Садись, пять! (СИ) - "Sand Princess"

«Что за бред я несу? — она мысленно хлопнула себя по лбу. — В порядке?! Конечно же, он мне поверит!»

Мэй сжала руки в кулаки, чтобы дрожание пальцев не выдало её волнения. Выпалила на одном дыхании:

— Если вы из-за поцелуя беспокоитесь, то ничего страшного! Я всё понимаю! Такое бывает…

«Ещё лучше…» — не нужно было смотреть на мужчину, чтобы почувствовать, как после её слов в нём вспыхнуло желание убивать.

— И часто… с тобой такое случается? — ядовито выплюнул психолог.

«Мне конец… Теперь он решит, что я позволяю себя целовать всем подряд».

— Со мной — нет. Но я знаю, что иногда… — продолжать фразу она себе запретила, понимая, что ещё пара неосторожно брошенных слов, и в универ можно не возвращаться. — Забудьте.

— Забыть… — в хрипловатом голосе послышалась горечь, которая моментально потонула в хладнокровном равнодушии. — Хорошо. Понял. Прости за тот поцелуй. Мне не стоило давить на тебя, раз чувства не взаимны.

— Почему не взаимны? — выпалила Хаттори и лишь потом поняла, что именно она сказала. Чувствуя, как стыдливость начинает пожирать её изнутри, девушка измученно прикрыла веки.

«Почему с ним всегда так?»

Фудзивара молчал. Мэй понимала, что должна объясниться, и эта необходимость медленно сжимала пальцы на её шее. Дышать становилось сложнее. Сердце заныло так, словно кто-то услужливо расковырял все старые рубцы. А следом через старые раны повыползали страхи, что последние три года впивались в душу острыми клыками. Её тело охватила крупная дрожь, как при лихорадочном ознобе.

— Тише, тревожная, — тут же очутился возле неё психолог. Осторожно обхватив её плечи, усадил Хаттори на стул. — Что с тобой? Вижу: беспокоит что-то.

По щекам внезапно потекли слёзы. Мэй закрыла лицо руками и развернулась к мужчине спиной, не желая, чтобы он видел её такой.

Фудзивара обошёл студентку и, встав перед ней, мягко, неуверенно притянул к себе. Исходящий от него горьковатый запах и тепло его объятий успокаивали. Девушка ощущала, как с каждым мгновением вязла в нём. Печаль медленно отступала. Они молчали несколько минут. Затем она, наконец, нашла в себе силы заговорить.

«Ему стоит знать, почему я так с ним обошлась. Раз уж мы так спутались в чувствах друг к другу».

— Простите меня, Фудзивара-сенсей. Я просто испугалась…

Психолог чуть отстранился и поймал её взгляд. Шмыгая носом и смахивая одинокие слезинки, она продолжила:

— Когда я училась в старшей школе, у меня были отношения с одноклассником, — говорила осторожно, опасаясь снова разрыдаться. — Моя первая любовь. Мы встречались два года. Потом, в выпускном классе, летом я уехала на спортивные сборы на все каникулы.

Мужчина внимательно слушал её иногда сбивчивую речь, вникая в каждое слово. Его руки так и остались лежать на плечах Мэй.

— Поначалу он писал мне каждую свободную минуту, как это бывало и раньше. Но постепенно всё свелось к тому, что он просто отвечал на мои сообщения. А в самом конце, когда должно было решиться, кто поедет на танцевальные соревнования префектуры, он меня бросил. Но это не так страшно.

Мягко убрав его руки и поднявшись с места, Мэй подошла к кухонной тумбочке, налила в стакан воды и залпом осушила ёмкость. Пару раз её рука дрогнула, и несколько капель упало на пластиковую поверхность. Приведя мысли в порядок, заговорила снова:

— Я так расстроилась, что, естественно, налепила грубых ошибок во время своего выступления и никуда не прошла. Но и это ерунда. Кошмар начался, когда я в октябре вернулась в школу, — она постаралась отключить все эмоции и сухо излагать факты. — Как оказалось, он не просто бросил меня, он ушёл от меня, — её губы изогнулись в нервной усмешке, — к другому парню.

Фудзивара, до этого молча слушавший её, нервно закашлялся.

К глазам вновь подступили слёзы. Рассказывать об этом оказалось ещё сложнее, чем просто вспоминать. Сглотнув противный ком, образовавшийся в горле, она поспешила закончить свою историю, пока её снова не охватила истерика.

