А другой мне не надо - Татьяна Булатова

– Спасибо, не скисло молоко, – попробовала пошутить Аня.

– Мне не смешно, – Бравин стиснул зубы. – Я думаю, вам – тоже.

– Уже – нет, – подтвердила бравинское предположение Анна и, бросив скомканную салфетку на поднос, дала понять, что обед, равно как и разговор, окончен.

– Оставьте, я отнесу, – нужно было что-то говорить, поэтому Руслан Викентьевич озвучивал то, что первое придет в голову.

– Мне нетрудно это сделать самой, – отказалась Анна и встала из-за стола. – Спасибо за компанию, – довольно громко, чтобы слышали окружающие, поблагодарила она и пошла с подносом к стеллажам, предполагая, что Бравин поднимется следом и отправится за ней.

Ничего подобного: не успела она освободить место, как к нему кто-то подсел, о чем-то спросил… И Анне не осталось ничего другого, как в полном одиночестве вернуться к себе в кабинет, где она ровно на минуту почувствовала себя спокойно и даже собралась сменить обувь, потому что устали ноги, но потом вспомнила про неприятный разговор с Мельниковым и перезвонила Жанне.

Та, невзирая на послеобеденное время, все еще пребывала в постели в обетованной Дмитровке и, судя по всему, собиралась так провести целый день.

– Проверяешь? – зевнула она, не дожидаясь, когда Анна обозначит свое присутствие хотя бы формальным «привет».

«Не в духе», – определила Аня, но на мелочи размениваться не стала, потому что утренний разговор с Николаем Николаевичем, на ее взгляд, заслуживал особого внимания.

– Хочу тебя предупредить, – начала она и тут же почувствовала, как напряглась Жанна.

– О чем? – Голос Мельниковой изменился.

– Сегодня меня на работу подвозил твой супруг…

Жанна не дала подруге закончить фразу и тут же поинтересовалась:

– И что? Сделал тебе предложение?

– Жанка, глупая, – засмеялась Анна. – Он сделал не предложение, а выдвинул предположение, что ты ему неверна.

– Рассказывал про то, как никому не доверяет? – Судя по всему, Мельникова хорошо представляла, что мог озвучить Николай Николаевич.

– Рассказывал… – растерялась Аня и замолчала.

– Еще не говорил, что жалеет о том, что из первой семьи ушел? – саркастично поинтересовалась Жанна.

– Нет.

– Ну жди, скоро расскажет, – пообещала Мельникова и разом закрыла тему: – Слышишь, Ань, ты можешь мне ничего не говорить. Я все знаю. И мне, честно говоря, по хрен. А ты не бери в голову…

– Это я уже слышала, – изменившимся голосом произнесла Анна и объяснила причину своего звонка: – Просто предупредить хотела.

– Спасибо, подруга, – со странной интонацией то ли иронии, то ли доброжелательности ответила Жанна и быстро проговорила: – Я вот тоже тебя предупредить хотела. Посмотри на меня. Хорошо ведь я живу? Хорошо, – ей не был нужен ответ Гольцовой. – Дом – полная чаша, муж возле щиколотки, машина… Ну что я тебе рассказываю, Анька! Но на самом деле я живу отвратительно, потому что никого не люблю и никто меня не любит. А знаешь почему? – сдавленным голосом поинтересовалась она у Гольцовой.

– Почему?

– Да потому что в определенный момент все время смотрела Мельникову в рот, а надо было смотреть по сторонам. Глядишь, отрыла бы для себя чего-нибудь сто́ящее. Точнее – стоя́щее. Поняла, Ань?

Гольцова молчала.

– Секи момент, дарлинг. – Жанне нравилось использовать заморские словечки. – И помни, если че, можешь рассчитывать на меня: и квартиру предоставлю, и прикрою.

– Какую квартиру? – растерялась Анна.

– Свою. Чистенькую. Однушку. А я разве не говорила?

«Конечно, нет», – хотелось выпалить Гольцовой, но она удержалась, потому что прекрасно изучила Жанкину склонность к суевериям: пока свою задумку не реализует до конца, никогда не поделится. «Хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах», – частенько декларировали супруги Мельниковы, и поэтому со стороны могло показаться, что все жизненные блага сваливаются им на голову.

– И че ты молчишь? – Жанна ждала от Анны хоть какой-нибудь реакции.

– А что я должна сказать?

– Ниче. Просто, если че и надо, имей в виду. Только заранее скажи…

– В этом нет необходимости, – отказалась Аня и спешно попрощалась.

– Не приедешь? – с тоской поинтересовалась Жанка, не испытывая и тени неудобства перед подругой, особенно если учитывать вчерашнее банное представление.

– Нет.

– Как хочешь! – Тут же обиделась Мельникова и отключилась.

