Династия Дунканов - Дороти Дэниелс

– Не надо такой адской горячки, – сказал он. – Я прошу вас о возможности в краткое время разузнать, что же в действительности представляет собой Дэвид Бреннан и достоин ли он такой девушки, как вы. Это все, что я желаю. Речь идет о разумном требовании, и вам придется согласиться с ним, даже если в настоящий момент вы так ослеплены любовью.

– Это не ослепление, не вопрос минуты, – настаивала я. – Что бы вы ни узнали о Дэвиде, это не будет иметь значения. Я все равно буду любить его и все равно отказываюсь выйти за вашего сына при любых обстоятельствах.

– Ну вот, вы снова раздражаетесь.

– Нет. Просто говорю вам, что чувствую. И теперь понимаю, что лучше всего мне покинуть Дункан-Хаус.

Он откинулся назад. Миг его победы пришел, хотя я этого и не осознавала.

– Да, но как вы это сделаете? Вам всего-навсего придется возвратиться в то самое затруднительное положение, из которого я вас вытащил. В Новом Орлеане строго насчет бедняков. Законы гласят, что вы обязаны содержать себя, или же для вас подыщут работу. Вы хотели бы оказаться в такой ситуации?

– Дэвид позаботится обо мне.

– Дэвид еще не получает жалованья, и некоторое время не будет. Контракты еще даже не подготовлены, а условия не разработаны. Сомневаюсь, что молодой человек располагает достаточными для вашего содержания средствами. Если я правильно понимаю, он тоже почти все потерял с крушением пакетбота.

Я устала и чуть не плакала. Я не хотела больше об этом говорить. Я без труда понимала, что он имеет в виду. Он обычным для него окольным путем сообщал мне, что если покину его, то скоро снова окажусь во власти судьи по наследственным делам, который точно будет проинструктирован, как поступить в моем случае. Победить Клода Дункана казалось невозможным.

– Отложим это, – бодро сказал он. – Это не тот вопрос, который надо решать здесь и сейчас. Мне жаль, что ваш вечер был испорчен. Пожалуйста, поверьте, что я не имею к этому никакого отношения.

Я поднялась.

– Благодарю вас, мистер Дункан, – сказала я и, пожалуй, слишком резко оставила его. Я сразу направилась в свои покои. Открыв дверь, я увидела Лаверна Кейвета, сидевшего в гостиной в одном из кресел. Он тотчас поднялся.

– Закройте дверь. Кажется, это единственный способ безопасно поговорить. Если вы хотите, чтобы я ушел…

– О нет, – сказала я. – Я как раз говорила с Клодом.

– И, судя по вашему виду, без успеха. Ну, что произошло? Я видел вас возвращавшейся со встречи с Дэвидом и заметил, что вы были… скажем так, расстроены. Я видел еще, что Дэвид выглядел так, словно побывал в драке.

– Именно. Кто-то шпионил за нами. Дэвид хотел узнать, кто это, и подвергся нападению двух мужчин. Мы не знаем, кто они. Дэвиду даже не удалось как следует их рассмотреть, да и мне тоже.

– Клод показывает свои когти, Джена.

– Я тоже так полагаю. Интересно, где все это время был Уолтер?

– Мне удалось узнать, поскольку я решил заняться расследованием. Уолтер отправился спать перед самым перерывом.

– Тогда остается Клод. Или те, кому он заплатил за эту работу.

– Похоже на то. Сообщил ли он вам свои планы относительно вас и Уолтера?

– Да, и я сказала ему, что никогда не соглашусь.

– Итак, теперь все открылось. Не знаю, опечален я или удовлетворен. Рано или поздно это должно было произойти. Что вы намерены делать?

– Не знаю. Я заявила Клоду, что уезжаю отсюда, но он подчеркнул, что я прямиком попаду туда, откуда начала, – с единственной перспективой быть объявленной нищей.

– Я никогда этого не допущу, Джена. Даже если это будет мне стоить дружбы с Клодом. Однако я не советовал бы предпринимать поспешных действий.

– Сейчас вы вторите Клоду Дункану.

– Это трезвый совет. Вспомните о своем положении и о положении Дэвида, прежде чем сделать какой-либо решительный шаг. – Он поднялся и пошлепал ладонью по губам, подавляя зевок. – Хоть и с опозданием, но хочу объявить вам, что сегодня вы были царицей бала. Никогда не слышал столько комплиментов за один вечер. И все были заслуженными. Постараюсь выскользнуть отсюда незамеченным.

– Удостоверюсь, что в коридоре никого нет, – сказала я. Открыв дверь, я выглянула. В коридоре было пусто и темно. Лаверн на цыпочках вышел из моих покоев и направился в свои комнаты. Я закрыла дверь и почувствовала, что земля поплыла у меня под ногами. Никогда в жизни я не была в таком замешательстве.

IX

Я в каком-то оцепенении готовилась ко сну, двигаясь и действуя механически, лишь в силу привычки. Я задула последнюю лампу и попыталась успокоиться. Заснуть было невозможно, ибо мой мозг работал слишком активно, чтобы дать мне расслабиться.

Я несколько минут посидела. Но сон не приходил, я ощущала себя в ловушке и была вне себя от тревоги. Я хотела вырваться отсюда, насладиться свободой, пусть и на короткое время. Едва осознавая, что делаю, я надела дорожный костюм и крепкие башмаки. Набросив на плечи плащ, я тихонько спустилась по лестнице. Отперев дверь, прикрыла ее за собой незапертой и зашагала. Я не знала, какое направление выбрать, поэтому пошла прямо вперед, прочь от имения.

Я понимала, что скоро рассветет. Темнота должна была пугать меня, но страха не было. Я ощущала лишь чувство избавления, будучи наедине с собой. И могла думать.

Клод мог сокрушить любой шанс Дэвида на успех. Я это знала. Знала также, что Дэвид пренебрежет такой угрозой, но мне следовало решить, что для него лучше. Я оценила совет Лаверна не совершать поспешных действий. Он был прав. Кроме того, я должна бы извещать Дэвида о развитии дел. И это были бы в той же степени его решения, как мои.

Я обнаружила, что иду быстро. Я была уже почти у границы собственно имения, хотя могла бы еще идти часами и по-прежнему оставаться в пределах владений Клода. Я пересекла пыльную дорогу на Новый Орлеан. Скоро опять сельские подводы и телеги поедут по ней с сельскохозяйственными продуктами, молоком и мясом на рынки большого города. Пока же было темно и очень тихо, если не считать стрекота и гудения множества ночных насекомых.

Внезапно я оказалась перед рекой. Я оглянулась. Усадьба уже не была видна. Должно быть, я прошла немалое расстояние. Я не чувствовала усталости, но понимала, что обратно идти далеко. Прежде чем пуститься в обратную дорогу, я помедлила, глядя на реку с ее мутной водой, текшей в этом месте лениво, поскольку река здесь была широкой.

В сотне с лишним миль к северу мои отец и мать лежали погребенными в останках пакетбота либо в иле, устилавшем дно этой самой реки. Трагедия так внезапно вернулась ко мне, что я закрыла лицо и разрыдалась.

Наши надежды и планы были столь велики. За какое-то мгновение все рухнуло, и теперь я оказалась в ситуации, с которой, я чувствовала, мне не справиться.