Садись, пять! (СИ) - "Sand Princess"

«Неверно, здесь тоже, — рука безжалостно зачеркнула очередной неправильный вариант. — И это… О, хоть национальность Фрейда знает… Тут сложно было бы не угадать».

Заправив за ухо чёрную прядь, Кадзу принялся пересчитывать ошибки. Хотя, судя по обилию красных чернил на листе, этого можно и не делать, чтобы лишний раз не расстраиваться. Всё и так ясно. Но, к сожалению, ему нужно выставить итоговый балл. Тридцать два. Ещё один не сдал. Мужчина сделал глубокий вдох, прикрыв глаза, и медленно выдохнул. Где в его лекциях эти оболтусы услышали, что в структуре личности пять уровней?

«Глухие или…»

— Что, всё настолько плохо? — раздался над ухом бархатный голос, а в следующий миг у него на столе очутился стаканчик с кофе. Как всегда, вовремя. Настоящий лучший друг. Знает, когда ему нужна помощь. Проницательный. Ему бы самому в психологи пойти, а не литературу преподавать.

— Спасибо, внимательный, — губы дрогнули в подобии благодарной улыбки. — В этот раз совсем тухло.

— Может, кто-то снова зверствует? — ехидно хмыкнул его коллега и расположился за соседним столом.

— Не больше тебя, — изрисованный красной пастой лист отправился в стопку к таким же.

— Тебе напомнить, с кого студенты вечно стонут? — ловко парировал Такао.

Кадзу лишь самодовольно ухмыльнулся. Он работал здесь третий год, но из-за его подхода к обучению по всему университету гуляли страшилки о том, какие на гуманитарной кафедре жестокие преподаватели.

Первые полгода дела обстояли несколько иначе. Все без устали обсуждали красивого молодого профессора, которого изначально не воспринимали серьёзно ни студенты, ни его коллеги. Такао, знакомый с ним ещё со старшей школы, в это время посмеивался в уголке, ожидая взрыва водородной бомбы в виде сессии. Так и случилось. Восемьдесят пять процентов ушли на пересдачу. Некоторые с горем пополам получили свои семьдесят баллов и возрадовались. С тех пор психологию обходят стороной, выбирая её в качестве дополнительного курса только если других вариантов уже не остаётся, и называют пары «извращённым мазохизмом». Студенты, естественно, многое утрировали, однако никто не спорил с очевидным фактом: Фудзивара-сенсей — уровень для продвинутых, а местами и бесстрашных.

— Сколько в этот раз завалило? — так и не дождавшись ответа, сменил тему пепельноволосый.

— Больше половины, — недовольно дёрнув щекой, бросил Кадзу, окидывая брезгливым взглядом стопку с тестами. — Хаттори порадовала. Как обычно. Девяносто пять баллов. Такими темпами, в следующий раз наберет все сто.

Мэй Хаттори. Самая прилежная студентка в своём потоке. И в принципе из тех, с кем работать доводилось. Старательная. Внимательная. Все тесты с минимумом ошибок. В целом, та самая, которой завидовали все сокурсницы, а парни не знали, как подступиться к Снежной королеве, отказывающей одним взглядом. Признаться, увидев её впервые он сам едва не подавился горячим кофе. Кареглазая шатенка с ногами от ушей и лицом как у отфотошопленных моделей с тошнотворных глянцев. Посчитав студентку очередной куклой, попытался подловить вопросами на паре, но облажался. Чёткие ответы, без единой заминки. Чудеса. Он думал, что такие студенты встречаются лишь в сказках. С тех пор украдкой задерживал на ней взгляд на секунду дольше, чем нужно было, оправдывая себя лишь спортивным интересом в разборе личности.

— Остальные сдавшие чудом по восемьдесят набрали.

— Ты слишком строг, — меланхолично протянул Такао. — Психология не многим даётся.

— Раз уж выбрали мой курс — знали на что шли. Их залёты не моя проблема. Будут пересдавать до тех пор, пока их мозговые извилины не превратятся в лапшу.

Наито захохотал, едва не опрокинув на себя стаканчик с кофе, однако вовремя успел его ухватить. Да и в опасной близости лежали сочинения на литературный конкурс. Кадзу тоже усмехнулся: тактика «мягкого» преподавателя была не его стилем. Такао, конечно, мог одним взглядом заставить аудиторию молчать, только редко пользовался этим, предпочитая вести дискуссию со своими студентами, как с равными.

— У тебя же скоро конференция. Уже выбрал, кто из твоих будет выступать?

