Однажды все закончилось - Денис Украинский

— Как ты смотришь на то, чтобы поехать вместе с нами? — спросил я.

— Я бы с радостью, не хотелось бы доживать свои последние деньки в этом сыром подвале, но мне кажется, сделать это будет непросто — усмехнувшись, ответил Семен.

Пока мы разговаривали, снова появился людоед с железной миской в руках. Открыв дверь, минуя тамбур, он зашел внутрь. Спустя минуту вышел обратно. Вышел медленно и с поникшим видом, в этот раз, не посмотрев в нашу сторону и не закрывая двери. Вышел и поплелся в соседний вагончик.

— Воду девчонке носил — сказал Семен.

— Почему он не запер дверь? Что случилось? — тихо спросила Алена.

— Ничего хорошего… — покачав головой ответил Семен, и развернувшись, скрылся в темном коридоре гаража.

— Они ведь не виноваты в том, что делают, они же ничего не понимают… — прошептала Алена.

— Все они понимают… — пробормотал я, принимая окончательное решение. — Только это теперь не те люди, которыми они были до эпидемии и понимание у них совсем другое. Остались только примитивные инстинкты: выжить, поесть, размножиться. Возможно, когда-нибудь они станут цивилизованными и не будут есть себе подобных, но у нас нет времени на то, чтобы ждать, когда это случится.

Вопреки ожиданиям часам к десяти дождь прекратился, и солнце выглянуло из-за туч. Почти до полудня мы просидели с Аленой перед въездом, наслаждаясь весенней погодой и временным спокойствием. Это было странно, но нас не пугали кровожадные существа находившиеся совсем рядом. От возможности быть съеденными заживо нас отделяла решетка, на которой висел не самый лучший замок и двадцать патронов, которые оставались в обойме автомата, но на данный момент этого хватало, чтобы чувствовать себя в безопасности.

— Какое сегодня число? — спросила Алена.

— Какая теперь разница? — вопросом на вопрос ответил я.

— Просто не хотелось бы пропустить новый год — ответила она.

Я посмотрел на ее улыбающееся лицо, и мы оба рассмеялись.

— Третье мая. До нового года еще восемь месяцев, подготовиться успеем — сказал я.

— Сегодня должна была быть моя смена. Интересно как там девчонки, надеюсь, им удалось выжить — Алена говорила так, как будто на самом деле надеялась, что «девчонкам», кем бы они ни были, удалось выжить.

— Где ты работала? — спросил я, чтобы хоть как-то отвлечься от невеселых мыслей, по поводу того, что предстояло сделать.

— Администратором в гостинице «Пушкинская» — ответила она.

— Ты же вроде на лингвиста училась?

— Там приветствовалось знание иностранных языков — усмехнулась Алена. — А завтра после смены, надо было ехать к ученику, смышленый парнишка, его Антон звали… Зовут…

Алена замялась и помрачнела.

— А у меня послезавтра зарплата должна была быть. Собирались с Машкой, на праздниках, в кино пойти. Как ты думаешь, на какой фильм?

— Не знаю, этих фильмов целая куча каждый месяц выходит, я почти не слежу — отмахнулась Алена от моей загадки.

— Новый фильм Ромеро, название не помню, но что-то про зомби, а сейчас сами, как будто на съемочной площадке — сначала от этой мысли мне стало весело, но когда я вспомнил про Машу, веселье мигом улетучилось.

— Не злись на нее — мягко сказала Алена.

— Я не злюсь, мне уже все равно — соврал я.

За обедом Семен развлекал нас рассказами из курьезов происходивших во время строительных работ. На стройках он проработал двадцать пять лет, и историй набралось немало. Оказалось, что он младше того возраста, на который выглядел. Недавно ему исполнилось сорок шесть лет, а преждевременно состарили его бурная молодость и болезнь.

— Один раз работали в подвале, сварочные кабеля протянули, чуть ли не через все помещения. Все старое, сварочному аппарату тогда уже лет пятнадцать было и все остальное не намного младше. Я прорабу говорил кабеля менять надо, а он все отмахивался, мол, есть дела поважнее. Но ему-то это боком и вышло. Зашел он как-то в подвал, посмотреть, что там твориться, а воды на полу как здесь натекло. Лужи, все сырое. Варю я трубы с помощником, снимаю маску, смотрю, Иваныч к нам идет, только как-то странно, прямо цапля, а не человек, с одной ноги на другую перепрыгивает и все время ойкает. Я ему Иваныч ты чего? А он вместо ответа: «Ай, ой», и мат трехэтажный. Оказалось током его пощипало хорошенько. На следующий день не то, что кабеля, аппарат новый привезли!