— Его родители оказались хитрее, и заранее позаботились о переводе сына в другую школу. А я тогда ничего не знала. Меня травили сначала всем классом, потом к ним присоединились ребята из параллельных классов. Рвали учебники, изрисовывали парту и шкафчик для одежды… Говорили, что я ужасная девушка, раз мой парень аж ориентацию сменил.

Подойдя к окну, Мэй встала спиной к мужчине. Наблюдая за тем, как редкие прохожие ползут домой после непростого рабочего дня, попыталась немного успокоиться.

«И зачем я ему всё это рассказываю? Решит, что истеричка ему не нужна, и уйдёт…»

— В итоге, когда отцу по работе нужно было переехать в Токио, он забрал меня с собой. Здесь никому дела не было до моей драмы, — она провела кончиками пальцев по мелким листочкам адиантума{?}[Растение семейства папоротниковых. Известно тем, что его листва способна отталкивать воду, то есть не мокнет. Обладает целебными свойствами. Считается, что оно привлекает деньги. ], что они с Сино держали на кухне. — А с тем парнем я потом случайно встретилась, когда на новогодние каникулы мы с отцом отправились навестить маму. Он просил прощения и сказал, что благодаря мне понял, что девушки его интересуют меньше, чем парни.

Скулы свело от досады. Дальше продолжать моральных сил не было. Впрочем, уже и не нужно.

Мэй наблюдала через отражение в окне, как мужчина наполнил стоявший на тумбочке стакан, а затем, встав за спиной у девушки, поставил его на подоконник.

— Попей, печальная. Легче станет.

Рвано кивнув, Мэй залпом выпила содержимое ёмкости.

— Спасибо, сенсей, — ей приходилось прикладывать усилия, чтобы голос звучал ровно.

— Изящная, понимаешь же, что не все такие, — спокойно заговорил мужчина. — Не повезло. Больно, страшно, знаю. Не всегда отношения такими будут.

— Знаю, просто… просто… — Хаттори никак не могла найти слова, чтобы завуалированно объяснить всё, что её волнует.

«Мне страшно… Вдруг, открывшись перед кем-то, снова разочарую…»

Что-то прикинув, психолог мягко развернул девушку к себе и, обхватив руками обе её ладони, приложил к своей груди. Студентка почувствовала, как учащённо бьётся его сердце.

— Знаю, не время сейчас, — под пальцами ощущалась приятная вибрация его голоса, от которой по телу медленно расползалось умиротворение. — Просто выслушай, — он отпустил её, однако Мэй так и не убрала рук с его груди. — Нехорошо в первый раз сложилось. Доверилась, обожглась. Не знаю, как дальше будет. Но одно скажу точно: нравишься мне очень. Давить не буду. Торопить тоже. Захочешь попробовать — хорошо, не захочешь — сделаю вид, что всё это мне под влиянием алкоголя приснилось.

«Предложил встречаться… Правильно ли это? Хотела бы я попробовать?»

— Но будь спокойна: к другому парню от тебя точно не уйду, не интересуют меня.

Девушка, кажется, впервые за этот вечер усмехнулась. После того, как выговорилась ему, на душе стало легче. Из-за того, что выслушал и поддержал, тревоги немного улеглись. Вот только ответить на предложение Мэй не была готова. Слишком много эмоций плескалось в груди.

Единственное, на что ей сейчас хватило сил, это тихо произнести:

— Спасибо вам, сенсей. Я подумаю…

Мороженое, что лежало в принесённом из комбини пакете, окончательно растаяло, как и лёд, всё это время покрывавший сердце девушки.

***

В кабинете заведующего кафедрой стояла приятно ласкающая уши тишина. Что Такао, что Чонган уже вернулись домой, так что Кадзу мог спокойно заполнить все нужные документы в одиночестве. Он не любил брать работу на дом, предпочитая по возможности решать все дела в стенах университета. Вот и сейчас. Коротко пробежавшись по тексту ещё раз, отправил на печать. Индивидуальный план на текущий семестр завершён. Можно выдохнуть. Минус одна причина для головной боли. Часы на компьютере показывали начало пятого. Разглядывая фото лисёнка, которое он не так давно поставил на рабочий стол, психолог вновь подумал о Хаттори. Прошло почти два дня, а она до сих пор не дала ему ответ.