Собрание сочинений в 4 томах. Том 2 - Николай Погодин

Ленин. Вы можете составить нам на эту тему общую записку?

Забелин. Я затрудняюсь. Я давно не занимался подобными вопросами.

Ленин. Чем же вы занимались?

Забелин. Ничем.

Дзержинский. Вы говорите неправду. Инженер Забелин торгует спичками.

Ленин. Как — спичками?

Дзержинский. Инженер стоит на улице и торгует с рук.

Ленин. Оптом торгуете или в розницу? По коробочке?.. Слушайте, это несчастье! Это стыд и срам, батенька! В наше время спичками торговать… За такие штуки надо расстреливать… Как хотите.

Забелин. Давно приготовился.

Ленин. К чему приготовились? К принятию мученического венца?.. Кто вас заставляет торговать спичками?

Забелин. Мне некуда приложить руки.

Ленин. Как это — некуда приложить руки? Что вы мне говорите?

Забелин. Меня никто не звал.

Ленин. А почему мы должны вас звать? Разве до нас вы сидели и ждали, пока вас позовут? Впрочем, если вас не вдохновляет идея электрификации России, то можете торговать спичками. Можете.

Забелин. Не знаю… Способен ли я…

Ленин сердито отошел прочь и не ответил.

Дзержинский. От жизни отстали, так, что ли?

Забелин. Большевик из меня не получится.

Дзержинский. А мы вас не в партию приглашаем.

Забелин. В России предположено построить социализм, а я в социализм не верю.

Ленин. А я верю. Кто из нас прав? Вы думаете что вы, а я — что я. Кто же нас рассудит? Ну вот давайте спросим у Дзержинского. Он, скорее всего, скажет, что я прав, а вы — нет. Этого вам достаточно?

Забелин. Я понимаю. Мои слова для вас — детский лепет.

Ленин. А вы разве меньшевик-эсдек? Эсер? Читали «Капитал» Маркса, изучали «Коммунистический Манифест»?

Забелин. Да, конечно, я плохо разбираюсь.

Ленин. Как же можно верить или не верить в социализм, если вы в нем плохо разбираетесь?!

Глаголев. Вы товарища Кржижановского[33] знаете?

Забелин. Да, знаю.

Глаголев. И ничего не слыхали об его работах в области наших планов электрификации?

Забелин. Слыхал… доходило…

Ленин. Он мне говорил, что у вас громадный опыт электрика, что вы умеете решать блестящие проекты, а вы спичками торгуете. Какая дикая вещь!

Забелин. Брошу. Не буду.

Дзержинский. Слава богу!

Ленин. Что вы сказали, Феликс?

Дзержинский. Я сказал — слава богу.

Забелин. Судя по всему, мне предлагается браться за дело?

Дзержинский. И чем скорее вы возьметесь за дело, тем лучше.

Забелин. Но вы меня плохо знаете.

Ленин. Немного знаем.

Забелин. Меня никто из партии коммунистов рекомендовать не может.

Ленин. Представьте себе, может.

Забелин. Не знаю, кто?

Дзержинский. Я.

Забелин. Откуда же вы меня знаете?

Дзержинский. По долгу службы.

Забелин. Ах да… Я забыл.

Дзержинский. Да и кто же не знает инженера Забелина? И раз уж я вас правительству рекомендую, то позвольте предложить вам совет. Сейчас вы сбиты с толку…

Забелин. Совершенно сбит.

Дзержинский. Взволнованы. Все это понятно. Вам надо собраться с мыслями. Пойдите домой, подумайте, что случилось, а потом дайте ответ.

Ленин. Завтра дадите ответ?

Забелин. Да.

Ленин. До свидания.

Забелин кланяется и идет к двери.

Дзержинский. Узелок забыли.

Забелин. Вот черт, а не узелок!

Ленин. Баня, баня… еще успеете.

Забелин. Нет, я в баню не шел. Все решили, что меня берут в Чека… и вот жена сунула чертов узелок.

Ленин. Ах вот как! Это другое дело. Постойте! (Звонит секретарю.) Время у нас суровое. Теперь у вас дома горе, слезы.

Входит секретарь.

(Секретарю.) Отправьте инженера Забелина домой в автомобиле… Немедленно отправьте.

Забелин и секретарь уходят.

Сотни, и тысячи, и миллионы еще сидят у нас без дела. Какой он саботажник. Просто одичал от безделья и свихнулся. Как вы думаете, Георгий Иванович, пойдет к нам работать инженер Забелин?

