Сфотографируй меня - Меланколия

спокойно. Тебе сделают причёску и профессиональный макияж, – он начал мыть мои плечи и спину. – Но я уверен, что это не доставит мне никаких проблем. Понимаешь о чём я?

Я живу здесь уже… сколько прошло времени? Месяц? Два? Три? Пребывание в этом доме превратилось в один сплошной, очень длинный день, и я окончательно потерялась во времени. До благотворительного аукциона, моя жизнь отличалась удивительной размеренностью и определенностью, потому что я знала своё место, я знала чего я заслуживаю и что со мной будет. Но сейчас… Каждый день рядом с ним – непредсказуемый водоворот, невероятно мощный, красочный и переполненный ураганом оголённых чувств. И всё это время я была здесь либо одна, либо наедине с ним. Больше никого.

– Я знаю – ты милая, послушная девочка. Верно?

Он взял мой подбородок двумя пальцами и подтолкнул наверх, заставляя посмотреть на него. Его голос был пропитан жесткостью которую он явно хотел скрыть, не показывая все свои чувства. Но из-за глаз, того, как они смотрели на меня, я почувствовала всё его внутреннее настроение. Он не шутил, не играл и не обманывал. Если я сделаю что-то не так, если что-то пойдёт не по его плану, я увижу страшное.

Красивое лицо выглядело спокойным, даже расслабленным. Только лишь тёмные глаза говорили больше, чем положено.

– Верно, – повторила я.

Он наклонился и поцеловал меня в лоб, затем улыбнулся и взял бутылочку с шампунем.

– Всё на своих местах. Иначе, может произойти что-то ужасное.

Я закрыла глаза и попыталась прислушаться к себе, к своему внутреннему голосу. Но вместо ожидаемых тревожных голосов, я почувствовала крепкий и уверенный удар своего сердца.

***

Дверь захлопнулась, просторный белоснежный холл мелькнул узкой полосой. Девушка стилист ушла, ослепительно улыбаясь Яну. Несмотря на то, что она сразу по приходу взялась за работу и выполнила своё задание безукоризненно и поразительно быстро, она то и дело бросала на фотографа волнующий взгляд полный робкой надежды, а я для неё была предметом неодушевлённым. Но вместо того, чтобы обратить внимание на несчастную девушку, Ян следил за мной неотрывным взглядом.

Я видела что его мучала неуверенность, но он тщательно скрывал её от меня.

"Я справилась. Я сделала всё как ты сказал"

Когда последний замок неумолимо щёлкнул, мужчина повернулся ко мне, всё с тем же спокойным и сосредоточенным выражением лица.

– Что теперь?

Это движение было неуловимым, но я до такой степени была сосредоточена на нём, что заметила даже это: его плечи едва заметно опустились, расслабились, как будто он наконец разжал пальцы и выпустил из рук очень тяжёлую ношу.

– Ты прекрасно выглядишь, – Ян подошёл ко мне и заправил за ухо локон волос, уложенных в мягкие, крупные, блестящие волны. – Горжусь тобой, крошка.

Эта фраза вызвала во мне улыбку. Я справилась.

– А теперь, я хочу чтобы ты открыла вот это.

Он взял меня за руку и подвёл к столу, на котором лежала совершенно неприметная серая коробка без опознавательных знаков, размером с упаковку от маленькой пиццы. Она лежала тут всё это время, а я даже не обратила внимания на чужеродный этому великолепному жилищу предмет.

– Что там?

– Открой, – его руки оказались на моих плечах.

Я никогда не любила сюрпризы, даже учитывая тот факт, что никогда в жизни не получала ничего подобного. Эта тенденция появилась во мне сама собой, ещё в раннем детстве, на глубинном, подсознательном уровне. И я не была этому удивлена. Вся моя суть состояла из нескладных странностей, к которым я попросту привыкла.

Поджав губы, я с опаской стала распечатывать коробку.

Серая крышка откинулась наверх. Внутри коробки лежал плоский футляр из чёрного бархата, размером чуть уступающий внешней упаковке. Сбоку в центре я увидела маленькую серебряную кнопку. Полное несоответствие внешней упаковки и того что лежало внутри, резко бросалось в глаза: безликая картонная коробка и бархатный футляр, от которого так и веяло лоском, роскошью, стариной.

– Смелее. Она не кусается.

Дрожащий палец нажал на крохотный бугорок. Тихий щелчок и чёрная крышка медленно поднялась.

Глаза ослепил блеск, дыхание перехватило. Пока я возилась с простой картонной коробкой, в голове замелькали десятки вариантов того, что она может скрывать. Но зная моего фотографа, ответ не мог быть простым. Но даже в самых изощрённых предположениях я и помыслить не могла о том, что видела сейчас собственными глазами.

Утончённое в своей простоте, широкое и безумно богатое колье из восьми синих, атлантического цвета прямоугольных камней, вознесённых в абсолют величия окантовкой из маленьких бриллиантов. И всё это роскошество покоилось в благородстве платины. В центре ошейника лежал тот самый, заключительный девятый камень.

Я разглядывала драгоценность пару минут, не зная что именно нужно сказать и какое слово было бы подходящим ситуации.

– На выставке, ты сказал…

– Да.

– … что его…

– Да.

– …за самую большую плату…

– Верно.

Я вспомнила его слова и то, как он их сказал. С каким выражением, в каком тоне.

«За самую большую плату»

Эти слова вернули то режущее чувство, напомнили о слишком быстро забытом ощущении, за одним лишь исключением. Теперь я почувствовала его в полную силу.

– Зачем ты купил его?

Я отдернула руки от футляра.

Вместо ответа Ян взял в руки футляр, подвёл меня к огромному зеркалу и водрузил колье на мою шею.

– Я знаю, что хочу увидеть в своём объективе, Ава, – замочек на шее щёлкнул, пальцы бережно убрали волосы. – Идеальную трансцендентность, украшенную подходящими акцентами, и это, – колье легло как и в прошлый раз – идеально ровно, опускаясь между ключиц восьмым камнем. – Это… необходимые ударения в моей поэтической балладе. Завершающий штрих, – кольцо с финальным камнем закрепилось на пальце правой руки.

Преодолевая странную нервозность, я посмотрела на своё отражение. Выразительные глаза, ровная, молочная кожа, идеальная причёска – волосок к волоску. На шее, как и в прошлый раз, сверкает изумительной красоты колье из танзанита. На мне нет и следа прошедших дней, как будто ничего не произошло.

– Главная работа моей жизни, – прошептал Ян. Чёрные глаза горели в отражении, беспокойство, страх и жесткость сменились на одну эмоцию.

Счастье.

Я поняла для чего была проделана такая огромная работа, для чего было приложено столько усилий: он ждал именно меня, сумел сохранить, сумел взять моё доверие, вкладывая столько сил. Он поверил, что именно я стану той, кто ему нужен. Что именно я помогу в достижении его цели. Он сделал меня прекрасной. Он сделал меня нужной.

Я вновь перевела взгляд на своё отражение.

– Сфотографируй меня, – еле слышно выдохнули губы драгоценную мольбу.

Краем