорим. Месяцем раньше, месяцем позже… Я же не отказываюсь. Войди в наше положение.

– Нет, папенька,– с торжеством в голосе выдала доча,– или ты выполняешь договор, и я остаюсь дома, или ты помогаешь мне перебраться Наверх. Договор, есть договор. Сам учил.

А у девчонки характер еще тот! Я хмыкнула, мысленно ставя зарубку: если что, Бригитту можно использовать в своих целях. Она – несгибаемый оловянный солдатик и локомотив, все сносящий на своем пути.

– Давайте дадим слово дамам: пускай они расскажут, что придумали,– вступил в разговор Андрас.– Может быть, их план чудненько впишется в нашу проверку? Нужно отвлечь проверяющего, преподнести авансы королю. Зная дядюшку, могу сказать, что он человек азартный и увлекающийся. Можно развернуть какую–нибудь деятельность, и под нее списать энное количество ваших финансовых средств. Вы же насчет финансов переживаете? Что–то не сходится в отчетах?

Герцог поморщился.

– Не то, чтобы не сходится… Если честно, то я сам не в курсе. Вроде, никуда казенные средства налево не уходят, но мы сами давно не сводили дебет с кредитом. После того, как я лет десять назад казнил нашего казначея, никаких проблем не было. Все максимально прозрачно и четко. Я даю приказ, подписываю бумагу, Ягиус идет в сокровищницу, берет деньги и расплачивается. Охрана – проверенные люди, на двери магическое заклинание, получше любых бумажек будет.

– А я храню все приказы его темнейшества вот уже сколько лет. У меня бумажка к бумажке,– с гордостью проговорил Ягиус,– все в целости и сохранности.

– И давно вы ваши бумажки проверяли?– насмешливо спросил молодой демон.– Насколько я знаю, кроме расходов, существуют еще поступления. Если вы десять лет не занимались отчетностью, то я представляю, какая у вас там неразбериха.

Ягиус перевел непонимающий взгляд на герцога, тот свел кустистые брови. Их озабоченные лица стали еще озабоченней.

– Да знаю я, знаю, что действовал неправильно. Психанул тогда, когда казнил мерзавца за кражу. Сразу на смену никого не нашел, а потом, вроде, надобность отпала – проблем–то не было. Голову даю на отсечение, что ни одна монета не растрачена впустую. В бумагах, конечно, бардак, но дня за два–три, я бы мог все привести в норму.

В комнате повисла тишина, которая нарушалась постукиванием герцогской длани по столу и вибрацией кресла под седалищем Ягиуса.

– Папа,– опять капризно протянула Бригитта,– так что там насчет шоу?

– Настойчивая девочка,– проклацал зубами старый советник.– В такой тяжелый для нас момент вон как за папу переживает.

– Хорошо,– на что–то решившись, произнес Сантан,– где наша не пропадала, оставим пока проверку, как–нибудь рассосется. Не зверь же этот ревизор. Достойно встретим, покажем, что можно показать, я пока посижу над бумагами. Рассказывайте, что там у вас. Что придумали? Во что мне встанут увеселения моей       дочери? – И он уставился на меня.

И я почему–то