Глаголев. Я думаю, что пойдет, Владимир Ильич.

Ленин. Пойдет, но трудно ему будет привыкать, очень трудно.

Глаголев. Я вам больше не нужен, Владимир Ильич?

Ленин. Нет, Георгий Иванович, благодарю вас.

Глаголев уходит. Входит секретарь.

Я вас слушаю.

Секретарь. Пришел часовщик… его по вашему указанию прислал Рыбаков.

Ленин. Введите его сюда.

Секретарь. Сию минуту. (Уходит.)

Ленин. Мне спать не дают куранты… Молчат! Надо обязательно их пустить!

Входит часовщик.

Ленин Здравствуйте, товарищ! Вы будете часовой мастер?

Часовщик. Кустарь-одиночка.

Ленин. Простите, я не понимаю, почему одиночка?

Часовщик. Теперь таких мастеров, которым имею честь быть я, называют «кустарь-одиночка без мотора».

Ленин. Как это — одиночка без мотора?

Дзержинский. Очевидно, часового мастера обидели? Скажите, кто вас обидел?

Часовщик. Я не пользуюсь случаем, чтобы лично жаловаться товарищу Ленину. Я никогда не жалуюсь. Меня пригласили работать.

Дзержинский (интимно, весело кивнув часовщику). А вы жалуйтесь, жалуйтесь откровенно.

Ленин. А я сейчас попрошу горячего чаю. (В дверь.) Скажите, пожалуйста, чтобы нам дали чаю. (Часовщику.) Трудно жить? Голод, разруха, хаос? Устали? Голодаете?

Часовщик. Как все.

Ленин (указывая на Дзержинского). А наш товарищ говорит, что вас обидели. Он ошибается?

Часовщик. Я не мог ожидать таких вопросов. Я был счастлив, что вспомнили обо мне. Ведь когда-то, в старое время, я ремонтировал часы графу Льву Николаевичу Толстому.

Ленин. Ого… это не шутка!

Дзержинский. Толстой к плохому мастеру не стал бы ходить.

Ленин. А какой был Толстой?

Часовщик. В сапогах… Очень интересный человек. Разве его портреты чего-нибудь стоят?

Ленин. О чем он с вами говорил?

Часовщик. Я теперь плохо помню, о чем он говорил. Он любил расспрашивать. В часах толк знал.

Дзержинский. И платил, конечно, хорошо?

Часовщик. Нет. Я ему, как графу Толстому, делал большую скидку.

Ленин. И он замечал это?

Часовщик. По-моему, не замечал.

Ленин. Чем же вы теперь обижены? Мы тоже страдаем этой слабостью — расспрашивать.

Часовщик. Я не знаю, как вам сказать. Конечно, я понимаю, что «распалась связь времен», как говорит принц Гамлет.

Ленин. «Быть или не быть»?

Часовщик. Именно! Тысячу раз — именно! Мне не дают работать!

Дзержинский. У нас существуют кооперативные мастерские… Но там, наверно, плохо налажено дело.

Часовщик. Мне приказали там работать, я пошел и взялся за работу, которую никто не мог сделать. Мне попался поразительный экземпляр английских часов. Это настоящий Нортон. Им не меньше трехсот лет. Их сделал мастер своими руками… еще до изобретения железных дорог. Я работал месяц и сделал. За это мне устроили общее собрание и сказали, что я даром ем хлеб. А я в ответ имел неосторожность привести им басню Эзопа.

Ленин. Эзопа? Что же вы им сказали из Эзопа?

Часовщик. Я сказал им о той лисице, которая упрекала львицу за то, что несчастная львица рождает одного детеныша. А львица ей на это отвечала: «Зато я рождаю льва». Эзоп говорит — дело не в количестве, а в качестве.

Ленин. А что же они вам на это сказали?

Часовщик. Председатель собрания сказал, что Эзоп контрреволюционер и агент Антанты, а я являюсь агентом Эзопа. И меня выгнали оттуда.

Ленин, склонившись над столом, начинает смеяться. Смеется Дзержинский, смеется и сам часовщик.

Ленин. А выговорите, что вас не обидели. Конечно, обидели. Простим им, что они не знают басен Эзопа. К тому же им сейчас не до уникальных часов. Все это, как сказано у Толстого, образуется. А у меня вам заказ.