— Там кроме Хаттори некого отправить, но у меня приказ на пятерых. После такого, — он взял одной рукой небольшую стопку с ответами, — я даже не знаю, что хуже: ослушаться приказа или отправить вот этих. Приедут Иота Тацунари {?}[Японский писатель, психолог-консультант, эксперт в области коммуникации и межличностных отношений на производстве.] и Тосимаса Оота {?}[Японский журналист в области воспитания детей и образования.].

— Тебе нужно перестать дёргаться, — Такао откинулся в своём мягком кресле на спинку.

Конференция отбирает много сил, а заведующему кафедрой всё ни по чём. Фудзивара уже начал подозревать преподавателя японской литературы в принятии транквилизаторов или как минимум успокоительных. Ему, как психологу, была понятна своя нервозность, но вот Такао… Кадзу резко качнул головой, отгоняя, словно назойливую муху, желание проанализировать поведение старшего коллеги. Обещал себе не лезть в головы друзьям, ничем хорошим это никогда не заканчивалось.

— И что ты предлагаешь, умный?

— А пойдём вечером в клуб! — вдруг выдал Такао. — Масамунэ с собой возьмём. Расслабимся, — мечтательно протянул пепельноволосый мужчина. Что-то он сегодня уж больно не собранный. И совсем не настроен на плодотворную работу.

— Опять в тот?

Кадзу знал, куда зовёт его друг. Одно из лучших заведений в городе. С восхитительными танцовщицами, порхающими на шестах, словно и не держатся за них совсем. Воистину прекрасное место, без излишней пошлости, состоящей из страз и десятитысячных купюр в стрингах. Заходили они как-то раз и в менее солидное заведение. До сих пор в дрожь бросает от воспоминаний о слипшихся от туши ресниц и накачанных губ. После такого зрелища вся их компания месяц мучилась от кошмаров. Потому-то в последнее время они и отдают предпочтение клубу «Чёрная утка».

Прикинув, что после таких результатов теста ему действительно не повредит немного развеяться, психолог согласно кивнул. Лучше сразу избавиться от лишнего эмоционального груза, чем держать это в себе и дожидаться, пока рванёт. А что делать с этими неучами он позже решит.

***

Нежная, чувственная мелодия, способная пробудить даже самые потаённые желания, которые, казалось, надёжно заперты в глубине сердца. Она отзывалась в каждой клеточке тела, и танцовщица отдавалась ей, растворяясь, сливаясь. Жила каждой нотой, подчинялась динамике музыки. То бушевала, подобно волне в ветреный день, то затихала, становясь почти неуловимой, неподвижной.

Шаг вперёд. Подтянувшись на пилоне, сгруппировалась, делая простую крутку «бочонок». Осторожно выйдя из вращения, мягкими, кошачьими шагами направилась к центральному пилону. Короткий взмах головой. Поймала взгляд напарницы и по совместительству близкой подруги, с которой уже два года танцевала в одной команде. Девушки сделали несколько закрытых шагов после чего, зацепившись голенями за снаряд, подтянулись и, закинув свободную ногу друг другу на бедро, закружились вдвоём. Опустившись на пол, плавно прогнулись назад и замерли.

В зале воцарилась тишина, нарушаемая лишь учащённым сбившимся дыханием танцовщиц. Чуть переведя дух, напарница подошла к штативу с камерой, на которую они записывали свою тренировку.

— Давай посмотрим, что там, Сино-чан, — Мэй опустилась рядом с подругой, чуть прижавшись к ней плечом. Пара нажатий — и на небольшом экранчике появились их кружащиеся на пилонах фигуры.

Зоркий, профессиональный взгляд, тут же подметил мелкие огрехи. Не докрутила, слабо зацепилась рукой, от чего слегка ушла в сторону, а под конец волосы легли некрасиво.

— Что думаешь? — спросила вторая танцовщица, откладывая камеру.

— Думаю, в следующий раз можно будет записываться, — довольно просияла Хаттори, в целом удовлетворённая результатом их работы.

— Согласна. Наконец, обновим наш канал!

Последний год девушки активно занимались ведением своего влога на Youtube. Выкладывали записи с соревнований, делились опытом, и — что всегда набирало десятки тысяч просмотров за считанные часы — загружали видео с танцами. Но с началом нового учебного года в университете времени, которое они могли посвятить тренировкам, стало ужасно не хватать. Особенно Мэй, которой приходилось совмещать занятия и их репетиции с подработкой.