Наставник (СИ) - Жигалов Александр

Веревки.

Странная конструкция, вид которой заставляет вспомнить о том, что Михе есть чего скрывать.

- Знаете, - а вот Миара осматривалась с явным интересом. – А ведь на лабораторию похоже. В чем-то. Есть что-то такое… неуловимое.

У дальней стены возвышался шкаф, на полках которого громоздились склянки. Большие и маленькие, вовсе крохотные, которые и брать-то в руки страшно. Из темного мутного стекла. Из стекла светлого и не менее мутного. Прозрачные. И поблескивающие в свете факелов драгоценными искрами.

- Надо же, - Миара сняла крохотный фиал и вытащила пробку. – Зелье пресвятого Улея. Не ожидала. Отличное средство для заживления ран. И способствует росту плоти, и не дает загноиться. А это огненная вода? Интересно, для чего…

- Прижигать, госпожа, - поспешил пояснить палач. – Когда мясо сымаешь куском, то лучше нет, чтоб прижечь.

- Оно-то верно, но будет больновато.

Палач развел руками.

- Ясно. А знаете, здесь, пожалуй, почти все, что нужно… Вин?

Маг подошел к полкам и принялся снимать банку за банкой. В одни он заглядывал, взвешивал, хмурился. Что-то возвращал на место, что-то отставлял в сторону. Из темного фиала капнул на кожу. Поднес каплю под нос сестре и та мотнула головой.

- Только в нужник. «Слезы ундины» не хранятся долго. А они тут сколько стоят? Год?

- Эт еще до меня, - повинился палач, который выглядел весьма расстроенным. – Дед мой, он увлекался всяким…

И нарисовал в воздухе что-то непонятное.

- Все средство искал. Такое, чтоб от всех болезней.

- Такого не бывает, - Миара поставила склянку на пол. – Вы не будете возражать, если я просмотрю?

Возражающих не нашлось.

Следующий флакон был сделан в виде капли с очень вытянутым горлом, которое залили воском, сбоку присобачив кусок пергамента.

- «Вечный сон», если не ошибаюсь. Весьма редкий яд. Делают его из смеси змеиных желез и корней одного растения. Я даже у нас такого не видела. Капли хватит, чтобы человек уснул. Навсегда. Причем не обязательно в еду.

И взгляд её презадумчивый вновь обратился на Миху.

- Даже не думай, - сказал он.

- Я не о тебе, - Миара отмахнулась. И фиал вернула на место. – Я скорее о том, что, где один яд, там и другой. Любезнейший, вы не могли бы подойти?

И произнесла она это нежным голосом, только палач почему-то сглотнул. И глянул на барона этак, испытующе и с надеждой.

- Подойди, - велел Джеррайя.

- Не стоит меня бояться, - улыбка Миары стала еще более радостной. – Я лишь хочу, чтобы ты взглянул на все это… хорошо взглянул. И сказал, чего не хватает?

- Не хватает? – палач смотрел на Миару, что кролик на удава.

- Именно. Может, что-то пропало? Или… конечно, мы слегка нарушили порядок, но вдруг ты вспомнишь?

Она провела пальцем по полке.

И потерла.

- Ты пыль вытираешь?

Палач мотнул головой.

- Ута. Это рабыня. Старая. Хорошая женщина. Аккуратная. Господин её еще когда приставил… она старается. Она бы не стала ничего брать, госпожа!

- Брать… да, может, и не стала бы. Она грамотна?

- Так… откуда же ж? На кой оно ей?

- Ясно. А ты?

Палач потупился.

- Тоже ясно.

- Читать могу. Потиху ежели. Дед учил, да только что оно мне с той грамоты. Тяжко. Голова болит, - он вздохнул тяжко. – Мне б иное чего. Но и иному учил.

- А дед, стало быть, грамотным был?

- Целителем. А после уж в палачи пошел.

- По совместительству, - не удержался Миха.

- Во-во. Так и старый барон сказал. Мол, раз ты, многомудрый Савр, целитель, стало быть, знаешь, как спрошать, чтоб клиент до сроку не отошел. Ну а которые не нужные, тех он деду давал уже, на испытания. Зелий там или еще чего. Дед… он хорошим был.

Вот слабо верилось, честно. С другой стороны очевидно, что в нынешнем мире представления о том, что есть хорошо, а что плохо, несколько отличались от Михиных.

