Ошибочная версия - Василий Лазерко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хорошо. Хотите еще добавить что — либо к тому, что сказали?
— А что тут добавлять. Я все сказал, как было.
Гаровец распечатала на принтере протокол допроса и протянула его Болотному.
— Тогда, вот читайте, что я записала с Ваших слов.
Болотный внимательно все прочитал. Взял ручку и без всякого предложения со стороны следователя подписал каждый лист в отдельности. А в конце протокола написал: «Мною прочитано, записано, верно». И еще раз расписался. Не в первый раз допрашивался. Знает порядок.
— Теперь все?
— Пока, да. Мы проверим Ваши показания. Сверим с показаниями всех очевидцев. А потом примем решение в отношении Вас. Поэтому рекомендую никуда из города не выезжать. Иначе это будет истолковано, как то, что именно Вы избивали Жаркевича. Можете идти.
— А паспорт могу забрать, или он Вам еще нужен?
— Берите, — Гаровец кивнула в сторону лежавшего на столе паспорта.
Брать его в руки еще раз она не собиралась ни за какие коврижки (ни при каких условиях, никогда, — от автора).
— До свидания.
— До свидания.
Болотный встал и с гордо поднятой головой вышел из кабинета следователя.
«Ну, ну. Надувайся, надувайся. Только не лопни. Чуя я, что это не последняя наша встреча», — подумала Гаровец, глядя вслед уходящего «свидетеля».
— Так, это. Я тоже пойду? — Нерешительно проговорил Пилипенок.
— Конечно. Спасибо, что доставили этого мужлана. До свидания.
— До свидания.
После того, как за участковым закрылась дверь, Гаровец положила протокол допроса в папку, где собирались материалы этого странного уголовного дела.
«Ладно, почитаю все на свежую голову завтра», — решила она, кладя папку с делом в сейф.
***
Но ни завтра, ни через день она к делу не притронулась. На следующий день было совещание при начальнике городского отдела милиции, куда по штатному расписанию пока еще входило их следственное отделение. Началось оно с задержкой. И закончилось уже после обеда.
А потом следователей собрал начальник следственного отделения. Дело шло к окончанию календарного года. Нужны были хорошие, положительные показатели в работе. Вот и настраивало руководство подчиненных на то, чтобы подтянуть «хвосты», улучшить статистику.
К тому же шел отбор в Следственный комитет, который организовывался по инициативе Президента. И каждый хотел попасть в его ряды. А для этого нужно было не ударить лицом в грязь.
Так прошел день.
В течение следующих суток Гаровец дежурила в опергруппе при дежурном по отделу. Дежурство выдалось сумбурным. Несколько раз пришлось выезжать на место происшествия. В основном это были кражи. Выезжала и ночью. Поэтому устала, как собака.
На следующий день был «отсыпной», то есть день отгула.
А там другие дела навалились, уже домашние.
Через некоторое время Гаровец организовала проведение очных ставок между всеми фигурантами по делу. И тут выяснилось, что Жаркевича избивали двое. А именно, Мельникайте начал, а Болотный закончил. Наиболее емкие и точные показания на очных ставках дал Мокрый.
Маханькова и Мельникайте указали на Болотного, как на человека, который не только избивал Ивана, но и прыгал на его голове. Конечно же, они стали так говорить после того, как услышали показания Болотного о том, что это они вдвоем избивали и издевались над Жаркевичем. Болотный же настаивал на своих показаниях.
Все твердили, что они говорят правду, а другая сторона врет и старается оговорить других.
— По крайней мере, круг подозреваемых в совершении преступления, определился, — докладывала Гаровец начальнику отделения. — Все указывает на то, что Мельникайте под предлогом отказа Жаркевича отдать ему якобы похищенные у того часы, избил потерпевшего. Но потом в дело вмешался Болотный. Он также избивал потерпевшего. Никаких доказательств того, что еще кто-либо причастен к избиению Жаркевича, не добыто.
— Ну, что ж. Собирайте на них характеризующий материал. Пусть опера еще раз поработают с ними. А потом определимся с обвинением. Кстати, не вздумайте кого — ни будь задерживать по этому делу. Ведь ничего еще не ясно. Одни только предположения. А оперативники могут подкатываться с вопросом о задержании подозреваемого. Нужно крепко держаться за законность. Незаконное задержание или арест, что еще хуже, нам не нужны, тем более в конце года. После Нового Года посмотрим, посоветуемся.
В конце декабря 2011 года эксперт прислал в следственное отделение заключение дополнительной экспертизы № 224. В нем, в частности, говорилось, что нет конкретной локализации нанесения ударов Мельникайте и Болотным в отдельности.
Кроме этого, экспертом не были установлены клинические проявления черепно — мозговой травмы (ЧМТ) у погибшего после нанесения ударов по его голове, а также, по мнению эксперта, не представляется возможным установить конкретно после чьих ударов образовалась ЧМТ.
Только успела следователь ознакомиться с заключением, которое еще находилось у нее на столе, как вновь в кабинете появилась сестра Жаркевича.
Предчувствие не хороших для нее вопросов у Гаровец появилось сразу же, после появления этой настырной по ее мнению женщины на пороге ее кабинета.
«Неужели она не понимает, что, кроме дела по факту смерти ее брата, у меня есть и другие дела, по которым тоже есть и обвиняемые и потерпевшие? — Подумала она. — Шляется и шляется, как будто ей делать больше нечего. Что я должна заниматься только этим злосчастным делом? И вообще, после такого заключения эксперта ничего не известно, что будет дальше. Но, как бы все это помягче объяснить этой упертой? Может ведь и пожаловаться».
Так думала Гаровец про себя. Но она не была совсем уж дурочкой. Прекрасно понимала, что с самой Жаркевич так разговаривать нельзя. Можно нарваться на неприятности на ровном месте. А они ей были совсем ни к чему. На носу было начала функционирования Следственного комитета, куда она была включена в качестве старшего следователя. Поэтому вслух сказала почти приветливо совсем другое:
— Здравствуйте, что случилось? Какие — то вопросы есть?
— Я была в бюро судебных экспертиз. Там мне сказали, что готово заключение эксперта по делу об убийстве моего брата. Но, как мне там сказали, ознакомиться с ним я могу только у Вас. Могу ли я это сделать?
— Во-первых, по делу Вы пока никто. Просто сестра умершего брата, иными словами только свидетель по делу.
— Я понимаю это. Только почему умершего? Ведь его убили. Значит, убитого.
— Не придирайтесь к словам. Это, во-первых. Во-вторых, с материалами дела может знакомиться только обвиняемый и его защитник, если таковой есть, а также потерпевший, если таковой есть. Обвиняемого по настоящему делу в настоящее время пока нет ни одного. Как и его защитника, естественно. Нет пока и потерпевшего. Я говорила Вам, что потерпевшим по делу можете быть Вы или Ваша мама.