Вторая половина рабочего дня с лихвой возместила неплодотворную первую. К пяти часам стало ясно, что выйти из Администрации Анна Викторовна Гольцова сможет не сразу: завтра утром губернатор уезжал на экономический форум, что означало напряженные ночные бдения для всего Информационного департамента. Но Аня своих сотрудников жалела, поэтому оставила только специалистов по экономике и статистике, а остальных благополучно отправила домой.

– Я не пойду, – воспротивилась распоряжению начальницы Вика Долгановская.

– Это почему же? – удивилась отпору Анна.

– Потому что, Анна Викторовна, я тоже хочу участвовать.

– В чем, Вика?

– В подготовке, – Долгановская, разумеется, плохо представляла себе, что такое участие в подготовке материалов к визиту губернатора. Ей казалось, что любую речь или отчет можно составить путем выборочной компиляции выдержек из Интернета (в этом ее убедила высшая школа). Главное – «придумать связки», так выражался ее преподаватель по литературному редактированию.

«Пора девочку из секретарей убирать», – решила про себя Анна и сразу же предупредила: – Вика, это не оплачивается.

– Ну и что, – рвалась та в бой. – Зато где я еще такому научусь?

– Не исключено, что нигде, – согласилась с ней Аня и разрешила остаться.

Определив для себя круг работы, Анна вспомнила, что в течение дня они ни разу не созвонились ни с мужем, ни с сыном. «Значит, обходятся», – с некоторой обидой подумала Аня и набрала первым Игорю.

– Да, мам! – прокричал ей сын, и Анна услышала грохот проезжающего транспорта.

– У тебя все в порядке? – сухо поинтересовалась она.

– В порядке! По мосту иду, ничего не слышно.

– А что ты на мосту делаешь?

– Настю провожаю, – проговорился тот, а потом сразу же поменял тему: – Про ужин не забыла?

– Забыла, – поспешила признаться Анна.

– Ну ты даешь! – пожурил мать Игорь и осторожно поинтересовался: – У тебя все в порядке?

– В порядке, – подтвердила Гольцова. – Просто надо задержаться немного, – слукавила она.

– Ну и задерживайся на здоровье, – разрешил ей Игорь. – Суши все равно доставят к восьми. Я вот подумал: ну чего возиться? Устроим праздник. И заказал суши.

– А я-то, наивная, думала, что ты метнешься к плите и начнешь нас с отцом удивлять кулинарными изысками.

– Я метнусь, – пообещал ей Игорь. – Потом.

– Начинайте без меня, – предупредила сына Аня и попросила: – Передавай привет Насте.

– Это лишнее. – Голос сына стал недовольным.

– Ну, как считаешь нужным, – усмехнулась Анна и поняла, что ее уже никто не слышит. Телефон просто грел ее ухо.

Анатолию Аня звонить не стала, просто отправила эсэмэс: «Сегодня задерживаюсь. Как ты?»

Не дождавшись ответа в течение часа, Анна не выдержала и снова перезвонила мужу: Гольцов был пьян. Это она определила безошибочно по первой же произнесенной им фразе:

– Аню-ю-ют, я того…

– Ты дома?

– Нет, – пробубнил Анатолий.

– В форме?

– Ну что я, Ань, идиот? Нет, конечно. Висит в кабинете.

– Понятно, – Аня говорила односложно, не позволяя себе сорваться на крик, потому что, как только она слышала вязкую, невнятную речь мужа, ее охватывало раздражение, близкое к бешенству. – Могу я узнать, где ты?

– Я тут с Серегой, – с готовностью отчитался уже убеленный сединами сорокапятилетний мужчина.

– Ясно, – не дала ему такой возможности жена. – А где именно?

– На косогоре, прошлись около школы…

Дальше Гольцов собрался поведать жене, что вместе с другом, кстати, весьма маргинального вида, но зато из юности, обошел весь район, погрустил возле школы, стены которой были когда-то его же рукой исписаны хорошо известной всем формулой: А+А=Л, но Аня не дала ему этой возможности, потому что знала маршрут собственного мужа наизусть. Ее гораздо сильнее волновало, когда он окажется дома, потому что не хотелось, чтобы таким его видели соседи.

– Дай трубку Сергею, – потребовала она у Анатолия, точно зная, в какой компании тот пребывает.

– А его здесь нет, – пропел Толик, но тут же был сдан другом детства, который вырвал трубку из рук Гольцова и радостно поприветствовал его жену.

– Анька, здорово! – пробасил Сергей, нисколько не смущаясь, что разговаривает ни много ни мало с директором целого департамента, для него она по-прежнему была Анькой. – Не волнуйся, через два часа Голец будет на месте.

– Хорошо, – поморщилась Аня, услышав прозвище благоверного.