- Он же ж людям помочь хотел. А то ж отец мой помер, как зараза та пришла. И мать. И все-то прочие. Я только не помер, но малый был, не помню, почитай, ничегошеньки. А туточки, госпожа магичка, туточки все на месте, как дедом еще поставлено было. Вы не думайте, я строго все блюду.

- Чудесно.

- От деда записи остались. Мне-то они не нужны, а вам, глядишь, сгодятся, ежели, конечно… надо, - палач опять замялся. Все-таки был он довольно стеснителен для человека его профессии.

- Вот это на самом деле чудесно.

И теперь Миара не шутила.

- И это… того… он туточки список все. Составлял. Чего есть. Несть?

Она чуть прикрыла глаза, сдержала вздох и велела:

- Неси.

А вот очередной фиал исчез в рукаве, правда ненадолго. Почувствовав взгляд, Миара вернула его на полку.

- Яд взяли отсюда, - сказала она. – Сомневаюсь, что в замке так много мест, где можно найти такую замечательную вещь, как корень армонии. И сделал это человек, который точно знает, какие здесь хранятся сокровища.

Такхвар потер подбородок.

- Найдите эту… рабыню.

- А вообще, конечно, - палец Миары скользил по полке. – Удивительнейшая безответственность. Я вижу по меньшей мере дюжину крайне любопытных компонентов. Ими не то, что одного наемника, ими всех, кто в замке, убрать можно.

И улыбка у нее сделалась до крайности мечтательной.

Гадюка.

Вот как есть гадюка.

Но полезная.

А упомянутую рабыню отыскали. Даже нашли. В одной из камер, в которых она убиралась. Правда, никого не удивило, что была она мертва.

Глава 13

Глава 13

Тело, избавленное от одежды, уложили на столе. Кожаные петли захлестнули руки и ноги мертвеца, а через грудь палач деловито перебросил тяжелую цепь. Звенья были из металла толщиною в палец Михи. Вторую такую же протянули над животом, а уж на горле затянули широкую полосу ошейника.

- Отлично, - Винченцо потер руки.

И склонился над трупом.

А ведь хорошо работают. Вдвоем. Миара подает то одну, то другую склянку из кофра, который доставили сюда же. Винченцо то капает, втирая содержимое в кожу, то принимается выводить тонкой кистью на этой вот коже что-то.

И главное, не понять, что, ибо кожа остается чиста.

Но вот в руку его лег нож, и от горла до паха протянулась линия из мелких разрезов, соединявшихся в один престранный узор.

- Хорошо, - Винченцо отступил и склонил голову набок, любуясь собственным творчеством. И главное, что никто-то из людей, собравшихся внизу, не произнес ни слова, пока маги работали.

Мешать опасались?

Миха вот тоже помалкивал. Присел на низенький стульчик с дырками по бокам и на сидушке, стараясь не думать о предназначении этих дырок, и наблюдал.

- Сейчас я наполню сосуд тела силой, и мы призовем душу. Однако времени будет не так и много, - Винченцо поглядел на Миху. – Думай, о чем желаешь спросить. И учти, что они не всегда отвечают.

- А когда отвечают, то не всегда правду, - уточнила Миара.

- Душа ведь солгать не может? – задал барон вопрос, который интересовал не только его.

- Кто тебе сказал такую глупость? –Миара удивилась и вполне искренне. – Поверь, врут все. Даже души.

- Особенно души, - Винченцо поддержал сестру. – Мертвые никогда не упустят случая напакостить живым. Так что… спрашивай. Может, что-то и выйдет.

Он положил руки на голову мертвеца.

А Миара взялась за голые щиколотки. Глянула на брата и коротко кивнула. Потом… нет, не было ни потустороннего сияния, ни внушительного речитатива, от которого замерло бы сердце. Да ничего-то, собственно говоря, не было. Только тело вдруг выгнулось дугой, и рот раскрылся, из него донесся тяжелый хрип, перешедший вой.

От воя этого по спине потянуло холодком, да и появилось желание убраться куда подальше.

Отравили?

Так не дотравили же…

- Кто ты есть? – жесткий голос Винченцо хлестанул по нервам.

- Йа… - мертвец рванулся, пытаясь сбросить руки магов. А когда не вышло, снова выгнулся, вскинул руки, насколько позволяли ремни. И те, толстенные, шитые из воловьей толстой кожи, заскрипели. – Йа…