Мы сели есть поближе к свету, чтобы не тратить свечи и заряд батареек в фонарике. Людоеды осторожно выбрались из своих укрытий и с интересом разглядывали, как мы поглощаем пищу из железных банок. Четверо мужчин и одна женщина в рабочей одежде, с расстояния в двадцать пять-тридцать шагов наблюдали за нашей трапезой.

Доев рыбные консервы, я бросил банку в людоедов. Те сначала кинулись врассыпную, а потом, увидев, чем в них запустили, принялись изучать железный предмет. Один мужчина видимо по укоренившейся привычке до сих пор носивший каску, поднял банку, покрутил ее в руках, затем поднес к носу и понюхал. Недовольно фыркнув, бывший строитель бросил банку в нашу сторону но, ударившись о решетку, она не долетела до своей цели.

— Слушал Семен… — сказал я, когда закончился наш обед.

— Внимательно — потягиваясь и зевая, сказал Семен.

— Так как все-таки, насчет того, чтобы поехать с нами в Кулешовку, там вокруг природа, чистый воздух, а самогон мой отец делает лучший в области!

— Я не сомневаюсь, что там лучше, чем в этом подземелье, врать не буду, меня уже задолбал этот интимный полумрак. Но скажи мне вот, что. На чем вы собрались ехать и как собираетесь пройти мимо этих нелюдей?

— С транспортом, конечно, напряженка не спорю. Но уверен, можно что-то придумать. А насчет людоедов у меня уже есть кое-какие соображения. Скажи, наверняка же у кого-то из строителей есть машина, на которой он сюда приехал?

— Есть, конечно, зарплаты последние пару лет неплохие. У прораба есть «Ягуар» и припаркован тут недалеко. Я когда за едой выходил, видел, стоит один одинешенек на стоянке напротив магазина.

— А где ключи? — вмешалась Алена.

— Ключи либо у него, либо в прорабской. В том вагончике, где держали девчонку. Если с аккумулятором все в порядке, то может и получится.

— А что с ним может быть не так? — спросил я.

— Позавчера кто-то развлекался с сигнализацией. Не знаю, правда, на какой машине. Всю ночь визжала, только затихнет, секунд пять помолчит и снова давай орать. Так, что может быть, что на этом «Ягуаре» далеко не уедешь.

— Но попробовать стоит — заключил я, и не без интереса поинтересовался — Это насколько же у вас неплохие зарплаты были, если простой прораб себе «Ягуар» смог купить?

— А кто тебе сказал, что он простой прораб? — усмехнулся Семен. — Это сын директора компании, да и «Ягуар» он брал не новый, и не в самом лучшем состоянии. Из-за бугра пригнали, подмарафетели и стал как новенький. Сколько он за него заплатил, не знаю, врать не буду… Допустим, машина заведется, но до нее сначала надо добраться. Как ты собираешься это сделать, когда кругом эти черти бродят?

— На этот счет у меня есть кое-какие соображения — ответил я.

— Ну-ка, поделись-ка своими соображениями — попросил Семен.

В этот день я больше не стрелял в бывших когда-то строителями людей, чтобы не тратить патроны понапрасну. Выпускать целую очередь в одного, было не позволительной роскошью, а попасть одиночным я не надеялся. Поняв, что отстрел закончился, людоеды по двое дежурили перед въездом в гараж. Еще двоих, Семен видел с противоположной стороны здания. Как в зоопарке мы разглядывали друг друга через решетку.

Я смотрел в их лица и понимал, что нет смысла ненавидеть этих существ, в которых превратились обычные некогда люди, жившие своими простыми и не очень жизнями, строившими планы на будущее и, не подозревая о том, что их на самом деле ждет. Вместе с ненавистью отступил и страх, сковывавший мое тело и душу. Но симпатии к ним не питал ни капли, так же как и жалости. Я понимал, что в решающий момент это могло помешать и стать причиной смерти, причем не только моей.

Четверо людоедов следили за тем, чтобы мы никуда не делись со строй площадки. Еще восемь собрались на ночлег в одном вагончике. Нельзя было ждать, когда совсем изголодавшись, они начнут активные действия по извлечению нас из этого «подземелья», как выразился Семен. Мой план состоял из совсем нехитрых действий, и я надеялся, что это сработает. Задействованы были все, даже Алена. Этой ночью никто из нас не сомкнул глаз. Вечером, под зорким наблюдением дежуривших у въезда людоедов, мы подтащили баллон с пропаном к самой решетке. Его красный цвет ничем не привлек внимания «часовых», и не вызвал ни малейшего беспокойства со стороны наших, когда-то братьев по разуму.